Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина

Петр неловко замялся, силясь произнести хотя бы что-нибудь в свое оправдание. Не говоря больше ни слова, Игорь в два шага одолел расстояние до запинающегося парня. Цоп – и крепкая рука схватила долговязую фигуру за шкирку. Так же молча Игорь решительно провел Петра через гостиную, по дороге запихнув ему в карман кольцо, вытащил в коридор и выставил прочь. Вскоре до нас донесся хлопок двери.

– Вот так, – брезгливо отряхивая руки, бросил Игорь, возвращаясь к нам. – Этот наглец должен понять, что не сможет и впредь безнаказанно всех обманывать. И есть кому защитить Станиславу.

Да, сильно. Несмотря на все мое сочувствие к бедняжке, душу в который уже раз за последние дни кольнула ревность. Но не успела я до дна испить чашу горечи, как раздался всполошенный голос Ника:

– Погоди, мы даже не дали ему объясниться! Как я понял, кто-то выложил в сеть порочащее Петра видео. В жизни всякое бывает, особенно если речь идет о людях, связанных с бизнесом и конкуренцией. Вдруг его нарочно оклеветали? А даже если не так, мы не должны лишать его шанса донести до нас свою позицию. В конце концов, у подсудимого есть право на последнее слово!

С таким пылом защитника Ник наверняка мог бы сделать блестящую адвокатскую карьеру. Хотя, возможно, он прав и мы немного перегнули палку: Игорь, когда безапелляционно выставил Петра за дверь, и присутствующие, все мы, когда безмолвно поддержали его действия…

Но Игоря не так-то просто было сбить с толку.

– Конечно, Никита, в общем и целом ты прав. И если бы это произошло с любым другим человеком, я первым выслушал бы его объяснения. К несчастью, есть одно «но». – Игорь помедлил, раздумывая, стоит ли продолжать, но все-таки категорично тряхнул головой. – Так уж вышло, и вы, Кирилл Андреевич, и Стася, меня простите… Я не хотел огорчать вас неприятным известием, надеялся, что это пресловутый оговор со стороны конкурентов. Но появились факты, железные факты, которым нечего противопоставить. Словом… мне стало известно об измене Петра.

Потрясение будто куполом накрыло гостиную. Воздвиженский замер посередине комнаты с гримасой ужаса на лице, Стася окаменела в моих объятиях, а Ник не самым интеллигентным образом разинул рот. Крошечная собачка, почуяв неладное, лихорадочно запрыгала между хозяевами, не зная, как их успокоить.

Первым очнулся Ник. Стряхнув с себя оцепенение, он, верный университетским заветам подвергать сомнению всех и вся, сложил руки на груди и недоверчиво покачал головой.

– Игорь, погоди, давай не делать скоропалительных выводов. Может быть, ты что-то не так истолковал? У тебя есть какие-то свидетельства измены? Например, фотографии? Возможно, об этом знает кто-то еще?

Ох, ну я же чувствовала, что все это плохо кончится! Наверное, мне стоило в свое время прислушаться к Нику, пророчившему нечто подобное. Но что поделать, если коготок твердо увяз в этой истории и вырваться «птичка» уже не могла…

Вздохнув, я собралась с духом и выдала:

– Я. Об этом знаю я.

Глава 10

– Как ты могла? Почему не рассказала сразу? Ты хотя бы представляешь, какое это унижение? – Стася безудержно рыдала, не давая и слова сказать. – Я думала, ты мне подруга! Кругом одни предатели – и ты такая же?

Ну вот, приехали… Быстро же я эволюционировала от «благородной леди» и хорошей подруги до монстра почище коварного дяди Миши и изменщика Петра вместе взятых. Ах, аморфная Стася, привыкшая исполнять решения отца, знала бы ты, чего мне стоило утаивать от тебя правду! Как я мучилась каждый божий день с того самого момента, как увидела эту злосчастную сценку на ступеньках института! Да, я промахнулась, не выложив все сразу, но хотела-то как лучше…

Не в силах выносить бесконечный поток упреков, я на эмоциях вылетела из дома и понеслась в сад. Свежий воздух мгновенно отрезвил меня, и ноги сами собой перешли с бега на спокойный шаг. Что ж, через пару минут Ник подгонит машину из гаража к дому и мы покинем владения, хозяева которых до недавних пор были к нам столь расположены. Свой чемоданчик я собрала еще с вечера, а выслушивать очередной поток укоров… нет уж, увольте!

