Притворись влюбленной - Бэт Риклз

и он вновь доказывает, какой он образцовый фейковый бойфренд. Мы пристегиваемся и выезжаем к Доун – а я вдруг понимаю, что в голове у меня только одна мысль…

– А что там насчет обеда? – спрашиваю я, перебивая Гарри.

– На вечеринке будет еда, милая.

– Разве что канапе.

– Так решила тетя Доун. – Мама машет рукой. – Но вряд ли она будет против, если ты сделаешь себе сэндвич или что-то в этом роде. Мы все равно приедем пораньше.

– Надеюсь, ты права, – ворчу я.

Гарри фыркает, а я бросаю на него такой взгляд, что он начинает смеяться уже в голос. Еще один плюс наших отношений – он мне не парень и мне не приходится притворяться, что я питаюсь воздухом, хотя съела бы слона.

В прошлую пятницу Гарри буквально нырял в мой унитаз, а я рассказывала ему о своих худших недостатках и странностях, поэтому признаться в том, что я голодна, для меня точно не проблема.

– Я твоя мать, – весело говорит мама. – И я всегда права.

В предыдущий раз мы с мамой виделись перед вечеринкой по случаю помолвки Лены – она ненадолго заезжала к бабушке и дедушке на воскресный обед. Мы часто общаемся по видеосвязи и много переписываемся, но в последнее время, когда она прилетала домой и спрашивала, можем ли мы увидеться, у меня уже были свои планы – новоселье у Фрэнки, редкая возможность сходить в кино с Талли. Мама с недавнего времени работает в Германии – а это значит, что она достаточно близко от дома, чтобы иметь возможность улизнуть в выходные и увидеться с семьей. Кажется, эта ее работа как-то связана с электромобилями, но, если честно, всякий раз, как мама углубляется в детали, я теряю нить повествования. Как будто мой разум пытается перевести сказанное на понятный мне язык – но в итоге я слышу только шум наподобие радиопомех.

Я все-таки решаю расспросить ее о текущем проекте, и она принимается рассказывать, как после тест-драйва встретилась в мишленовском ресторане с каким-то парнем, который сделал какое-то прорывное открытие, касающееся разработки двигателей для болидов «Формулы-1». Это вызывает интерес Гарри, и они с мамой всю дорогу болтают.

Мы подходим к террасе дома тети Доун, и мама сворачивает тему:

– В общем, он уедет обратно в Эквадор еще до того, как я вернусь в Мюнхен, но у нас все было здорово. Так, хватит об этом! Что насчет… А, Доун! Ох, привет! Здравствуй! Как приятно снова тебя увидеть! Боже, как тебя разнесло!

Мама так же крепко обнимает тетю Доун, как до этого обнимала меня. Она радостно улыбается и трогает ее выпирающий живот, потом отходит в сторону, чтобы я тоже могла обнять тетушку и поздороваться с ней.

Мне тоже стоит пощупать ее живот? Или это бесит? Будет ли невежливо согласиться с мамой и подтвердить, что да, Доун «разнесло»? Я не имею ни малейшего понятия, как положено вести себя с беременными.

Хорошо, что тетя Доун заговорила сама.

– Дай мне свою курточку, милая. Мне нравится твоя юбка. Добро пожаловать, не стесняйся! Снимай обувь… ага, поставь ее сюда, я просто… Извини, я знаю, это глупо, после рождения ребенка в доме все равно будет беспорядок, но… Ладно, заходи! Мы с Джанин как раз расставляли тарелки. Бабушка, кстати, тоже тут! И мать Джанин, Лора, ты ее помнишь.

Как будто Лору можно забыть. В том, что касается умения унизить одним лишь взглядом, она даст фору матери Лены.

– А вы, должно быть, Гарри! – говорит она почти как мама. Они с Доун похожи, хотя тетя немного выше ростом и немного мягче характером. – Софи, ты нас балуешь. Мало того, что приехала на все выходные, так еще и нового мужчину привезла! Ну… не то чтобы совсем нового…

– Да ну тебя, он не старый, – одергиваю ее я. Нет, сама я постоянно поддеваю Гарри по поводу нашей разницы в возрасте, но меня расстраивает, что не успел он поздороваться с моими родственниками, как его уже пытаются обидеть.

– Черт возьми, я не в том смысле, – хихикает Доун. – Иначе и меня можно назвать старухой! Я имела в виду, что вы уже давно вместе.

– А кажется, что мы познакомились всего месяц назад, – шутливо говорит Гарри, и я не могу сдержать смех.

Он протягивает Доун подарок.

