Осколки - Евгений Игоревич Токтаев

купцу какому попрошусь. Приказчиком или что-то навроде того. Пишу и читаю на двух языках. Изъясниться на четырёх могу. На абаке считать умею.

— Кто ж тебя возьмёт, без рекомендаций? Да и раба толкового дешевле содержать.

— Да хоть в конюхи снова. Или вышибалой. В Тарсе довелось сторожить один кабак.

Никодим фыркнул.

— Вышибалой? В Тарсе? Видать мелковат там народишко.

— Не веришь?

Никодим не ответил, но красноречиво повёл плечами и напряг мощный бицепс.

— А зря, — сказал Антенор, — Эвмена тоже считали обычным крючкотвором с вощёной табличкой.

— Одно дело выигрывать сражения, — возразил Никодим, — другое — голыми руками шеи сворачивать.

— Не слышал, как Эвмен убил Неоптолема в поединке?

— Ну почему, слышал. Удача — та ещё блудливая девка. Просто повезло. Да и в руке у него кое-что было.

— Может и так. Но, говорят, царь Филипп приметил его вовсе не за грамотность. Приглянулось ему, как Эвмен кое-кому кости ломал на состязаниях юношей.

— О таком не слышал, но что ты на кардийца-то всё киваешь? А за себя что скажешь? Меня выкинешь, коли я тут буянить начну?

Антенор хмыкнул.

— Тебя нет. Ты вон какой бычина.

Никодим заулыбался было, но потом скривил губы и отвёл взгляд. В зале появился Хорминутер. Антенор видел, как он кивком головы поприветствовал Никодима.

— Так ты сам вышибалой тут служишь? — спросил Антенор.

Никодим ответил не сразу, задумчиво покусал губу, поглядывая куда-то мимо гостя.

— Как Аттала родосцы побили, и, стало быть, меня заодно, я до берега доплыл. Добрался до Фаселиды. Там свёл знакомство с кое-какими людьми… интересными.

— Из пахарей моря? — предположил Антенор, — тех, что жнут, не сея…

— Ибо море есть поле надежды, — закончил его речь Никодим. — Ну как-то так. Хотя в море я надолго не задержался. Не очень-то люблю его. Занесло меня сюда. Который год тут, в Сидоне, обретаюсь. Корни пустил, можно сказать. Город большой, народу много. Есть где развернуться предприимчивым людям. Я как-то даже и не ожидал в себе такой жилки.

— И на чём же здесь могут подняться предприимчивые люди?

— Да на чём угодно. Я, например, имею доход с того, что помогаю людям приличным и состоятельным избежать нежелательных встреч со всяким отрепьем с гнусными рожами. «Себек» в некотором смысле — один из моих доходных домов. Я у Хорминутера не служу.

— Выходит, это он у тебя служит? — улыбнулся Антенор.

— И он не служит. У нас это… Как оно называется… Взаимовыгодное соглашение. Вышибала — навроде цепного пса, за кусок лает. А я и кусок побольше имею, да и не лаю давно. Пусть другие лают. Помоложе. Понимаешь?

Антенор медленно кивнул.

— И много у тебя этих «других»?

— Хватает. Но и слишком много никогда не бывает. Сидон большой, гнусных рож немало.

Антенор почесал бороду.

— В Тарсе я знался… с предприимчивыми людьми. Но недолго. Мне с ними не по пути оказалось.

— Почему? — не изменившись в лице, поинтересовался Никодим.

— Это были те самые гнусные рожи, — улыбнулся Антенор, — которые очень хотели встретиться с людьми приличными и состоятельными.

— А-а… — протянул Никодим, — понятно.

Он встал из-за стола.

— Ты если хочешь — оставайся. Куском хлеба мы поделимся. Ты, на первый взгляд, не самый бесполезный из тех нищебродов, что я встречал. А не захочешь оставаться — не держу.

Он отошёл в сторону хозяина заведения, перекинулся с ним парой слов, после чего удалился в перистиль. Антенор остался сидеть. Нельзя сказать, что предложение застало его врасплох, в концовке разговора он уже успел подумать о таком развитии событий. Теперь следовало принять решение.

Собственно, тут долго размышлять было не о чем. Глупо предаваться софистике, сидя на дне, если не умеешь дышать под водой. Однако отправляться на поиски Никодима, дабы объявить о своём согласии, Антенор не торопился. Продолжал сидеть за столом, и отстранённо поглядывал на пару ранних посетителей, зашедших в «Себек-Сенеб».

Сколько бы он так просидел, неизвестно, но, как видно, кому-то из богов приспичило поторопить события.

В зал вошёл, даже можно сказать вбежал человек, загорелый дочерна и заросший курчавой бородой до самых глаз. Он подскочил к Мойре столь проворно, что Антенор на мгновение напрягся и привстал.

— Где Никодим?

Мойра кивнула головой в сторону перистиля и человек, не сказав более ни слова, убежал туда.

Через пару минут он появился снова, на пару с Никодимом. Тот как-то странно покосился на Антенора и сказал ему:

— Пошли-ка с нами, дорогой.

— Что-то случилось? — спокойно поинтересовался Антенор.

— Вопрос ещё один к тебе остался.

— Так задавай.

— Нет, тут идти надо.

— Ну пошли.

На улице Никодим сказал:

— Я сразу понял, что ты непрост, парень, но ты всё равно меня удивил.

— Чем удивил? — недоумённо спросил Антенор.

Никодим не ответил. Они прошли всю улицу из конца в конец и повернули за угол. Антенор не выказывал беспокойства, хотя внутренне напрягся изрядно.

Повернули ещё за один угол и тут Антенор увидел Диона и Сахру. Они стояли нос к носу с тремя мужами, явно недружелюбно настроенными.

Сахра поглядывал на них исподлобья и ладонью потирал кулак, а Репейник вальяжно привалился к стене дома и засунул большие пальцы рук себе за пояс. Он выглядел совершенно спокойным и даже расслабленным. На мостовой стоял на карачках и с глухим мычанием покачивался четвёртый парень, довольно крепкого телосложения. Рядом с ним сидел, баюкая руку, пятый.

О том, что тут произошло, Антенор догадался сразу без лишних слов. То, что Никодим потащил его сюда, говорило ровно об одном — тут прозвучало его, Антенора, имя. Стало бы артельщики, потеряв его, не плюнули на случайного попутчика, в их занятиях совершенно бесполезного, а пошли искать. Начали расспрашивать местных. Зная Диона, можно предположить, что не слишком учтиво. Само собой, местные прицепились к Репейнику. Возможно, причина их интереса была другой, но Антенор уже знал, что Репейник никогда за словом в карман не лезет и запросто раздует пожар из любого уголька, даже там, где не было никаких причин нарываться на неприятности. А тут с ним Сахра, о кулак которого пара людей Никодима ушиблась. О том, что это именно люди бывшего фалангита, даже не стоило спрашивать. И так понятно.

— Дион! — крикнул Антенор, — ты что, вызволять меня пришёл? Да я вроде не в колодках.

— Смотри-ка, и впрямь жив-здоров, — усмехнулся Репейник, — не соврали.

— Зачем вы покалечили моих людей? — грозно поинтересовался Никодим.

— Ну почему покалечили? Сейчас очухаются. Просто они мне грубили, а я грубиянов не люблю.

Никодим перекинулся парой слов со своими. Антенор приблизился к Репейнику, тот повёл носом и всплеснул руками:

— Ах ты зараза! Мы