Дикая война - Ерофей Трофимов

выйдет только он. Один. Накручивая себя, парень мчался по следу. К обеду он остановился у опушки небольшой прогалины и, достав из мешка прицел, принялся осматривать её.

— Вот и встретились, твари, — еле слышно прошипел парень, найдя тех, за кем гнался.

* * *

Каблучки звонко цокали по мостовой, и Дарья невольно улыбалась, прислушиваясь к этому звуку. Настроение, несмотря на все сложности, было радужным. Она и сама не понимала, отчего так, но продолжала невольно улыбаться всему, что видела. Солнечному зайчику, зелёной иве, бегущим мимо мальчишкам. Всё это почему-то радовало её, наполняя душу светом. Так она и дошла до торговой площади. И только там, кое-как взяв себя в руки, очнулась, услышав странный разговор нескольких торговок.

— …да говорю ж тебе, один ушёл. Солдаты было кинулись с ахфицером вслед, да куда там. Мишанька ежели на след встал, будет зверя гнать, пока не догонит. А эти до поляны дошли, и всё. Куда дальше, не знают.

— Неужто один ушёл? — не поверила её товарка.

— Один. Сам, говорит, догоню и виру кровью возьму. Мой-то старый его взгляд как в покойницкой увидел, так и обомлел. Я, говорит, за столько лет всякого повидал, но чтобы человек так смотрел, не было. Одно слово, таёжник.

— Вот уж не думала, что у него с той Ленкой любовь такая, — покачала головой третья торговка. — Это ж надо. И дитёнка забрал, и за бандитами пошёл. Видать, и вправду любил.

— Что это вы тут прямо страсти такие рассказываете, — протянула Дарья, делая вид, что рассматривает товар. — Прям как в романе каком.

— Ох, барышня, да какие там романы, — сморщив нос, отмахнулась самая информированная торговка. — Быль это. Вот прямо в этом вот посёлке быль. Миша охотник, что по весне один двух убивцев взял, за полюбовницу свою, что хунхузы убили, мстить пошёл. А перед этим дитёнка её себе забрал.

— Что, правда один против банды? — не поверила Дарья.

— Один. Он вообще почитай всегда один в тайгу ходит. На то и таёжник, — истово закивала тётка.

— И вы думаете, он сумеет их всех победить? — снова не поверила девушка.

— Мишка-то? Да он стреляет так, что наша полиция его учителем брала. А уж винтовок у него куча. Да вы его не знаете, барышня. А парень ох непрост, — наставительно вздохнула торговка. — Ещё мальцом сиротой остался. Его к себе тётка забрала. Матери сестра единокровная. А муж ейный невзлюбил его. Так Мишка до двенадцати лет словно волчонок рос. А как сил стало хватать ружьё охотничье в руках удерживать, так стал сам в тайгу ходить. Говорят, с хантами дружбу завёл. Они его и научили правильно зверя выслеживать. А потом у него талан механический прорезался. Сам махины всякие делать стал.

Она так и сказала: талан. Только услышав продолжение фразы, Дарья поняла, о чём идёт речь.

— Подождите, а он, часом, с толстым таким полицейским не встречается? — уточнила она, припомнив кое-что из недавнего прошлого.

— Верно. С урядником нашим дружбу водит. Никак видели их?

— Однажды, — с достоинством кивнула Дарья. — Да, интересная история. Так он догнал тех бандитов?

— Так не вернулся покуда. Третьи сутки пошли, — вздохнула торговка.

— Думаете, вернётся? — не удержалась Дарья.

— Кто? Мишанька? Уж будьте покойны, — вдруг рассмеялась тётка. — Этот бес любого бандита за пояс заткнёт.

— Ну, дай-то бог, — иронично усмехнулась Дарья и, подхватив свою корзинку, отправилась дальше.

Этот разговор взбудоражил в ней тщательно скрываемые чувства. Как бы ей самой хотелось вот так, с головой в омут, за любимым, и чтобы он готов был на всё ради неё. А главное, чтобы он был богат. Жить в нищете она больше не хотела. Что толку в том дворянстве и прекрасном образовании, если в доме просто жрать нечего? Вон, маменька от безысходности вынуждена была к купцу гувернанткой пойти. Недорослей их обучать. И ради чего?

Нет. Не такой жизни она хотела. Ей хотелось веселья, блеска, царствовать и повелевать. Ведь она молода и красива, а значит, настоящие мужчины просто обязаны заметить это и, влюбившись, бросить к её ногам все свои состояния. Да, именно так. И тогда она, как истинная королева, выберет себе самого лучшего из них. Все эти мысли так взбудоражили девушку, что лицо раскраснелось, а дыхание стало бурным.

Отойдя в закуток между рядами, Дарья несколько минут пыталась прийти в себя. Кое-как справившись с нахлынувшими чувствами, она отдышалась и, утерев выступившую испарину платочком, осторожно выглянула наружу. Её состояния никто не заметил. Выбравшись из своего закутка, она снова пошла по рядам, выбирая продукты домой и попутно пытаясь осознать, что с ней происходит. Впрочем, некоторые вещи она и так знала от маменьки.

Девушкой она росла здоровой, сильной, и к своим семнадцати годам уже давно сформировалась как женщина. Отсюда и всякие желания грешные. Именно так называла их маменька. Наполнив корзину, Дарья не спеша направилась к выходу. Из задумчивости её вывели громкий смех, музыка и топот копыт. На торговую площадь выкатилась целая кавалькада бричек, пролёток и просто телег, в которых восседал нарядно одетый народ.

Катившая первой бричка остановилась, и из неё, свесившись так, что едва не выпадал, появился богато одетый купец.

— А чего это такая красивая барышня пешком ходит? — завопил он на весь торг. — Поехали с нами, красавишна. Не пожалеешь.

— Так это у вас праздник, сударь. А у людей будни, — приняв неприступный вид, ответила Дарья.

— Верно. Праздник! — во весь голос заорал купец. — Праздник у меня! День ангела! Да ещё сподобил Господь, стал я миллионщиком. На самый день ангела стал!

— Миллионщиком?! — растерянно переспросила Дарья, не веря своим ушам. — Это чем же таким вы занимаетесь, что миллионщиком стали?

— Пушниной, золотом, костью звериной! — орал в ответ купец. — Вот теперь где у меня все, — сжав пухлый кулак, он тряс им перед носами сидевших в бричке. — Вот где. Все по струнке ходить станете. Третий день гуляем. И ещё гулять станем. Со мной едем, барышня. Гулять!

Слушая его вопли, Дарья не могла поверить, что этот пузатый, с косматой бородой купец и вправду стал миллионщиком. Как? Почему? Почему именно он? Вот этот, толстый, неуклюжий, пьяный от собственной значимости человечек, а не какой-нибудь молодой, красивый, сильный юноша? Эти вопросы снова взбудоражили её горячую кровь. Но ещё больше Дарью взволновала услышанная цифра.

— Так что, красавишна, поедешь? — вдруг повернулся к ней купец.

— Мне продукты домой отнести надо, — выдохнула Дарья, показывая корзину.

— Митька! — тут же заорал купец.

Рядом с ним словно из-под земли вырос молодой, разбитной парень.

— Корзинку у барышни возьми и домой к ней