Черная Принцесса: История Розы. Часть 1 - AnaVi

тем же, как и вновь же встроиться в этот глупый график: «Дом — школа — больница — дом…»! По правую же сторону уже от нас — стоял жилой дом… Что-то и наподобие все той же самой моей больницы, правда, уже и с подъездами, серыми деревянными лавочками у клумб и… ниже. По левую же и параллельно все тому — располагался почти и точно такой же дом, только уже и обратной стороной медали. А разделяла их, помимо и дороги, от которой же и лишь одно название, еще и такая же детская площадка с непрокрашенными качелями с колесами-сидушками, лестницами, турниками и… горкой. Съев же и по большей части эту самую полосу. Не говоря уж и за рядом организованный… и так же все более-менее… паркинг!

Ну и вот… выпрыгнула она на нее… и я… я просто представить себе не мог, да и сейчас, если честно, до сих пор не могу, каково это — увидеть темный силуэт все-таки и родного еще, если уж и не любимого уже, человека, матери, в свете желтых фар машины! Пока и я же сам — видел лишь это, без чувств и как все же, вся и все же вокруг… просто враз меркнут и исчезают полностью, погружаясь во мрак… будто и с зычного же еще такого щелчка затвора камеры… только и без последующего снимка. Да его бы и не хотелось проявлять, не правда ли? И глаз же — хватило! Само же авто и все же это время, пока и само же время остановилось, да и пока почти все же вокруг и внутри будто бы уже и замерло окончательно, замедлившись еще и изначально, как в slow-mo, но и только же не оно само, все больше и ближе приближалось, зазывно гудя и рыча мотором, готовое вот-вот и заскрипеть тормозами, как и заскоблить колесами, заметив препятствие, что и не собиралось же само сходить с его пути и отходить в сторону. Но и благо же малышка отошла и среагировала раньше, прям почти и секунда в секунду дернув мать обратно, так еще и оттащив же ее буквально и на небольшую же все пешеходную асфальтированную дорожку, по которой они вместе с нами же и шли до этого, не соскакивая еще что одна, что и вторая же с бордюра, со слезами и криками, воплями и просьбами о… прощении. И да, я не ошибся, именно о прощении! Как и да, сам, если честно, тут не понял… И не в курсе! Какие-то абьюзивно-созависимые отношения, если честно… Но и я же еще подслушивал-подсматривал… да и не от начала до конца… так что… Как уже и говорил — не все знал, увидел и услышал! Да и изначально, будем же честны, не имел права на это. А уже и после чего — лезть: с чем бы и кем бы то ни было! Ну а чем же все это закончилось? Так они и продолжили свой путь… За те же все и руки… Но уже и не дергая их, как и не тряся же друг друга… В тишине и молчании… В каком-то даже и своем извращенном спокойствии! Относительном же все еще, опять же. И… субъективном, конечно же! Прерываемом разве что всхлипами девочки и хмыканьем на это, как и в принципе самой женщины. И на том спасибо! А я… А что я? Ничего. Как и Ксан, продолжил идти дальше.

С пониманием же и уже на тот момент того, что и этот же самый момент отпечатается в моей памяти и в самом же мне, как и запомнится, лишь и из-за большой же и левой его руки: ее сильного сжатия, почти что и захвата, а там и капкана для моей же все и небольшой правой ручки, дабы и непосредственно сдержать, как и удержать от вмешательства и ошибки. А еще — обратить на себя и свои же слова затем особое внимание: «Ты не можешь и не сможешь спасти всех! И да… Ты уже знаешь это — я тебе и сам это уже говорил. Но! Всех и понемногу… в том или ином вопросе… вполне. И только же после того, как полностью погрузишься в суть спасаемого, его дела и… без остатка! Проверив в процессе еще и все свои же догадки на его и весь же счет… Как и ответив заодно и на один лишь, но и все-таки важный, главный вопрос — не останутся ли они такими же… беспочвенными и поверхностными… не став ничем большим и значимым, значительным… в дальнейшем? «Погрузись — ответь — оттолкнись и…». Только лишь с отрицательным ответом всплывай — и принимай то или иное решение. Никогда не руби с плеча и сразу же зря! Как и не отмерив семь раз — единожды не режь… Не на оборот! Да. Не смейся… Хорошо. Немного! Должен же был я уже и хоть как-то же разрядить эту обстановку… Все? Отлично! Ведь и после, когда ты и сам поймешь и оценишь это самое зря… как по количеству, так и по качеству… для него и себя… исправлять все, да и хотя бы уже что-то, а там и кого-то, в данном же случае и в первую же очередь — именно его, будет уже поздно! Да и нечего, собственно… Как и некого!»…

Глава 18

****

— Ксандер? — Резко подорвался на кровати Никита и, еще толком не отойдя от своего полусна-полуяви откуда-то из прошлого и тут же в будуще-настоящем, потер слегка взмокшими ладонями свои еще заспанные светло-желтые глаза, стараясь так уже и доизбавиться не только и от самого же песка Морфея на веках, но и от им же посланных сновидений, больше смахивающих, конечно, на кошмары, чтобы уж и окончательно проснуться, раз уже и точно не заснет, не естественным путем, по крайней мере, ведь и что-то его уже дернуло подняться среди ночи — а и значит теперь уж точно не отпустит само, пока не подведет и не приведет к чему-то или кому-то стоящему, как например: к осознанию и пониманию, принятию себя и в этой же все еще кромешной темноте своей же когда-то еще утром да и днем, а там еще и вечером яркой комнаты, где лишь и в такое время суток, как и любые же цветные кошки, все было темно-серым, почти что и черным и хоть глаз выколи,