По закону подлости прямо под наш отъезд погода наладилась, и я с наслаждением подставила лицо теплым солнечным лучам. Еще не просохшие после дождя белые граммофончики не радовали нежным ароматом, но мне было достаточно просто видеть эти цветы, ставшие свидетелями единственного за последние дни приятного события. Я решила, что обязательно сохраню его в памяти, а остальное постараюсь поскорее выкинуть из головы.

– «Веселенький» вышел отдых, ничего не скажешь, – послышалось вдруг за спиной. Моего плеча коснулась сильная рука, и, обернувшись, я увидела Игоря. Он улыбнулся и с виноватым видом покачал головой. – Майя, если бы я только знал, чем все обернется… Прости, что невольно втянул в не самую приятную историю. Я так мечтал, что все это время в усадьбе мы проведем вместе! А вместо этого получился какой-то чудовищный коктейль из обострившегося душевного расстройства, измен, предательств…

– …и, боюсь, меня причислили к нелестной категории главных иуд, – с грустной усмешкой подхватила я. – Знаешь, у меня странное чувство… Поначалу я чуть ли не тяготилась общением со Стасей, но постепенно начала воспринимать ее как подругу. Да, она избалованная, капризная, но добрая и какая-то временами наивная, что ли… Признаться, мне не по себе, что все так обернулось. Я ведь на самом деле мучилась угрызениями совести, когда молчала об измене ее жениха.

– Понимаю. – Игорь взял мою кисть в свои ладони. – Я хорошо знаю Стасю, ей нужно выпустить пар, а потом, когда эмоции поутихнут, она во всем разберется. Осознает, как тяжело справляться с моральной дилеммой, особенно такой, которая касается не тебя лично, а других людей.

Все-таки какой удивительный мужчина встретился мне на пути! Игорь не уставал поражать меня этим невероятным сплавом мужской харизмы, смелости и душевной тонкости. Как правильно он сказал: когда дело касается других, гораздо труднее примерять на себя нелегкую роль вершителя судеб! Правда, кое в чем он все же ошибся…

– Да, эта информация лежала на моих плечах тяжким грузом. Но, – я покачала головой и взглянула в темные глаза, – никакой дилеммы передо мной не стояло. Так что меня одолевали переживания – не сомнения.

– Почему? – Отпустив мою руку, Игорь повернулся ко мне всем корпусом. В его тоне слышался искренний интерес, но в глазах плескалась нежность, словно он уже знал ответ. – Это ведь нормально в такой щекотливой ситуации – взвешивать разные варианты и пытаться выбрать меньшее из зол.

– В данном случае – нет. Ты ведь попросил меня не говорить пока ничего Стасе, и я доверилась твоему чутью. – Помедлив, я опустила взгляд и уже тише добавила: – Я доверилась тебе.

– Майя… – Мне что, показалось или его глаза увлажнились? Неужели Игоря так растрогало ничем не выдающееся, в общем-то, признание? Разве это не естественно – прислушаться к просьбе человека, ставшего тебе небезразличным? С которым ты, что называется, на одной волне? Который за считаные дни необъяснимым образом стал тебе близким? – Не представляешь, как для меня это важно! Да, мы почти не знаем друг друга, но какое это имеет значение, если ты понимаешь меня без слов? Никогда и ни с кем я не испытывал ничего подобного. Ты даже не представляешь, как я хотел бы уехать с тобой подальше от этой треклятой усадьбы и ее хозяина! Если бы я только мог…

Игорь устало потер глаза и поник головой. Ему не нужно было тратить слова, чтобы я поняла, почему он остается с чужими людьми в опостылевшем ему доме. Без Михаила Воздвиженский стал совсем беспомощным, а обманутая женихом Стася никак не могла встряхнуться и перестать плакать. В ее слезах было больше обиды, чем огорчения по поводу расставания с Петром, но легче от этого не становилось. Отец невольно подливал масла в огонь, надрывно вопя про позор, упавший на его седины в связи с сорвавшимся торжеством. Оказывается, он успел пригласить на свадьбу добрую