Подсолнухи зимой - Екатерина Вильмонт

– Ой, мужчина, я смотрю, вы вроде не пьяный, а как будто в канаве валялись, – кокетливо заговорила она.

– Практически так и было, – охотно откликнулся он. И рассказал ей придуманную для Марго историю.

– Да вы что! В милицию-то заявили?

– А какой толк? Они искать этих бандитов будут? Скажут, мол, вы живы-здоровы, вот и радуйтесь!

– Вообще-то да. Но, может, машину найдут, жалко же.

– Тоже вряд ли. Но я заявлю…

– А вы зайцем едете? – понизив голос, спросила она.

– Зайцем, деньги они тоже отняли.

Глаза у женщины наполнились слезами.

– Ой, бедненький…

Как хорошо, когда женщина такая простенькая, доверчивая… Обручального кольца у нее нет, а глаза ищущие, добрые… Такая будет любить и не мудрствовать лукаво.

– А как вас зовут, милая девушка?

– Лидия. А вас?

– Игорь!

– А вас небось жена дома ждет…

– Да нет, жена отдыхать уехала.

У нее блеснули глаза.

– Знаете, Игорь, я на следующей станции схожу, хотите, зайдем ко мне, почиститесь, покормлю вас, чем Бог послал, а утречком поедете… Если никто не ждет…

А что, может, и вправду пойти с ней? Предложение вполне недвусмысленное, Марго давно к себе не подпускает, а эта Лидочка вполне мила, устал я что-то соответствовать… И впрямь лучше домой утром заявиться… Впрочем, там видно будет.

– Так что, Игорь? Решайтесь!

– Спасибо, Лидочка, если вы так добры… Я с удовольствием.

Марго, ты поссорилась с Даней? – спросила Нуцико.

– Да нет, ссоры как таковой не было.

– Так где же он?

– Понятия не имею.

– И тебе все равно?

– О чем ты, Нуца? Ну ушел, может, у него эфир, а может, вечеринка в каком-нибудь клубе, вернется.

– Позвони ему.

– Хорошо. Позвоню. – Она набрала номер. – «Абонент временно недоступен». Может, он у женщины.

– Марго, не говори так! И вообще, что с тобой? Ты мне не нравишься.

– Если бы ты знала, как я сама себе не нравлюсь.

– Это из-за Тошки?

– Нет, за Тошку я как раз спокойна. Она умная и сильная.

– Но ей только шестнадцать!

– Нуца, ты хотела, чтобы я запретила ей эти отношения? Так она меня не послушается. И потом, она же ушла в семью, в интеллигентную хорошую семью. Так чего копья ломать? Пусть… Обожжется, ей всегда есть куда вернуться.

Зазвонил телефон.

Марго взяла трубку.

– Мама, мамочка, сейчас звонил папа, у него сгорел дом в Малибу! Ты знаешь, там пожары…

– Боже мой! И что? Надеюсь, никто не пострадал?

– Нет, они оттуда съехали, у них еще квартира в Нью-Йорке есть, но сейчас они живут в отеле, папа не может бросить бизнес.

– А ты сказала папе… что вышла замуж?

– Сказала, но не так… Он бы нас не понял… Я просто сказала, что теперь живу вместе со своим парнем.

– Так ему понятнее?

– Мам, ну если б я замуж выходила, он бы удивился, что на свадьбу не позвали… И еще, мам…

– Да, Тошенька?

– Папа предложил, когда я сдам экзамены, а Гриша защитит диплом, приехать к нему в Нью-Йорк, он открывает там филиал своей фирмы и говорит, что Гриша может у него работать…

– И что ты ему сказала? – упавшим голосом спросила Марго.

– Пока ничего, но Гришка так загорелся… Он говорит, это будет классная школа… Мамочка, но мы же не насовсем… – Тошка почувствовала, что мать убита этим известием.

– Мамочка, но это же еще не скоро, пока экзамены, диплом, может, и передумаем еще… – попыталась она смягчить уже нанесенный удар. И кто меня за язык дергал? Просто я привыкла, что маме все можно сказать…

– Да, разумеется, время на размышления еще есть, – в очередной раз справилась с собой Марго. – Ну, как тебе там живется, Тошенька?

– Мамочка, мне так хорошо! Хотя Ольга Дмитриевна жучит нас с Таськой будь здоров, но она нами довольна. Гранит науки не такой уж твердый, если грызть его вдвоем. Ольга Дмитриевна считает, что мы сможем сдать экзамены уже в марте. И вообще, мамочка, я такая счастливая… просто нет слов…

– Да, если уж у тебя нет слов, – засмеялась Марго. – Значит, я тоже счастлива.

– Что-то в голосе счастье не очень слышится.

– Ерунда, я просто устала.

– Мамочка, я тебя так люблю, ты самая лучшая мама на свете.

Марго не сказала тетушкам об американских планах дочери. Зачем их раньше времени расстраивать?

Утром обе тетки забили тревогу.

– Марго, так нельзя, надо заявить в милицию. Мало ли что… – настаивала Эличка.

– В самом деле, детка. Мне как-то неспокойно, на дорогах гололедица, с утра передают, вдруг он попал в аварию? Надо же что-то делать.

– Вы можете на меня сердиться, но я убеждена, что это, так сказать, показательное выступление. Я чувствую, ничего с ним не случилось. Скоро заявится, расскажет что-нибудь жалостное…

– Так уже бывало? – удивленно спросила Эличка.

– Пока нет.

– Почему ты так плохо о нем думаешь?

– Боже мой, я просто сказала, что я по этому поводу думаю, без всяких моральных оценок! – раздраженно бросила Марго. – Спасибо, Эличка, мне пора на работу!

– Детка, зачем ты надела такие высоченные каблуки? – расстроилась Нуцико. – На улице так скользко…

– Я на машине, – уже едва сдерживаясь, ответила Марго.

В этот момент в дверь позвонили.

Три женщины переглянулись.

Звонок повторился. Залаял Бешбармак.

– Кто там? – спросила Эличка.

– Это я, откройте бога ради.

– Даня!

На пороге стоял Даниил Аркадьич, весь в грязи.

– Что это значит? Откуда это ты? – сурово осведомилась Марго. А он-то рассчитывал, что она бросится ему на шею.

– Вы не поверите, со мной случилась просто детективная история. Но ради Бога, сначала глоток кофе…

Непохоже, что он пьянствовал, подумала Марго.

– Даня, сначала в душ, – распорядилась Эличка. – Наденьте теплый халат и приходите завтракать.

Похоже, она совсем не волновалась… Неужто разлюбила меня?

– Маргоша, ты не должна сейчас уходить. С ним явно что-то случилось. Выслушай его, может быть, надо принять какие-то меры. Я очень прошу тебя задержаться и выслушать Даню.

– Хорошо, Нуца. Володя, я спущусь не раньше чем через полчаса, извините, – позвонила она водителю.

Даниил Аркадьич быстренько принял душ, надел роскошный халат, подаренный женой на прошлый Новый год и, выйдя из ванной, сразу ощутил упоительный запах хорошего кофе. Все три женщины ждали его на кухне. Да, подумал он, Лидочка в подметки Марго не годится, но она такая милая и немудрящая. Надо будет непременно еще к ней наведаться. Не все же пить дорогой коньяк, охота иногда и самогонки хлебнуть.

– Ох, какое счастье, что все так кончилось, вчера я уж думал, никогда вас больше не увижу.

– Даня! – всплеснула руками Эличка.

– Что случилось? Говори, у меня очень мало времени.