Глобализация и спираль истории - Юрий Владимирович Кузовков

Впрочем, такой же обезлюдевшей территорией стал и северо-восток Испании. В дальнейшем, в IX–XI вв. эти территории стали объектом активной колонизации со стороны вестготских и франкских государств. А для защиты от внешних врагов повсюду начали строить небольшие крепости — castello, откуда и названия этих регионов Испании — Кастилья и Каталония ([82] рр.64–65).

Имеющаяся информация позволяет судить о существенном демографическом росте в Испании, начиная с IX в. Во-первых, началась активная колонизация Кастильи и Каталонии, которые в дальнейшем из «по-man land» превратились в самые процветающие регионы полуострова. В Каталонии к началу XIII в., по оценкам известного историка Р.Лопеза, плотность населения составляла уже более 40 чел./кв км., и она стала самым развитым регионом Испании, успешно конкурируя с Венецией и Генуей в морской торговле ([83] рр.302–303, 347). Кастилья также превратилась к этому времени в один из густонаселенных регионов. Существенное увеличение населения произошло и на северо-западе и севере полуострова, где еще в период арабского владычества сохранились независимые от арабов государства вестготов и басков, и откуда началась Реконкиста. Вместе с тем, быстрый демографический рост происходил и на территориях, контролируемых арабами. Известно, что если при Абдаррахмане I (756–788 гг.) сумма налогов, взимаемых с населения, не превышала 300 тыс. серебряных динаров в год, то ко времени Абдаррахмана II (822–852 гг.) она достигла 1 миллиона, а в эпоху Абдаррахмана III (912–961 гг.) составила 5,48 миллионов динаров ([1] с.133). Таким образом, доходы от сбора налогов за два столетия выросли почти в 20 раз. Известно также, что в период арабского владычества происходил бурный рост крупных городов, прежде всего Кордобы, Севильи и Гранады. К концу арабского правления (XIII в.) протяженность Кордобы с востока на запад, по описанию современников, составляла около 10 миль (16 км), и в ней было более 200 тысяч домов и более 8 тысяч лавок и магазинов ([102] р.181). Историки считают эти свидетельства несколько преувеличенными. Возможно, это и так. Вместе с тем, из других источников известно, что только число рабов в Кордобе возросло с 3750 в 912 г. до 13750 чел. в 961 г. ([83] р.262) — почти 4-кратное увеличение за 50 лет, что также говорит о небывалом росте численности населения и богатства города.

О росте населения свидетельствуют и дальнейшие тенденции развития пастбищного скотоводства. Как отмечал Р.Смит, в бесчисленных уставах, дарованным городам в период Реконкисты (т. е. начиная с XI в.), впервые со времен Римской империи закреплялось право неприкосновенности городских земель, а также огороженных пастбищ для местного, не миграционного, скотоводства, и запрещалось вторжение мигрирующих стад; и в этой связи перспектива увеличения пастбищных земель за счет присоединения Андалузии была важным дополнительным стимулом для испанцев в их «неустанном крестовом походе против неверных» ([82] р.351). В дальнейшем, начиная с ХII-ХIII вв., по мере исчерпания возможностей получения новых пастбищ за счет Реконкисты, развернулась настоящая борьба между скотоводами и остальным испанским населением: во всех провинциях создаются гильдии скотоводов, объединявшие, как правило, практически всех скотоводов данной территории, которые всеми возможными средствами пытаются отстоять пастбища.

Итак, мы видим, что в VIII в. вся территория Иберийского полуострова представляла собой «по-man land», на которой практиковалась неограниченная миграция скота и города заносило песком. Но к XIII в. плотность населения на северо-востоке (более 40 чел./кв. км) уже приближалась к нынешнему среднему показателю для Испании (около 60 чел./кв. км.). Одновременно с этим и на остальной территории происходил резкий демографический рост, о чем, в частности, свидетельствуют увеличение налоговых сборов почти в 20 раз за два столетия и резкое обострение борьбы за свободные земли (пастбища) с XIII в., так же как это происходило и во Франции (леса). При этом, по разным оценкам, население Испании в первой половине второго тысячелетия составляло от 7 до 10 млн. ([82] р.360), а средняя плотность населения, соответственно, от 14 до 20 чел./кв. км. Учитывая, что речь также идет, очевидно, о росте числа жителей полуострова к этому времени, по меньшей мере, в два десятка раз по сравнению с VII–VIII вв., можно предполагать, что плотность населения в VH-VIII вв. в Испании, так же как и во Франции, в среднем не превышала 1 чел./кв. км.

Имеющаяся информация по Испании и побережью Средиземного моря дает возможность также проследить изменение арендной платы за использование обрабатываемых земель от античности до средневековья. Этот показатель зависит от двух факторов — во-первых, от урожайности земли в данной местности, и, во-вторых, от дефицита или наоборот, избытка земли. В Египте, где в античную эпоху была и очень высокая урожайность, и сохранялся дефицит земли ввиду густоты населения, арендатор платил владельцу земли около 50 % собранного им урожая ([131] р.767). Что касается северо-западного Средиземноморья, то известно, например, что Третейским договором, вынесенным в 117 г. до н. э. между Генуей и ее оброчными деревнями, было установлено, что Генуя будет получать оброк с принадлежащих ей виноградников в размере 1/6 с произведенного вина ([38] с.411). При этом данная плата за использование земли, очевидно, не включала налоги государству, которые в период расцвета античной экономики в среднем составляли порядка 25 % от стоимости собранного урожая и которые указанные деревни должны были уплачивать в казну самостоятельно. Примерно такой же порядок цифр мы видим и в XII в. н. э. на севере Испании (в Арагоне), где арендная плата за виноградники составляла от 1/5 до 1/3 от произведенного вина — очевидно, включая налоги, которые местный феодал сам уплачивал королю ([82] р.347).

В отличие от этих нормальных с экономической точки зрения арендных отношений, в раннем средневековье мы видим совершенно «ненормальную» картину. Как указывает Р.Смит, обычная арендная плата с крестьянского двора в этот период в Испании была равна 1 курице в год, и взималась в натуре ([82] р.357). Если представить, сколько продовольствия требовалось средней крестьянской семье для существования в течение года, становится ясным, насколько мизерной была такая «арендная плата», если попытаться ее измерить в % к собранному за год урожаю. Тем не менее, по-видимому, она отражала сложившую ситуацию с избытком земли, которая совершенно не стимулировала вообще брать какую-либо землю в аренду, когда ее и без того хватало. Понятно, что единственной возможностью в этих условиях извлекать дополнительные доходы для «сильных мира сего» становится внеэкономическое принуждение, в том числе закабаление крестьян и прикрепление их к земле. Характерно, что крепостное право широко распространяется в раннем средневековье именно в Испании, Франции и Италии и вытесняет арендные отношения.

Важным свидетельством численности народонаселения может служить информация о численности войск, участвовавших в сражениях или военных кампаниях. Соответствующие сведения обычно упоминаются в древних летописях и так или иначе имеются для всех исторических периодов. Хорошо известно, что численность римских армий достигала сотен тысяч человек.