Найти мертвеца - Дороти Сэйерс

Уимси объяснил, что Денвер получает свой годовой доход не с поместья, которое было отягощено долгами, превышающими его стоимость.

— О, понятно. Тогда вы счастливчик. Человек делает все, что от него зависит, чтобы в наше время добыть со своей земли побольше средств к существованию.

— Да, наверное, вам приходится придерживаться этого. Рано вставать и поздно ложиться. Тогда ничего не ускользнет от хозяйского глаза. Вот такая штука, верно?

— О да, да.

— Вам пришлось оставить все дела и выехать в Уилверкомб? И сколько вы намереваетесь здесь пробыть?

— А? Не знаю. Это зависит от следствия, не так ли? Конечно, Дома я оставил человека, чтобы он присматривал за хозяйством.

— Правильно. Не лучше ли нам вернуться и присоединиться к леди?

— А! — мистер Велдон ткнул Уимси локтем под ребро. — Леди, Да? Будьте осторожны, старина! Вы достигли опасного возраста, так? Если вы не будете осторожны, то попадетесь.

— О, думаю, что смогу справиться и уберечь свою голову от Петли.

— От… О, да… от супружеской петли. Да! Ха-ха-ха! Совершенно верно! Думаю, нам пора идти.

Мистер Велдон довольно поспешно направился прочь из бара. Уимси, размышляя о том, что умение проглотить обиду, — это необходимая часть натуры детектива, сдерживая искушение воссоединить носок своего ботинка с довольно массивным задом мистера Велдона, задумчиво последовал за ним.

Официант сообщил ему, что леди перешли в дансинг-холл. Генри что-то проворчал, но успокоился, когда увидел свою мать, сидящую за столиком. Она наблюдала за Гарриэт, которая в платье цвета кларета плавно вращалась в опытных руках Антуана. Уимси учтиво попросил миссис Велдон оказать ему честь, но она отрицательно покачала головой.

— Не могу. Не так быстро. Скорее всего — больше никогда… теперь… когда Поль… Но я попросила мисс Вэйн наслаждаться и не обращать на меня внимания. Это такая радость — видеть ее счастливой.

Уимси сел и сделал все возможное, чтобы насладиться зрелищем счастливого вида Гарриэт. Когда быстрый танец подошел к концу, Антуан с профессиональным тактом завершил свое продвижение по соседству с их столиком, грациозно поклонился и исчез из виду. Гарриэт, чуть покраснев, дружелюбно улыбнулась лорду Питеру.

— Ах, вот и вы! — сказал его светлость.

Гарриэт внезапно осознала, что все женщины в холле украдкой или с искренним интересом наблюдают за ней и Уимси, и это развеселило ее.

— Да, — откликнулась она, — вот и я. Веду праздный образ жизни как ни в чем не бывало, А вы не знали, что я на это способна?

— Я всегда считал, что вы способны на все.

— О нет. Я могу делать только то, что мне нравится.

— Посмотрим.

Оркестр тихо заиграл какую-то томную мелодию. Уимси встал перед Гарриэт и со знанием дела повел ее в середину холла. С первых же музыкальных тактов они начали беседовать.

— Наконец-то мы одни, — проговорил Уимси. — Это не оригинальное замечание, но я не в состоянии сочинять эпиграммы. Я претерпел мучения и моя душа обливается кровью. Теперь, когда в этот короткий момент вы всецело принадлежите мне…

— О? Неужели? — воскликнула Гарриэт. Она сознавала, что платье цвета красного вина очень идет ей.

— Что вы думаете по поводу мистера Велдона? — спросил Уимси.

— О?

Это был совсем не тот вопрос, который ожидала услышать девушка. Она поспешно собралась с мыслями. Ей было нужно стать совершенно беспристрастным сыщиком.

— Его манеры ужасны, — сказала она, — и я не думаю, что у него достаточно мозгов, чтобы это до него дошло.

— Нет, это именно так.

— Именно «что»?

Уимси ответил вопросом на вопрос.

— Почему он здесь?

— Она послала за ним.

— Да, но почему он здесь? Внезапный порыв сыновней любви?

— Она так считает.

— А ВЫ как считаете?

— Возможно. Или, что более вероятно, ему не хочется выглядеть перед ней с дурной стороны. Вам же известно — деньги ее.

— Согласен. Да. Забавно, что могло бы случиться именно с ним. Он очень похож на нее, не так ли?

— Очень. До такой степени, что сначала произвел на меня странное впечатление, словно я с ним где-то встречалась. Вы считаете, что они слишком похожи, чтобы ладить друг с другом?

— На данный момент они, вроде, отлично справляются с этим.

