Право на жизнь (СИ) - Гущина Яна

- Какой-то ты мелкий и дохлый, - отметил мужчина, заковавший меня. Я съёжилась от страха. Казалось, что его острый взгляд распознает во мне девушку. Но нет, обошлось. -Слишком молод, даже щетина ещё не растёт, - добавил надсмотрщик и, толкнув меня в спину, приступил к следующему пленнику.

Нас было шестнадцать человек и всех нас сковали, соединив наши кандалы единой цепью. Теперь невозможно было даже разойтись, или поменяться местами. Я находилась посреди строя. Алексей был впереди меня. Я специально пошла сразу за ним - чувствовала себя под его опекой.

- Шевелитесь, уроды! - заорал один из наших конвоиров. - С автоколонной поедете в распределитель.

- А остальные, что были с нами, тоже поедут? - спросил Лёвик из хвоста нашей связки.

- Девок ваших оставим себе на потеху, а мужики пока не оклемались. Им сыворотку колоть ещё пару дней. Так что потом перекинем их в распределитель. А до этого нельзя - подохнут в пути.

Радовало лишь одно: убивать никого не собираются. Хотя, девушек лучше бы убили, чем обрекли на такую участь. Мне было их безмерно жаль, но помочь им ничем не могла. Сама чудом спаслась.

С Максом опять предстояла разлука. Ну что за ерунда такая? Только объединились, как снова расстаёмся?

Нас привели в санчасть. Увидев нас, Максим подскочил, как ошпаренный, но рядом лежащий раненный дёрнул его за цепи, заставив сесть. Я впилась глазами в лицо Макса, а он, тяжело дыша, неотрывно смотрел на меня.

Медсёстры ввели нам в вены лекарство, назвав её излечивающей сывороткой.

- Вы порцию радиации хапнули, - пояснила та, что делала мне укол, - а сыворотка выведет всё их организма без вреда и последствий. Да и от вирусов всяких защитит.

Я почувствовала облегчение от её слов. Хорошо, что решили побеспокоиться о нашем здоровье.

- Партия пленных готова к отправке! - крикнул один из сопровождающих. - Скованы и не смогут бежать. Сажайте в автобус!

- А мы? - забеспокоился Борис, непроизвольно глянув на меня, а потом перевёл взгляд на Макса.

- А вы пока не долечены, - заявила одна и медсестёр. - Через пару дней организмы восстановятся, тогда и вас отправим в распределитель.

- Но так нельзя, - забеспокоился Макс, и я заметила, как он часто задышал от отчаяния.

- Да? - съязвил охранник. - Отчего же? Вы же не сиамские близнецы, чтобы вас нельзя было разлучать!

Максим на пару минут замялся и вдруг выдал:

- Пока тебя тут не было, - кивнул он охраннику, - мы с твоими дружками договорились о сотрудничестве. Ведь цель у нас одна - восстановить землю после эпидемий и техногенных катастроф. Так вот, у меня есть предложение: организовать на базе вашего ангара центральный штаб по оздоровлению. Ваша сыворотка творит чудеса. На её основе можно разработать лекарство от бесплодия и ввести его в организмы здоровых людей, не имевших контакт с вирусом зла. Если проработать лекарство на уровне генных изменений, то можно добиться, чтобы наши женщины рожали близнецов, да тройняшек. Так эта база станет оплотом человечества.

Из всего сказанного Максом я поняла лишь одно, что он старательно пытается запудрить мозги местным мужчинам, чтобы нас не отправили в распределитель.

- Ты что несёшь? - взорвался наш конвоир, почувствовав лапшу на ушах.

