Инстинкт жертвы - Ирэна Есьман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это значит «да»? – Саша улыбнулась.
– Да, – произнесла она почти беззвучно, утирая слезы, стекающие по узкому раскрасневшемуся лицу. – Спасибо, спасибо, спасибо! – полушепотом затараторила Аида.
– Я подготовлю выписку и отвезу вас туда. Море, оно, знаете ли, лечит. Только есть несколько правил, которые вы обязаны будете соблюдать. Никаких связей с друзьями из прошлого, никаких гостей, кроме меня. И согласие на психологическую помощь.
– Почему? – Она наклонила голову и заглянула Саше в глаза, будто начала ее в чем-то подозревать. – Почему вы делаете это для меня?
– Считайте, что я делаю это для себя. – Она улыбнулась. – Только договоримся, что никому ни слова.
Аида кивнула и уплыла довольная из кабинета. Саша укрепилась в своем решении помочь этой женщине. Никогда раньше ее так не радовала помощь кому-то. Сейчас она знала, что действует правильно.
Саша не боялась за квартиру, она замечала, что Аида следила за внешностью, чистотой волос и ногтей, а личные вещи всегда были аккуратно прибраны в тумбочке ее палаты.
«Нужно дать ей шанс».
Глава 43
Тот день, который заставил сердце Леона окаменеть на несколько секунд, наступил сегодня. Холодное утро, начавшееся с карканья ворон, добавило тревоги. Даже горячий душ и бесполезный, но все же теплый звонок Саши не смогли избавить от ощущения беспокойства.
Леон оделся в утепленный спортивный костюм с капюшоном, накинул сверху дутый жилет и, заварив себе кофе, вышел на улицу. Выпить кофе на утреннем морозе вдвойне приятно. Он часто так делал раньше.
Леон осмотрел двор. Ничего такого, за что можно было бы зацепиться взгляду, – ни очередных записок, ни красных варежек на пороге. Насладиться кофе тоже не удавалось – ледяной ветер рывками хлестал по щекам и голым, без перчаток, рукам, пытавшимся согреться горячей кружкой.
Сегодня все было не так. Леон, обманутый погодой, решил вернуться в дом, перед этим привычно заглянув в почтовый ящик, который висел на заборе со стороны улицы. Он заглядывал туда по несколько раз в день, будто призывая появиться что-то, кроме квитанций на оплату коммунальных платежей.
Открыв почтовый ящик, Леон обнаружил конверт. Это был обычный белый бумажный конверт, без текстовых надписей, марок и каких-то других обозначений.
Он поспешил в дом и, оставив кофе в прихожей, сел за стол. Он осмотрел конверт еще раз со всех сторон. Кроме растаявших на бумаге снежинок, не было ничего.
Леон аккуратно приподнял клапан конверта, который легко поддался, потому что клей практически не сцепил бумагу, и подумал о том, что человек, бросивший в ящик этот конверт, заклеивал его на морозе и, конечно же, не воспользовался методом сдобрить участок с клеевой полоской собственной слюной.
Леон открыл конверт и достал из него тетрадный лист бумаги. Печатными буквами, простыми синими чернилами в несколько строк было написано: «Найдешь ее на том месте, где оставил меня».
Леону казалось, что он спит. Всему виной нервное напряжение, ожидание какой-то вести.
Он помнил про слова из прошлого письма: «Сделаешь, как скажу, – найдешь дочь. Жди».
Томительное ожидание порождает возникновение таких сновидений. Когда ждать больше нет сил, когда твое сознание мучается в ожидании результата, а день сливается с ночью, и ты уже не видишь различий, сновидения становятся частью реальности.
Он закрыл глаза, пытаясь раствориться в этом сне, услышал карканье ворон и проснулся. Но там же. За столом, держа в руках письмо. Его взгляд приковался к середине: «…где оставил меня».
Леон тяжело выдохнул, снова приняв груз реальности на свои сильные плечи. Как будто кто-то постоянно навешивает блины на штангу, которую нельзя отпустить.
В голове родился вопрос: «Будет ли что-то такое, что я не смогу выдержать?»
Поток путанных мыслей приводил к одному и тому же имени…
Перед рождением Леры
– Зоя, куда будем ставить кроватку? Я уже все собрал.
– Я опаздываю на репетицию. Поставь куда считаешь нужным. Только не в нашу спальню, для ребенка есть детская.
– Тебе неудобно, наверное, будет вставать по ночам и идти в детскую, да ты можешь и не услышать плач.
– Почему ты говоришь «ты»? А ты собираешься принимать участие в воспитании? Леон, у нас будет общий ребенок, ты же помнишь об этом? И, кстати, существуют радионяни. Спальня – это про взрослых. У ребенка должна быть сразу своя комната.
– Как скажешь, – огрызнулся Леон.
– Все, Леон, в общем, реши сам тут. Я уехала. Когда вернусь – не знаю, сегодня генеральная, так что мы надолго.
Леон остался в доме с собранной детской кроваткой. И ему не нравилось, как говорила Зоя. Будто ей было плевать на будущего ребенка, будто ей важнее все эти скрипки и репетиции. Но он всегда пытался оправдать Зою, всегда пытался понять. Он знал, насколько важно ей ее творчество, он знал, что, когда родится Лера, столько времени на концерты у нее уже не будет. Леон понимал потребность Зои взять от своего любимого дела перед предстоящими родами как можно больше и старался не реагировать и не идти против. Беременная женщина – это женщина, с которой лучше всегда соглашаться, иначе возможно нарваться на ее слезы или еще хуже – истерики.
«Почему бы и не в детской поставить эту кроватку? – мысленно согласился он с доводами Зои. – Спальня должна быть только для нас».
Глава 44
Рита снова заехала к экспертам в надежде услышать вердикт по почерку Леона. Может быть, сейчас все расследование и закончится? Если будет высокая вероятность, что Леон сам написал записку, чтобы оправдать этим себя, то останется лишь копнуть немного глубже, чтобы закрепиться в доказательствах против него. Копать в ту сторону, куда знаешь, гораздо легче, чем перепахать целое поле.
Рита поднялась на второй этаж.
– Можно?
– Проходите. Ну… что сказать… Я посмотрела, как обещала. Внутреннее убеждение у меня почти сложилось, – она как-то по-родному улыбнулась Рите. – Отрицательных признаков много, но чтобы исключить намеренное изменение почерка, нужны еще образцы. Пока мое мнение – эту записку писал не он. Но, как я и говорила, это еще не вывод.
– Я так и думала… Что ж, спасибо вам огромное.
Придется перепахивать поле и копать в разные стороны, только куда – Рита не знала.
Она набрала номер Артура.
– Мы что-то упускаем. Записку писал не Леон, скорее всего, не Леон. – У нее был задумчивый тон. – Собери все видео с камер наблюдения за тот день. Проверим каждую
