Когда она искушает - Габриэль Сэндс

на его мускулистых руках. Моя рука кажется крошечной по сравнению с его, и что-то в этом контрасте заставляет меня сжиматься в животе.

Мое дыхание выходит горячим и неглубоким. — Виновата.

Я опускаю руку и пытаюсь отступить, но он останавливает меня, двигаясь передо мной и прижимая меня к стойке руками.

Мои глаза увеличиваются вдвое. Что он делает?

Его челюсть сжимается, когда он смотрит на меня сверху вниз, выражение его лица противоречиво. В небольшом пространстве, между нами, вдруг не стало кислорода, только пьянящий аромат его одеколона и осознание того, что это граничит с неуместностью.

Он должен был позволить мне уйти. У нас нет причин стоять вот так, если только…

Когда он начинает наклоняться, моя кожа покрывается мурашками.

Боже мой. Он…

Внезапно он качается, и его веки опускаются.

— Джорджио?

Он несколько раз смущенно моргает. — Что за…

О Боже, чай работает.

— Вот, сядем. — Я переплетаю свою руку с его, но он качает головой.

— Мартина, иди в мою комнату, — бормочет он. — Что-то происходит. Запри дверь и возьми пистолет с моей тумбочки.

Чувство вины пронзает меня. Он думает, что это какой-то заговор, чтобы заполучить меня. — Нет, Джорджио, все в порядке. Нам просто нужно доставить тебя куда-нибудь поудобнее.

Когда он наваливается на меня своим весом, я чуть не спотыкаюсь.

— Блядь. — Он хлопает свободной ладонью по стойке. — Что, черт возьми, происходит?

Чай действует быстро. Мы сделали два шага в направлении столовой, так что в этот момент я отказываюсь от этого плана. — Поверь мне, ты в порядке. Просто сядь на пол.

К моему удивлению, он действительно это делает. Или, может быть, дело в том, что его колени подгибаются, и наше контролируемое скольжение по стойке превращается в едва контролируемое падение.

Уф.

Мы приземляемся на пол, его тело наполовину падает на мое. Он такой тяжелый, что может быть мраморной статуей. С трудом удается расположить его в несколько удобном положении, и к тому времени, как я это делаю, у меня вырывается дыхание.

Святое дерьмо. Я действительно сделала это.

Я провожу поиск. Его грудь вздымается при ровном дыхании, губы слегка приоткрыты, а морщины, которые всегда были между бровями, смягчились. Во сне он выглядит иначе. Более непринужденно.

Моя рука тянется, чтобы убрать прядь волос с его лба.

Я схожу с ума, если думаю, что он собирался поцеловать меня прямо перед тем, как начал ощущать действие чая?

Да.

Ты также идиотка, если думаешь, что Джорджио когда-нибудь так на тебя посмотрит.

Ничего не читай в хороших вещах, которые он делает или говорит. Он делает это только для твоего брата.

Обычные мысли есть, но я впервые не верю им до конца.

Страх и волнение пронизывают меня. Что, если между ним и мной действительно что-то назревает?

Хватит ли у меня смелости, чтобы что-то с этим сделать?

Проведя ладонями по щекам, я решаю вернуться к этому позже. Несмотря на искушение размышлять и смотреть на Джорджио, пока он так беззащитен, у меня есть кое-что, что я должна сделать.

Засовывая руку в передний карман его брюк, я нащупываю ключ, но этот карман пуст. Он должен быть с другой стороны.

Когда я лезу в другой карман, я остро ощущаю жар, исходящий от его кожи. Подкладка кармана опускается на его бедро, и когда я полностью просовываю руку внутрь, мои пальцы оказываются в опасной близости от выпуклости на его штанах.

Что бы он сделал, если бы проснулся прямо сейчас? Оторвет ли он мою руку от себя? Или он схватил бы меня за запястье, как делал это много раз в классе, и поднес бы мою ладонь к этой выпуклости?

При виде этого изображения мои щеки заливает жар. Я сглатываю, обхватываю ладонью теплый металлический предмет и быстро достаю его. Мое сердце колотится в груди, когда я стою.

Так осторожно, как только могу, я переворачиваю его на спину, осторожно защищая его голову ладонью, чтобы он не упал на бок из сидячего положения и не поранился. Когда он издает низкий горловой звук, я замираю, но это ничего. Он все еще крепко спит.

Бросив последний взгляд на Джорджио, я выхожу из кухни и спешу наверх.

ГЛАВА 15

МАРТИНА

Ключ плавно входит в замок, и дверь с тихим щелчком открывается.

Меня встречает тусклое, жуткое голубое свечение, исходящее от рядов экранов, висящих на стене. Окна закрыты ставнями, а свет выключен, что усиливает тревожную атмосферу. Мгновение колеблюсь, а затем закрываю за собой дверь, упираясь ладонями в прохладную поверхность, пытаясь осознать все происходящее.

Это не офис.

Это комната наблюдения.

У нас был один такой в нашем доме на Ибице, но он был вдвое меньше и не такой зловещий.

Стол с клавиатурой, трекпадом и ноутбуком стоит перед стеной из экранов, а на спинку офисного стула небрежно накинут пиджак. На другом конце комнаты высокий металлический стеллаж содержит стопки полупрозрачных пластиковых ящиков для хранения.

Тревога течет по моим венам. Если мне придется обыскать все это, я задержусь здесь на какое-то время.

Почему окна заколочены? Я пересекаю комнату и прижимаю кончики пальцев к панелям. Кто хочет провести весь день в комнате без солнечного света? Он вампир? Это так странно.

Мой взгляд снова падает на стол. Я должна изучить его тщательно, прежде чем я начну искать в другом месте.

Я смотрю за монитор компьютера и вокруг клавиатуры, но ничего не нахожу. На мгновение я подумываю заглянуть внутрь блокнота, но отказываюсь от этого. Я здесь не для того, чтобы шпионить за ним, я здесь только для своего телефона.

Внезапно моя нога обо что-то натыкается.

Это один из тех передвижных картотечных шкафов.

Я вытаскиваю его из-под стола и открываю верхний ящик.

Там, среди бумаг и папок, лежит мой телефон и смотрит на меня.

— Да!

Взволнованная улыбка тронула мои губы. Я выиграла глупую маленькую игру Джорджио, и сделала это так, как он никак не мог ожидать. Он будет впечатлен, я это чувствую. Мысль о его удивленном взгляде, когда он понимает, что произошло, наполняет мою грудь головокружением. Он ни за что не рассердится на меня из-за чая. Ведь именно этого он и хотел. Он бросил мне вызов, и я просто раздавила его.

Когда я собираюсь закрыть ящик, что-то привлекает мое внимание. Угол книги выглядывает из-под нескольких отдельных листов бумаги.

Мои брови хмурятся. В том, что…

Я отодвигаю бумаги в сторону, чтобы лучше рассмотреть. Мое сердце учащается, когда