Глобализация и спираль истории - Юрий Владимирович Кузовков

армией, оказались неспособными дать сражение армии, насчитывавшей самое большее 4000 человек (105 кораблей)!» ([153] р.360). Другим известным примером является осада Парижа крупными силами норманнов в 885 г., когда франкский король Карл, «собрав все военные силы империи» ([19] с.2180) и прибыв с ними для взятия осады, предпочел откупиться от норманнов, нежели дать им сражение. Как писал Г.Дельбрюк, «трудно объяснить себе, каким образом не могли осилить норманнов даже тогда, когда удавалось собрать военные силы всей империи, причем норманны, вместо того чтобы возвращаться к своим кораблям, принимали сражение… Таким образом, мы должны выяснить и раз навсегда считать исходной точкой нашего исторического понимания тот факт, что объединенных сил громадной каролингской империи и еще достаточно крупных образовавшихся из нее отдельных королевств еле хватало на то, чтобы кое-как поддерживать равновесие в борьбе со вторгшимся мелким варварским народцем» ([19] с.2178, 2182).

В тех известных случаях, когда франки все-таки давали бой норманнам, последних насчитывалось не более чем несколько сотен. Например, как указывает Ф.Лот, в битве при Пуатье в ноябре 855 г., когда «основная часть» норманнов была взята в плен, пленных оказалось всего 300 человек. А в схватке между 400 норманнами и объединенными силами трех или четырех графств Франции осенью 866 г. норманнам удалось отбиться, и после того как были убиты два графа, франки отступили, предоставив возможность норманнам вернуться к своим кораблям, оставленным на Луаре ([153] рр.363, 370–371).

Итак, мы видим, что в раннем средневековье нет недостатка в описаниях битв, численности войск, числа пленных и жертв среди мирного населения, причем, как на Востоке, так и на Западе. Есть недостаток лишь в одном, и то лишь на Западе — в (достоверных) больших числах, касающихся как численности армий и потерь в сражениях, так и особенно — того, что труднее всего фальсифицировать: пленных врагов и убитых мирных жителей. Вернее, мы видим полное отсутствие таких больших чисел. Самые большие встречающиеся цифры — 3-4-значные, в то время как на Востоке в это же время, как и на Западе в эпоху античности, 5-6-значные[56]. Как писал Р.Лопез о раннем средневековье (применительно к Западной Европе), «несколько тысяч участвующих в битве, несколько сотен убитых: такую оценку можно дать самым кровавым сражениям, тем, которые описаны летописцами в самых драматических красках» ([149] р.119). Таким образом, и здесь мы видим разницу в численности населения Западной Европы между ранним средневековьем и античностью, по меньшей мере, в несколько десятков раз.

Подтверждают этот вывод и расчеты, сделанные историками. Г.Дельбрюк подсчитал, что при наборе войска франкские короли могли собрать с контролируемой ими территории не более нескольких сотен человек с одного графства размером в среднем 100 кв. немецких миль, то есть примерно 1 чел. с 10 кв. км.[57] Мнение Ф.Лота еще более категорично: он полагал, что с одного графства франки могли набрать лишь 100–150 воинов, то есть примерно 1 чел. с 30 кв. км ([19] с.2058; [153] р.371). Причем, судя по имеющейся информации, при наборе в армию ими не делалось исключений для галло-римлян. Известно, что римляне сражались в составе армии франкского короля Хлодвига в период завоевания им Галлии ([91] р.141). Григорий Турский писал, что в одной из важнейших битв того времени — битве франков с вестготами при Вуйе в 507 г. было убито «очень большое число арвернов, пришедших под командованием Аполлинария» ([202] II: XXXVII). Он явно имел в виду галло-римлян, проживавших в соответствующей области на юге Франции (Овернь с главным городом области Клермоном), которые сражались в армии Хлодвига против готов. Известно много других примеров, когда галло-римляне сражались под началом франкских королей. Так, по сведениям, приводимым Ф.Лотом, галло-римляне активно участвовали как в междоусобных войнах между самими членами королевской династии Меровингов, так и в ряде других междоусобных войн на территории Галлии, и составляли большинство в так называемых «франкских» армиях ([153] р. 176; [151] р.373). Не делалось франками исключений при наборе в армию и для свободных крестьян ([151] р.378).

Таким образом, можно утверждать, что во франкских королевствах существовала всеобщая воинская повинность, причем уклонение от участия в военном походе строго наказывалось. Так, в целом ряде указов франкских королей устанавливалась обязанность всего мужского населения, включая крестьян, присоединяться к армии при объявлении всеобщего сбора, и за уклонение от призыва был назначен огромный по тем временам штраф — 60 солидов ([19] с. 2097–2101, 2136–2139). Тем не менее, мы видим, каким низким был результат при наборе в армию. Г.Дельбрюк в своем труде не перестает удивляться: Карл Великий под страхом большого наказания мобилизует все мужское население к западу от Сены (то есть на территории около ИЗ современной Франции!), что способно вызвать, по словам историка, «настоящее переселение народов», а на его призыв является ничтожное количество — не более чем несколько тысяч человек ([19] с. 2097–2101, 2114). Для сравнения с периодом античности можно привести следующие цифры. Мобилизационные списки в Риме перед Второй Пунической войной (знаменитая война с Ганнибалом конца III в. до н. э.) включали 780 тысяч человек, при этом площадь контролируемой Римом территории составляла в то время около 130 тыс. кв. км ([187], р. 75–77). Причем, известно, что в ходе этой войны с Карфагеном римляне мобилизовали в армию не менее половины от указанного числа ([116] р.84). Таким образом, римляне в Италии могли мобилизовать в армию 6 человек с 1 кв. км., а франкские короли — всего 1 чел. с 10 или с 30 кв. км. -разница в 60-180раз.

Эта ситуация меняется лишь в начале второго тысячелетия, когда и по всем другим признакам (см. выше) наблюдается мощный демографический рост в Западной Европе. Тогда же впервые начинают упоминаться западноевропейские армии, исчисляемые десятками тысяч человек, какие участвовали, например, в крестовых походах конца XI — начала XII вв. И наконец, к XVII в. армии Западной Европы опять достигают тех же размеров, что мы видели в античности: в середине XVII в. совокупная численность всех французских армий составляет уже 150 тысяч человек ([136] р.422).

Еще одно явление, имевшее место при переходе от античности к средневековью, позволяет также сделать выводы о размерах сокращения населения Речь идет об исчезновении в VI–VII вв. в Галлии, Испании и других бывших провинциях Западной Римской империи латинского языка как живого, разговорного языка. Известно, что в I–III вв. н. э. латинский язык стал основным языком общения почти повсеместно в западной части Римской империи, за исключением части Британии и некоторых других, относительно небольших, территорий, например, области проживания басков на севере Испании. За 5–7 столетий римского господства жители Галлии и Испании в подавляющем большинстве перестали употреблять