Земли Падшего. Книга вторая – Дорога во Тьму - Алекс Костан

«Недавно инициированные очень нестабильны…»

Я поморщился:

— Задача для тебя не такая уж и сложная. Ты можешь её выполнить и проверить правдивость моих слов.

Ярость, забрезжившая было в глубине его глаз, снова утихла.

— Хорошо… Я согласен.

Кивнув ему, распорядился:

— Приведите его в порядок, дайте какую-нибудь нормальную одежду и затем я жду его в доме.

Развернувшись, бросил через плечо:

— Если будешь буянить — я больше не буду к тебе так добр.

Я скрылся в зале.

Сразу направился в комнату Ариадны. Деликатно постучал:

— Это я.

— Входи…

Раздался стук деревянного засова. Дверь открылась. Девушка стояла на пороге. По лицу было видно, что она ещё сонная, но проснулась точно не сейчас.

— Как ты? — поинтересовался, проходя внутрь и присаживаясь на постель. Похлопал ладонью по простыни, приглашая сесть рядом.

— Нормально… — неуверенно ответила охотница. Заперев дверь, она села возле меня.

После вчерашних слёз у меня на груди, она перестала быть холодной и отстранённой. Больше не боялась показывать мне свою уязвимость и свои переживания, в тоне появилась печаль, а в глазах уже не затаённая, а вполне себе явная грусть. Дочь Родрика явно стала доверять немного больше, раз перестала скрывать эмоции.

— У меня есть для тебя небольшая новость, которая, возможно, тебя немного обрадует… — начал я.

Ари вопросительно уставилась на меня, явно не понимая, что её могло бы обрадовать.

— Эта новость… — протянул неуверенно. — Она и хорошая и не очень… Я бы даже сказал, что у меня две новости.

Вздохнув, пробормотал:

— Ты знаешь, как становятся вампирами?..

Ариадна отрицательно покачала головой, всё ещё не понимая, о чём я.

— Для этого мало испить кровь вампира. Не-мёртвый должен поделиться с жертвой своей силой, после чего в организме обращаемого пойдут процессы, которые иногда приводят к его гибели…

Я замялся.

— Поэтому стараются обращать сильных и здоровых, чтобы шансы успешно пройти трансформацию выросли.

— Я не понимаю к чему ты… — она замолчала и нахмурилась.

— Поймёшь. Просто для контекста, мне нужно тебе объяснить несколько нюансов… — пояснил ей.

— Ладно… — Ари неуверенно кивнула.

— Понимаешь… Новообращённый…. Когда он приходит после обращения в себя, первое время он совсем не может контролировать Зверя внутри. Иссушающая жажда толкает его на убийства, он может навредить родным и близким, — перечислял я, — а чудовище внутри полностью захватывает сознание. Там очень мало человеческого.

Я посмотрел в глаза девушки.

— Однако, всё это проходит. Под присмотром опытного Мастера, инициированный учится контролировать жажду и внутреннего Зверя. Лишние убийства ему просто не позволяют делать, стараясь утолить его жажду иначе. По крайней мере до тех пор, пока он не придёт в себя и его сознание немного не прояснится…

Я не стал упоминать тот факт, что иногда у птенцов сносит крышу. Часто это происходит, когда новообращённого оставляют без присмотра и позволяют буквально упиться кровью. В таком случае, кровь становится единственным и самым желанным средством утоления Голода. Кровь становится для инициированного наркотиком. Даже если он может контролировать свою жажду, он не хочет этого делать, находясь в состоянии постоянного кайфа, опьянения своим могуществом.

Сознательная часть скрывается где-то внутри, но из-за постоянной подпитки кровью вампир как бы пьян. Будь он опытен, то смог бы это контролировать, но из-за того, что его обратили буквально недавно, он не в силах совладать с внутренним Зверем и тот правит бал, в конечном итоге полностью замещая начальную личность.

Обычно такие Сородичи заканчивают очень плохо. Либо свои прибьют, либо Охотники.

— И к чему я это всё… — продолжил после небольшой паузы. — Я к тому, что в вампиризме как таковом нет ничего плохого. Это не делает из обращённого убийцу. Человек сам решает, быть ему убийцей или нет.

— Помнится, ты говорил иначе, когда описывал вампиров и просил меня не доверять никому, — Ариадна хмыкнула.

— И правильно говорил, — кивнул. — В обществе не-мёртвых действует пропаганда, которая учит убивать, подчинять себе, быть «над добычей», к коей причисляются все смертные.

Я поморщился.

— Это не делает всех вампиров безжалостными убийцами. Только вот если вокруг тебя все убийцы, сложно не стать таким самому, — тяжело вздохнул. — Мало кто из людей имеет свою волю и своё мнение. Что уж говорить о нелюдях.

— И к чему ты это рассказал?.. — брови девушки взметнулись к линии волос.

— Я говорил, что помогу тебе отомстить…

— И ты хочешь меня обратить?.. — её глаза чуть расширились.

— Да нет… Я хочу сказать, что мстить придётся не за всех.

В глубинах непонимающего взгляда забрезжили искорки вращающихся шестерёнок. Она ещё не поняла, но первые догадки явно посетили её голову.

Дальше тянуть не стал:

— Не вся твоя родня мертва.

Глаза Ари округлились. Сказать она ничего не успела:

— Твой брат жив.

— Где он⁈ — она вскочила с кровати. — Скажи, где он⁈

— Но есть и другая новость… — я замялся и опустил взгляд, снова не зная, как сказать правду.

Дочь Родрика побледнела и осторожно спросила:

— Какая?..

— Когда я был вашей деревне и спас тебя… Я увидел, что твой брат был ранен и умирал, однако он был ещё не мёртв…

— И-и?..

— Чтобы спасти его, я поделился с ним частью своей силы. А затем он умер.

Поднял взгляд и посмотрел ей в глаза.

— Так я думал в тот момент.

— Но ты сказал, что он… — она осеклась, а в глубинах её зрачков снова забрезжили мысли и догадки.

— Теперь он вампир. Новообращённый птенец, с трудом контролирующий жажду.

* * *

Не прошло и получаса, как мой новоявленный птенец осторожно вошёл в зал и нерешительно замер у входа.

Поманил его пальцем.

Кивнув, он медленно двинулся вдоль стола. Сейчас он выглядел куда приличнее. Умытый, чистый, без дикого блеска в глазах. Кожаная куртка была аккурат по размеру, а кожаные штаны заправлены в простые сапоги. Немного бледное лицо по-прежнему сохранило свои веснушки и лёгкий загар. Последние напоминания о прошлой жизни.

Парень приблизился.

— Ну здравствуй, Кен.

— Ты сказал, что дашь увидеться с сестрой, — он сразу перешёл к делу.

— Я не солгал, — усмехнулся. — Увидишься. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — бросил, как собаке палку. — Почему ты обратил