- Дело говорит, - заступился за Макса охранник с самокруткой в зубах. Вид у него был беспечный и, видимо, Максим успел парню промыть мозги. - Пока вы прохлаждались, а потом забирали этих пленных, мы тут покумекали и пришли к выводу, что за

раскуроченный поезд и беглецов нас по голове не погладят. За каждого сбежавшего придётся ответить. Возможно, всех нас расстреляют, что мы не остановили бунтарей и не вернули их назад. А этот парень, - охранник кивнул на Макса, - предложил остаться всем тут и отыскать сбежавших, чтобы вколоть им сыворотку. Они -то не знают, что здесь радиационный фон зашкаливает. Беглецы столько прихватили с собой радиации, что в ночи, небось, мерцают, как светлячки. Так что всех надо разыскать, спасти, и разбить здесь свой лагерь. Среди сбежавших есть биохимики и настоящие светила в области медицины. Их транспортировали в отдельных вагонах повышенной комфортности. Они и помогут разработать лекарство, которое спровоцирует большую рождаемость. Если мы всё удачно провернём, то руководство в генеральном штабе не будет обращаться с нами, как с рабами. С нами начнут считаться. Из простых охранников заброшенной атомной станции мы можем превратиться в представителей научно-исследовательского центра!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Слушая его, я поразилась бесконечной наивности и дремучести мужчины. Он что думает, что в полевых условиях можно состряпать новейшее лекарство и благополучно использовать его? Да ещё и на территориях, охваченных радиацией! Какие бы чудеса не творила сыворотка, а от ангара и рядом стоящих саркофагов надо держаться подальше.

Мужчины, что привели нас, разделились на два лагеря - одни поддерживали идею Макса, другие были категорически против. Шум стоял невообразимый! Казалось, что мужчины передерутся меж собой. Но вскоре пришли к общему соглашению воспользоваться идеей Макса.

Оказывается, они здесь жили не постоянно, а отрабатывали помесячную вахту. Возможно, именно поэтому радиация до сих пор не убила их. А вот жить здесь всё время опасно, даже если всегда колоть сыворотку.

Только мне это было уже не важно. Я была уверена, что стоит нам зацепиться за ангар, и осесть здесь, как появится возможность бежать. Отыскать ранее сбежавших, действительно, было необходимо, чтобы ввести им сыворотку. А затем уходить подальше от зоны отчуждения. Только беда в том, что бывшие пленники поезда разбежались в разные стороны - первая партия ушла на запад, а вторя - на восток. И тех и других следовало найти. Но для начала надо было сделать всё возможное, чтобы нас самих не увезли отсюда, потом дождаться выздоровления наших раненных, а затем уже избавиться от цепей. Сложностей много, но мы должны были справиться!

В итоге идея Макса была признана, как гениальная, и нас усадили невдалеке от раненных. Так нам предстояло провести несколько дней до полного выздоровления всех пленных.

Глава 16

Кирилл Минаев спрыгнул с подножки джипа и огляделся. Местность была довольно приветливая: чистый воздух, девственные джунгли, вдали виднелись горы. Но пейзаж портил огромный ангар возле железнодорожного полотна, воздвигнутый на месте одного из взорвавшихся реакторов атомной станции. За ангаром возвышались три саркофага, в недрах которых томились повреждённые реакторы.

Насколько знал Кирилл, реакторы кое-как обезвредили. А по истечении тридцати лет с момента аварии, в ангар стянули военную технику и контейнеры, забитые экспонатами из музеев разных стран мира. Более опасного места для «спасения» экспонатов было не сыскать. Хоть они и находились под постоянной охранной, но радиации вобрали в себя столько, что стали опасны для людей.

Осмотревшись, Кирилл накинул капюшон прорезиненного дорожного плаща, плотнее запахнул полы. Провёл тыльной стороной пальцев по щеке, поросшей бородой. Его внешность претерпела изменения: усы и борода скрыли часть лица, волосы тоже отрасли, сделав его похожим на других мужчин этого дикого мира. Он не хотел быть узнанным, и такая маскировка была ему на руку. Отныне он был одним из конвоиров и начальником охраняемого объекта номер восемьсот девяносто два. Как раз сейчас он и осматривал вверенный ему объект.

Это была послеаварийная атомная станция, и никто не хотел ехать сюда, чтобы взять в свои руки обезвреживание территории. Но именно здесь терялись следы жены и брата Кирилла. Поэтому пришлось действовать без промедлений, когда выпал случай оказаться здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его путь сюда был длинным, но Кирилл пошёл на всё, не страшась трудностей и вероятности быть уличённым в подлоге некоторых документов, благодаря которым он стал офицером-миротворцем, да ещё и специалистом в области техногенных катастроф. Главное, чтобы никому не пришло в голову проверить подлинность документов, да копаться в прошлом Кирилла.