Большая книга ужасов – 66 (сборник) - Ирина Мазаева

– Люди пропадали! Вы же читали! Вы тоже хотите пропасть? Что стало с ними, мы не знаем! – закричал им вслед Сашка. – Надо сначала попробовать найти вКонтакте или через Одноклассников эту Надежду Филиппову, все у нее расспросить. А потом только… – Окончание Женька не расслышала.

Они с Лешкой выскочили из конторы, еще раз посмотрели на дым (он шел из трубы, черный и ровный) и рванули в цех со стеллажами, через который можно было попасть в цех обжига.

В цеху была кромешная, хоть глаз выколи, темнота. Женька замешкалась на секунду, вытаскивая из рюкзака фонарик, включила его и… поняла, что брата рядом нет.

– Лешка, ты где? – крикнула она, вглядываясь во мрак и прислушиваясь; но кругом было темно и тихо.

– Дурак! – высказалась Женька, посветила себе под ноги и решительным шагом направилась вперед…

Вдруг сзади что-то треснуло, ухнуло, захрустело. Она резко обернулась, направив фонарик туда, откуда услышала звуки. В луче света стоял Сашка.

– Подожди! – Он вытащил из сумки карту зоны. – Мы…

– Дай сюда! – Она ловко выхватила бумагу, посветила на нее фонариком.

– … мы здесь, вот, смотри. В цех обжига можно пройти вот так и вот так. Думаю, лучше вот отсюда. А где Лешка?

– Вперед удрал, – не особо вникая, сказала Женька. – Бежим?

– Не бежим, а идем. О-сто-рож-но.

Они дошли до коридора, ведущего в цех обжига. Помедлив, решили не зажигать в нем свет и не включать фонарики; двинулись вперед в темноте.

Впереди слышались тихие голоса. Гулкое эхо смешивалось с ними, мешая разобрать слова. Из цеха по коридору тянуло теплом. Самым настоящим теплом. Как от камина. «Печи! Ведь и правда топятся печи! – мелькнуло у Женьки в голове. – И в прошлый раз в цеху было теплее, чем на улице, и печь была теплой!» Она нервно размотала шарф: на секунду ей показалось, что она задыхается. В темноте Сашка, шедший рядом, взял ее за руку. «Интересно, ему самому страшно или он пытается успокоить меня? – подумала Женька и тут же вспомнила о брате: – Где же Лешка? Ведь он где-то один…»

Впереди что-то ухнуло, чавкнуло, снова и уже громче раздались голоса. Женька с Сашкой замерли, изо всех сил вглядываясь в просвет дверного проема, ведущего в цех. В цеху было светло. В странном, не солнечном, не электрическом, в каком-то нереальном оранжевом свете можно было различить кирпичный бок печи и какие-то неясные тени. «Неужели же там были таинственные они – те, про кого писала художница?! – билась у Женьки в голове одна мысль. – Неужели же я их тоже увижу?!»

Сашка спокойно шагнул вперед. Женька тоже сделала шаг… И в ужасе отпрыгнула назад. Под ногой был не бетонный пол коридора, а что-то мягкое! Крыса! Женьке стало дурно. Отчаянно пытаясь справиться с собой, она посветила вниз фонариком…

Под ногами была глина. Самая настоящая красная глина – такая же, как та, что они видели наваленной кучей в одном из цехов. Но ведь раньше ее не было! Откуда она могла взяться в коридоре? А главное, зачем? Женька стояла, уставившись на глину, как баран на новые ворота.

И вдруг заметила, что глина движется. Что она наплывает в коридор из цеха. Прибывает, как морской прилив. Минуту назад она заканчивалась сантиметрах в двадцати перед Женькиными ботинками, а теперь уже наползает на них. Полминуты назад в глине были утоплены только подошвы ее ботинок, а теперь уже она наплыла на носки, пытаясь добраться до шнурков и попасть внутрь…

Женька испуганно дернулась. Ей вдруг показалось, что глина хочет поглотить ее, обездвижить, затянуть в омут. Она в ужасе вырвала из ее цепких объятий сначала одну ногу, потом вторую. Это получилось неожиданно легко, и Женька вздохнула с облегчением. Вопросительно посмотрела на Сашку: что он думает по этому поводу? Точнее, она посветила туда, где Сашка стоял пару минут назад. Сашки не было.

Впереди в цеху был тот же оранжевый свет, те же тени, те же голоса – там были ОНИ! От того места, где стояла Женька, до распахнутой двери, ведущей в цех, была какая-нибудь пара метров. Она поводила лучом фонарика по коридору – Сашки не было. И красная глина на полу наползала на быстро исчезающие следы его ботинок, ведущие в цех.

Женька страшно разозлилась. Сначала братец-предатель, а теперь и Сашка туда же! Сговорились! Хотят первыми раскрыть тайну. Ее тайну. Ну уж нет! Она решительно двинулась вперед по коридору. Она сама – первая! – во всем разберется.

