Черная Принцесса: История Розы. Часть 1 - AnaVi

даже я и сам часто прогуливал… по семейным же все обстоятельствам и состоянию здоровья. Что меня, конечно же, никак и никогда как не оправдывало, так и не оправдывает же до сих пор! Да и расстраивало же еще очень… что и, всякий же раз возвращаясь не в школу, а домой после очередной же госпитализации, я даже корил себя. И всегда же себе обещал: наверстать упущенное. Обещал и Ксандеру… И он мне верил! Да и сам же еще обещал мне сделать все… и даже чуть больше… чтобы лишь помочь, подсобить же мне в этом и… всячески. Собственно, как произошло и происходит же до сих пор! Но и к чему это я? Он никогда не ругал меня! Привлекал мое внимание к проблеме? Да. Помогал решать или отдавал на откуп под мою же все ответственность, но и в то же время под своим же контролем-присмотром? Да. Но… даже и минимально не повышал голос! Имея лишь одно правило для подобных форс-мажоров и не ЧП: объяснять все и всегда с толком и расстановкой, в ритме и такте… тихим, а и самое-то главное спокойным и мирным, мерным и уравновешенным голосом, постепенно снижая и снижаясь же сам до роста оппонента, как и шепота, только лишь и вырастая в глазах напротив! Ведь и только так же — действительно лучше слышалось и так же все легче воспринималось. Да и галдеж же сникал автоматически… не слыша-то ничего, конечно! Сразу же начинали прислушиваться. И я же сам ему ничего не в тон никогда не говорил и не отвечал! Собственно, как и та же все малышка… Но и как обычно же это бывает: «Хотела как лучше — получилось как всегда». И вместо того, чтобы крикнуть… не в то время и не в том месте выразилась так, как выразилась: «Мне не нравится с тобой!..» и понимай-поминай как знаешь и звали, зажевав на всхлипе еще и что-то же вроде «…учить уроки» в конце, и вовсе же заплакала!

А не нравилось, почему? Как я понял… и по той же все реакции ее на увеличивающуюся буквально с каждой буквой и знаком громкость взрослого голоса, как и излишние уже прямо-таки телодвижения в ее же сторону… уже и не близкие, а и граничащие с непосредственно же самим насилием… где-то, может, даже и предвещающие уже его самого и в скором времени… только уже и непосредственно же дома — не на людях, как и не… хотя и, чуяло же мое сердце, она и такое, так могла, ведь уже и на тот же момент не стеснялась широты своих жестов, как и их амплитуды… вот-вот готовых засвистеть маятником, звякнув где-то между еще и все тем же дамокловым мечом, разрубив чью-то голову враз… кхм… потому… что бывало, когда она поднимала и непосредственно прикладывала свои руки к дочери, срывая на нее все свое же таким образом, проще говоря! Вот почему… Но и что же так и не доходило, не дошло и до настоящего рукоприкладства, как и непосредственного же насилия, со слов все кого? Правильно: самой же матери! Что и то ли дочь еще, то ли уже и себя убеждала, что: «Это как было… так есть и будет… исключительно в воспитательных целях». А и на деле же — только еще больше и себя же уже саму сама же и закапывала. Да! Как и тем же все, что и ей все же еще не именно кажется, что так до ее дочери быстрее и лучше дойдет. Как прям и с получением информации с помощью паяльника! Но выходило, как вы понимаете, обратное, буквально же что и именно выходя, будучи и насильно выбитым! Ладно же еще, что и не вытекая! Хотя… И разве же что — с другой стороны, так сказать: «Дерьму — оное же». И девочка, конечно же, была этим явно недовольна! И это слабо сказано… Ведь и недоволен был как раз таки я сам! Ну… и, может быть, еще и Ксан. А та же… та же, в свою не очередь, была готова почти что уже и именно возненавидеть женщину рядом. Да и так еще сильно, что и, возможно же, еще и впервые. А там — и в принципе… И как интересно все-таки, не правда ли: как любимые люди действуют на нас — прямо противоположно, побуждая и пробуждая же явно что-то не то и в ответ. Или, наоборот, как раз таки и то? В конце же концов, дочь же своим телом лишь только зеркалила мать. Когда и глазами же — душу… А вот и как ее же еще действительно или уже и… себя? Тут уж и обе вряд ли точно скажут… Как и я. Да и Ксан! Только — со временем и выбором. Но а на что уже и сама мать после этого… со словами «Тогда оставайся жить с бабушкой, раз я такая плохая!»… просто откинула ее руку… и выпрыгнула на дорогу! На проезжую, на минутку, и живую часть… Антракт! Занавес…

И давайте же, чтобы еще чуточку вас потомить, но и достаточно же еще при этом дать понять, пронять и проникнуть в, прочувствовать же все это лучше… мы шли вчетвером! Дворами и… Никого в округе больше не было: то ли уже, то ли и еще. Да и день же уже опять же давно сменился вечером, готовясь уже перейти и в ночь, чтобы все уже сидели по домам как минимум, а и как максимум — стремились туда поскорей… Оставив и высокое бело-черное здание больницы с серыми бетонными ступеньками, такими же железными перилами, деревянными окнами и дверьми так же давно за спиной! И по правую же все сторону от самой дороги… А и скорее даже — ее подобия. Такой узкой она была! Для одной же и машины… разве что. Две же и точно уже на ней — не разъедутся. Да и одна же еще — и нормально не развернется… И к машине непосредственно Ксана! И да, это скорее именно и мои же все тараканы были, чем его, в желании ставить машину дальше от нас и места же нашего нахождения в моменте, чтобы и затем еще до нее идти… перед и