Сяо Тай и Императорский Дворец - Виталий Хонихоев

он умирает в это время, то Страну Гор ждут несчастья, неурожай и болезни. Если же Царь Годов проживает все положенные ему двенадцать лет, то в Год Дракона его приносят в жертву благополучия всех людей Страны Гор, отрубив ему руки и ноги и прижигая их раскаленным железом, чтобы он не умер от потери крови. В таком вот виде его усаживают на специальное кресло, в сиденье которого вмонтирован кол и выносят на площадь. Двенадцать дней пируют жители Страны Гор и все двенадцать дней Царь Годов снисходительно смотрит на них со своего трона.

— Неудобненькое кресло как по мне. Да и должность… сомнительная. — замечает Сяо Тай: — но…

— Ниже по течению расположены горные отроги Куньлунь и Наньшань, называемые так за обилие лука на южных склонах гор, который местные жители горазды употреблять в пищу, а выпущенными вязанками, повешенными у дверей домов — прогоняют злых горных духов, обитающих в той местности. Уйгурские и туранские маги давно уже освоили искусство управления землей и камнями, а потому имперские войска не могли пройти в те местности… пока не появилась первая Императрица династии Вечной Росы. Тогда войска уйгуров и туранцев были наголову разбиты Генеральшей Ю и ее Драконом Севера. С тех пор эти местности управляемы наместниками Сына Неба и платят дань в Запретный Город. Однако от своих обычаев сжигать по весне соломенное чучело, символизирующее некую Темную Ведьму, они так и не отказались. Несмотря на то, что Императорские инспекции выкорчевывают ересь на местах, местные суеверия остаются, как и прежние традиции. Они верят в то, что Темная Ведьма еще придет и принесет с собой Конец Света. Сжигая соломенное чучело они тем самым как будто бы снова убивают Темную Ведьму, погружая ее в сон еще раз, чтобы на земле воцарилась весна, а затем и лето.

— До чего же сложно с тобой разговаривать. — вздыхает Сяо Тай: — что у тебя не спросишь, так сразу историческая справка. Ты мне не умничай, а пальцем покажи. На карте например…

— Госпожа Тай, предлагаю ее убить. — говорит среброволосая Ай: — это всего лишь мое скромное мнение, но толку от нее никакого. Ходит тут с умным видом и с корзинкой своей… а ведь была на стороне врага! Уверена, что она гадость какую-то задумала! А госпожа просто слишком добрая, вот и все! Верит всяким проходимцам!

— Вы с Гвансоном просто сговорились. — отвечает ей Сяо Тай: — убить и убить. Убить никогда не поздно, всегда успеется. Кроме того, ты же уже пробовала, помнишь?

— У меня просто нога подвернулась… — отворачивается в сторону эта Ай и трясет копной своих серебряных волос.

— … далее Желтая Река протекает через Ордос и Шансийские горы, образуя излучину, где и приобретает свой известный вид, ее воды становятся желтыми от взвесей грунтовых пород, что она вымывает из плато перед горами. Там же находится город Дажи, известный своим огромным памятником богатырю древности и славному воителю, Свирепому Кабану Чжан Хэю, который жил в этих местах почти двести лет назад и… — продолжает свое повествование Святая с Лотосом, не сбившись ни на секундочку.

— Погоди-ка, постой, госпожа Хэ. — поднимает руку Сяо Тай: — памятник Чжан Хэю? Свирепому Кабану? Третьему Брату Братства Справедливости горы Тянь Ша?

— … истинно так. Генерал Чжан оставил немалый след в памяти народов Ордоса. Именно он в свое время смог уничтожить яростного Демонического Зверя Жажды в излучине Желтой Реки, что перегородил течение и грозил оставить Поднебесную без воды и пищи, ибо воды Желтой реки питают рисовые плантации равнины и несут с собой плодородный ил. В тот год пересохли все колодцы ниже по течению, а саму реку можно было перейти вброд даже в ее самом глубоком месте, а равнины Чжэньчжоу и Хэнань — стали пустыней. Даже на равнине Хэтао, самой плодородной во всей Срединной Империи, фермеры не смогли собрать урожай. Голод наступил по всей Поднебесной, и тогда Первая Императрица Чуаньши повелела одолеть Яростного Зверя Жажды.

— Как интересно. — Сяо Тай хмурится: — правда, очень интересно. Расскажи-ка мне подробнее, что там случилось.

— Может Госпожа Тай все же сперва изволит откушать? Все-таки уже полдень, а она даже не завтракала толком. — встревает мастер Ло Сы: — конечно, повар на «Буревестнике» и в подметки не годится кулинарным мастерам с «Орхидеи», но все же… есть и сладости, и рыба, и мясо. Все же Второй Наследник не был гурманом, однако очень любил мясо птицы в кисло-сладком соусе и в хрустящей карамели. — он показывает на столик, который поспешно установили две девушки в сине-белых одеждах. Что характерно, стульчик у столика только один. Так тут положено — Госпожа изволит вкушать, а всякие разные там — стоят и внимают, делают умные лица, словно бы им вот очень интересно, как и что она кушает. Как по ней — так бред, конечно, лучше бы всем вместе кушать. Но она уже пробовала всех за столик сажать, только хуже вышло. Всем сразу неловко становится, да и столик маленький. Тут же как пиры проходят — не один большой стол на всех накрывается, а перед каждым устанавливается его личный столик и уже на нем — блюда и чаша. Напитки наливает слуга, чья обязанность — следить дабы чаша была полна. Так что во время пира участники плечами не толкаются, а могут находится на вполне приличном расстоянии друг от друга. Так что этот вот столик — только для нее одной, а все остальные стоять останутся. Что же… будучи в Риме — поступай как римлянин.

Она садится за столик. Девушка в бело-синем тут же наливает ей немного нагретого вина в чашу-треножник.

— … как я уже говорила, тогда Первая Императрица Чуаньши повелела одолеть Яростного Зверя Жажды. Первым в бой со Зверем отправился юный генерал Шан, он…

— Генерал Шан? Случайно не сын Лю Байгу, Полководца, Опережающего Замыслы Противника? — перебивает ее Сяо Тай и госпожа Хэ Сяньгу, Святая с Лотосом — хмурится. То ли сердится на то, что ее перебили, то ли в памяти копается, вспоминая.

— Генерал Шан, фаворит при дворе Первой Императрицы, человек исключительных достоинств, в будущем — Первый Император. — говорит Хэ Сяньгу и Сяо Тай — впечатляется. Первый Император? Получается, что эта Чуаньши, кто бы она ни была — замуж за него вышла? Но… как Другая Сяо Тай вообще могла замуж выйти?