– Очень приятно познакомиться, Доун. Я слышал о вас много хорошего. Примите, пожалуйста, наш с Софи скромный дар.

Он идеальный бойфренд. В смысле, идеальный фейковый бойфренд, конечно же. Я прислала ему скриншот приглашения на вечеринку и сказала, на какой поезд взяла билет, чтобы мы могли встретиться на вокзале, – а он явился с подарком, и не просто дежурным, а согласно списку по ссылке в приглашении. Он даже упаковал его.

Я сама ничего не покупала – зачем? В приглашении было сказано, что подарки необязательны, к тому же я все равно собираюсь купить что-нибудь для малыша, когда он наконец родится. Само собой, я настояла на том, чтобы вернуть Гарри деньги, – ведь он и так превзошел все ожидания, купив подарок для совершенно незнакомого человека.

Что же касается его замечания, будто он слышал о Доун много хорошего… ну, в тот пятничный вечер, когда он чинил мой унитаз, он слышал много разного. Честно говоря, если с карьерой фейкового бойфренда у него не заладится, он вполне может стать психотерапевтом.

Доун взяла подарок.

– Боже, это так мило! Идемте сюда, – позвала она. – Ну, как дела, Софи? Такое ощущение, что мы сто лет не виделись!

– Прости, – машинально отвечаю я, хотя в последний раз, когда мы планировали встретиться, это они должны были ко мне приехать, но что-то сорвалось. – У меня все в порядке, это я должна у тебя спрашивать, как дела. Ты вся светишься.

Я и правда так думаю. Она выглядит посвежевшей, щеки у нее румяные, но мне кажется, что такие банальности говорят всем беременным женщинам. Впрочем, это куда вежливее, чем «Как тебя разнесло!».

– Ничего не знаю ни про какое свечение, – смеется тетя Доун, но она явно польщена. А я, сказав то, что положено в таких случаях, наконец-то могу вздохнуть с облегчением. – Не помню, когда в последний раз нормально спала. И вообще – ты только глянь! – Тетушка качает ногой. Ого, фиолетовые кроксы. – Только это сейчас и налезает.

– Твои ноги выглядят ужасно, – говорит мама. – Когда я была беременна Софи, у меня таких отеков не было.

– И еще пукаю все время… – продолжает тетя Доун.

И они вдвоем идут по коридору в кухню, беседуя о беременности. Мы с Гарри обмениваемся взглядами, но он, похоже, ничуть не смущен, так что мы просто плетемся вслед за мамой и тетей. Повсюду развешаны желтые и серебристые воздушные шарики, а у стены стоит доска с нарисованным младенцем – мы будем пытаться с завязанными глазами прикрепить к изображению подгузник или соску. Обычная глупая игра. На кухне все поверхности уставлены одноразовыми тарелками со снеками и канапе: крошечные сэндвичи с лососем и огурцами, мини-рулетики с сосисками, кисти винограда, нарезанная кубиками дыня, маленькие шоколадные брауни. Вечеринка будет на свежем воздухе, и мама с Доун идут на улицу, где накрыт большой стол. На кухне суетится бабушка, она раскладывает закуски. Кажется, своим появлением я прервала речь стоящей тут же тети Джанин, которая препирается со своей матерью по поводу алкогольных напитков.

– Это же вечеринка в честь малыша, – фыркает Лора.

– Вот именно! Мы празднуем!

– А почему обязательно надо праздновать с алкоголем? Доун не пьет, твоя подруга, как ее там, с кольцом в носу, тоже, а многие вообще за рулем.

– Черт возьми, мам, давай не будем начинать все снова. Это же не попойка, а чаепитие. Скажем, Софи наверняка захочет выпить. Софи, шампанского?

– Э-э-э… Я думаю… – Что ж, прости, Лора. – Да, пожалуйста, если вас это не затруднит.

– Вот видишь? Я же говорила. Оно в холодильнике, милая, угощайся.

Мы с бабушкой встречаемся взглядами: она делает такое лицо, словно изо всех сил пытается не рассмеяться, закатывает глаза и еле заметно пожимает плечами. Я подхожу к тете Джанин, обнимаю ее и целую в щечку, и она тепло отвечает на мои объятия. Затем я поспешно представляю ей Гарри, здороваюсь с Лорой, но она пропускает мимо ушей мое приветствие, потому что они с Джанин уже препираются по поводу того, что в доме сейчас только чай и кофе без кофеина.

Бабушка отставляет закуски, чтобы налить мне бокал шампанского. Она такая же низкорослая, как мама,