Апокалипсис 1920 - Вика Вокс

как тебе? Ударная доза мелатонина. Он же гормон сна. Практически парализует. Если провалишься в сон, то точно присниться кошмар. Конечно, если я не убью тебя, пока ты спишь.

— Что за… чёрт?

— Моё проклятие. Знаешь, что гормоны влияют на всё в нашем организме? Они химически связаны со всеми процессами. И, разумеется, могут на них влиять. Благодаря мутации надпочечников я могу производить любые дозы и комбинации этих веществ. Моя кровь, слюна и прочие жидкости — прекрасные проводники. Их можно поместить в другого человека, например с помощью начинённой пули.

Он опустился на корточки перед моим лицом:

— Ты обездвижен. Я могу сделать с тобой всё что угодно. Вызвать невероятную радость. Или заставить загрустить до такой степени, что ты тут же наложишь на себя руки. Внедрить ударную дозу кортизола и заставить убежать в панике. Норадреналином остановить твоё сердце. Заставить тебя влюбиться или испытать невероятную боль. В моих руках полный контроль над тобой. А также над твоим товарищем, что не сможет без помощи выбраться из своего затруднительного положения. Страшно попасться в такую ловушку, не правда ли, койот?

Я не уже не мог ему ответить. Сил двигать языком не было.

— Но это всё… скучно. Зачем нужна столь чудовищная сила, если от неё нельзя получить никакого удовольствия? Хочется использовать её необычно, раскрывать новые грани своего таланта. Находить врагов, которые смогут что-то тебе противопоставить. Ты, конечно не из таких, но можешь стать прекрасной игрушкой для тестов. Как и твой друг. Тем более, что мне заплатят за это.

Он хищно ухмыльнулся:

— Знаешь ли ты про диметилтриптамин? Это вещество, которое производится во время сна. А ещё оно является сильнейшим наркотиком. Его, например, много в аяваске. Во время Великой Войны мы, в разведке, использовали его для допросов. Оно хорошо развязывает язык. Я очень скучаю по тем временам. Всё ещё не могу смириться, что война кончилась. Поэтому и стал солдатом удачи. Подобные встречи возвращают мне чувство ностальгии. Сразу так тепло на душе становиться. Хочется снова сделать всё то, что я делал раньше. Например, разболтать тебя.

Схватив меня за подбородок, он сказал:

— Моё прозвище — Зефир. И я люблю получать от жизни всё.

Я не понял, что произошло дальше. Пространство вдруг поплыло и стало хаотично перемешиваться до состояния каши из цветов и звуков.

Но уже вскоре они сложились в относительно чёткую картинку. Перед моими глазами предстала странная картина. Я стоял посреди небольшого, хорошо освещаемого солнцем через большие окна, зала. Обстановка вокруг навевала воспоминания о военной академии в Петербурге, но всё же несколько отличалась от неё. Как минимум тем, что на внушительных дверях висели надписи на немецком и венгерском.

Чуть поодаль от меня стоял Зефир, одетый по форме офицеров-австрияк. Я машинально потянулся за оружием, планируя его тут же пристрелить, несмотря на общую странность моего перемещения. Но тут же обнаружил, что я безоружен. А кроме того, и сам одет в синюю форму ландвера. Даже кепи с дубовыми листьями было нацеплено на голову.

Я был в смятении от того, что вдруг оказался неизвестно где, одетый по форме уже почившей империи, с солдатами которой сражался, не жалея головы. Но мой недавний противник, не обратив на меня внимания, вдруг пошёл куда-то по коридору. Это вернуло мне некоторую почву под ногами. Я решил не задаваться вопросами, а просто последовать за ним. Так я явно пойму больше, чем если буду стоять на месте.

Стараясь держаться на определённом расстоянии от опоссума, я прошёл за ним несколько коридоров и пару лестничных пролётов, пока мы наконец не пришли к какому-то кабинету, в который Зефир тут же занырнул. Я аккуратно подкрался к двери, на которой было написано: "FZM Alexander Freiherr von Krobatin".

Убедившись, что кроме меня вокруг никого, я прильнул к замочной скважине. Внутри, спиной ко мне стоял опоссум, а чуть подальше от него располагался внушительный дубовый стол, за которым сидел старый бизон. Зефир обратился к нему:

— Гер кригминистр, я бы хотел…

— Довольно формальностей, гер оберст. — сказал старик, — Садитесь, выпейте кофе.

Опоссум последовал предложению и сел напротив.

— Как продвигается ваша компания в районе реки Соча? — спросил бизон, разливая по чашкам напиток из стоявшей на столе турки.

— Не так хорошо, как хотелось бы, итальянцы храбро атакуют наши позиции. Пускай пока и безрезультатно. Но да ладно формальностей, вы правы. Я думаю, вы и так знаете, как у нас обстоят дела. И вы знаете, что нам нужен сок заккума для того, чтобы больше не ползать по этим чёртовым горам. Обычные газы слабо справляются в такой местности. Поэтому нам нужно кое-что посильнее.

— Вы же знаете, что он ещё не готов. Мы не можем быть уверены, даст он смертельный эффект или всё же тот, что мы планировали изначально. Представьте, если смесь не превратит итальянцев в живых мертвецов, а кратно увеличит количество проклятых? Кроме того, наши главные специалисты не так давно погибли. Видимо, вражеская разведка озаботилась тем, чтобы у нас так и не получилось закончить этот проект.

— Неужели убили всех? Как они только смогли?

— Если бы я только знал… Не самые дряхлые звери были найдены в столовой, с остановкой сердца! И что только за яд могли использовать?

Бизон встал со своего места, и хромая зашагал в сторону окна. Пока он тяжко вздыхал и смотрел на вид снаружи, Зефир перевалился через стол и плюнул в чашку старику. Вскоре он и сам встал, взяв обе чашки, и подошёл к министру, передав ему одну из них:

— Но ведь какое-то количество уже готово, не так ли? Может стоит провести полевые испытания?

— Да, готова одна тестовая партия… — бизон отпил кофе, в то же мгновение встрепенулся и посмотрел на своего собеседника странным взглядом, — А знаешь… Я, наверное, могу предоставить тебе партию.

Зефир хищно улыбнулся и приказным тоном произнёс:

— Отлично! Тогда отдай мне ключ от хранилища и все документы по проекту.

Старик сломя голову бросился к сейфу на стене, открыл его и передал визави несколько папок, пару потёртых книжек и связку ключей. Взяв всё это под мышку, опоссум поблагодарил министра и тут же направился к выходу. Я не успел отпрянуть от скважины, как дверь тут же раскрылась, больно прилетев мне по голове и заставив грохнуться на пол.

Зефир удивлённо посмотрел на меня сверху вниз:

— Что ты здесь делаешь, солдат?

— Па…патрулирую. — произнёс я первое что пришло в голову.

— Коридор кригсминистерства? Стоя у замочной скважины?

Свободной рукой он резко вытащил