Коридор приходил к цеху перпендикулярно ближе к одному из его концов. Печи тянулись вдоль всего помещения. Женька подошла к двери, ведущей в цех, и замерла. Отсюда ей были видны только кирпичный бок, отсветы огня, тени тех, кто стоял рядом с топкой; чтобы увидеть саму топку, нужно было высунуться: она находилась в другом конце. Женька глубоко вдохнула и… высунулась.

Но никого не увидела. Ярко освещенные светом пламени, вдоль стены стояли стеллажи с продукцией. Ближний – с вазами. Непроизвольно Женька потянулась к полке и взяла одну в руку. Ваза оказалась тяжелой и теплой. Она вернула ее обратно. Прислушалась. Они стояли рядом с топкой, но по другую сторону от нее. Тени от них метались по стенам, прыгали, вырастали временами до десятиметровой длины, пропадали и снова появлялись. Ни Лешки, ни Сашки нигде не было.

Зато везде была глина. Весь пол в цеху был залит глиной. Ярко-красной, неестественно красной. Женьке было и страшно и любопытно одновременно. С той стороны печи, от топки снова раздались голоса, невнятно то ли певшие, то ли говорившие что-то. И вроде бы на незнакомом языке. Женька решила немного приблизиться к топке печки, прячась за стеллажами. Глянуть одним глазком…

Она осторожно двинулась между стеной и стеллажами. Шаг, еще шаг. Глина отпускала ботинки неохотно, с противным чавканьем. Но выдать себя Женька не боялась: они разговаривали, что-то двигали, роняли, громко гудел огонь в печи – все эти звуки заглушали ее шаги. Чем ближе она подходила, тем больше ей казалось, что еще шаг, еще метр – и она увидит их или хотя бы сможет разобрать слова. Ее уже трясло от любопытства!..

И тут она увидела мальчика. Маленького мальчика в синей курточке и синеполосатой шапочке с помпоном. Он открыто шел по проходу, с трудом вытягивая ноги из глины. Только не так, как ходят все люди. Он шел как лунатики в фильмах: вытянув вперед руки и крепко зажмурившись.

– Эй, мальчик, не ходи туда! – вполголоса крикнула Женька. – Стой! Иди сюда!

Но мальчик то ли не слышал ее, то ли не обратил внимания на ее слова.

Женьке стало тревожно. Одно дело ей – почти взрослой! – следить за происходящим из укрытия, другое – вот такому вот маленькому мальчику идти прямо в руки неизвестно к кому.

– Стой! – испуганно крикнула Женька почти во весь голос. – Стой!

Она не хотела, чтобы с этим мальчиком что-нибудь случилось. Он был такой маленький, такой беззащитный…

– СТОЙ!

Но тот ее не слышал.

Забыв о предосторожностях, Женька рванулась вперед вдоль стеллажей. Решение пришло быстро, в одну секунду. Опершись спиной о стену, она изо всех сил уперлась ногами в стеллаж то ли с мисками, то ли с горшками и толкнула его от себя. Раз, другой, третий… Раскачала…

И он грохнулся, взорвался глиняными черепками, рассыпая посуду далеко в разные стороны прямо перед замершим и испугавшимся ребенком.

И тут же вдруг все вокруг загудело-застонало. Страшный, нечеловеческий рев раздался оттуда, где были они. Они увидели Женьку.

Глава 6

Надежда Филиппова

– Вашу мышь! Ты вообще охренела?! Ты влетела в дом за десять минут до возвращения Сашкиных родителей! Ты нас чуть не спалила! Да еще какие-то мутные телеги прогоняешь! Давай колись, где ты на самом деле была! – тряс Женьку за ногу Лешка.

Они втроем сидели в Сашкиной комнате: Женька – на тахте, мальчишки – на матрасе на полу.

– Я же только что все рассказала! Там! Они там были! И там был маленький мальчик! И они хотели его убить! Но я его потеряла! Я не знаю, что с ним! Я бежала! Бежала, а они за мной! Там! – Женька захлебывалась эмоциями, пыталась внятно рассказать, что произошло, но у нее мало что получалось; она знала, что в такие моменты выглядит как дурочка, но ничего не могла с этим поделать.

– Говори медленнее, – посоветовал Сашка. – Успокойся.

– Не указывай! Я… Я его спасла! А они ко мне кинулись! Они там были! Были! Я сама еле вырвалась оттуда! Они кинулись ко мне! А мальчик?! А где мальчик?! Не верите? Да ну вас! – Женьку трясло от пережитого страха и от злости на себя за то, что она никак не могла успокоиться. – А вы меня бросили! Бросили!

– Бросили?! Да ты сама отстала! – взвился Лешка. – Ты просто струсила! Признайся, Мелкая: ты струсила.