— Наверное, он рад, что освободился от перспективы с Полем Алексисом, и никак не может скрыть это. Он не очень-то хитер.

— Это вам подсказывает женская интуиция?

— К черту женскую интуицию! Вы находите его романтичным или мрачным?

— Да нет, но хотелось бы. Я нахожу его омерзительным.

— Мне бы хотелось знать, почему?

На несколько секунд воцарилось молчание. Гарриэт чувствовала, что Уимси должен произнести: «Как замечательно вы танцуете». Так как он не сказал этого, она решила, что танцует как восковая кукла с ногами из опилок. Уимси никогда прежде не танцевал с ней, никогда не касался ее. Это должен бы быть для него эпохальный момент. Но его мозг, казалось, сосредотачивался на неясной личности фермера из Восточной Англии. Гарриэт пала жертвой комплекса к собственной неполноценности и путалась в ногах своего партнера.

— Простите, — проговорил Уимси, принимая на себя ответственность джентльмена.

— Это моя вина, — сказала Гарриэт. — Я — отвратительный танцор. Не беспокойтесь из-за меня. Давайте остановимся. Знаете, вы не должны быть снисходительны ко мне.

Хуже и хуже. Она становилась раздражительной и эгоистичной. Уимси посмотрел на нее с удивлением, затем неожиданно рассмеялся.

— Дорогая, если бы вы танцевали как пожилой слон, у которого к тому же артрит, я бы все равно танцевал с вами денно и нощно. Я ожидал вас тысячу лет, чтобы увидеть танцующей в этом платье.

— Глупец, — пробормотала Гарриэт.

Они проделали еще круг по холлу в молчании и гармонии. Антуан, ведя огромную даму в нефритах и бриллиантах, плыл как комета по своей орбите и тихо прошептал Гарриэт на ухо через необъятное пространство жирного плеча своей партнерши:

— Qu'est-ce que je vous aidit? L'elan c'est trouve.[46]

И проворно ускользнул, заставив Гарриэт покраснеть.

— Что сказал этот негодяй?

— Он сказал, что я лучше танцую с вами, чем с ним.

— Черт возьми, это наглость с его стороны! — Уимси бросил сердитый взгляд поверх голов танцующих в холле пар на элегантную спину Антуана.

— А теперь скажите мне, — произнесла Гарриэт. Конец танца застал их в противоположной части помещения от миссис Велдон, и было естественно, что они сели за ближайший к ним столик, а не к ней. — Скажите, что вас беспокоит в Генри Велдоне?

— Генри Велдон? — Уимси резко отбросил свои мысли назад на огромную дистанцию. — Да, конечно… Почему он все-таки здесь? Не стирается же он в доверие к своей матери.

— А почему бы и нет? Сейчас настало его время. От Алексиса избавились, и он ловит удобный момент. Собственно, терять ему нечего, и он может позволить себе быстро приехать, вести себя сочувственно и помочь расследовать все дела, а также быть нежным и любящим сыном и так далее.

— В таком случае почему он пытается убрать меня отсюда?

— Вас?

— Меня.

— Что вы имеете в виду?

— Велдон в баре и весь этот вечер всячески старался быть как можно более противным, не употребляя фактически силу и скверные выражения. Окольным и этаким бесшабашно-фамильярным манером он дал мне понять, что я сую нос туда, куда бы ему не хотелось, что я эксплуатирую его мать в моих личных целях и возможно даже высасываю у нее деньги. Фактически он растолковал мне неописуемо вульгарно, кто я есть и почему не нуждаюсь в чьих-либо деньгах.

— Почему вы не дали ему по физиономии?

— Был такой момент. Я ощущал, что вы еще больше полюбили бы меня, если бы я это совершил. Но вы могли бы и не сделать этого, на самом деле при всей вашей невозмутимости вы хотите поставить мою любовь впереди моих детективных принципов.

— Конечно, нет. Однако, что он думает?

— О, его мысли достаточно ясны. Он высказал их очень понятно. Ему хочется услышать, что это детективное дело прекратилось, и что миссис Велдон удержалась от щедрого растрачивания времени и денег на преследование несуществующих большевиков.

— Вполне могу его понять. Он надеется унаследовать деньги.

— Безусловно. Но если бы я пошел и рассказал миссис Велдон те вещи, которые он говорил мне, то она, вероятно, лишила бы его наследства. И в таком случае, как бы он потом выказывал ей сочувствие?

— Я знаю, он — глупый человек.

— Он, очевидно, считает очень важным прекратить все эти допросы. Но из-за того, как он это делает, существует риск не только поссориться мне с ним, но также потратить неопределенное время на то, чтобы околачиваться возле своей матери, дабы не допустить допросов по ее собственному почину.