Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полицейский лежал, истекая кровью, и громко пыхтел. Но ничего не отвечал.
– Нельзя менять правила во время дуэли, это запрещено! – продолжая держать руки на пистолетах, секунданты приблизились ко мне. – И по договоренностям, к которым вы пришли до начала дуэли, мы будем обязаны вас убить.
– Да ладно вам, – небрежно бросил я через плечо и, убедившись, что Быков на меня смотрит, сложил пистолет из пальцев и указал на того, что стоял левее. – Если Денису Порфирьевичу суждено умереть, так вам зачем страдать из-за него? Или все-таки не суждено? Что ты решил?
– Я… – он не шевелился и никаких знаков подавать не мог, но все же я услышал, как оба полицейских взвели курки.
– Ваши руки вам еще понадобятся, – отчетливо произнес я. – Уберите оружие и отойдите. Ваше руководство дралось неплохо, но проиграло. И все же я не намерен его убивать.
Шорох одежды вызвал мгновенную реакцию. Я развернулся вокруг своей оси, оказавшись сбоку от обоих секундантов. Левого метким выстрелом свалил Быков.
Второго я бы не стал трогать, но он продолжил искать мишень, и потому я с силой прошелся ему острием сабли чуть выше запястья. Металл противно проскреб по кости и пистолет выпал из дрожащих пальцев.
– Сядь и сиди молча! – рявкнул я на полицейского, замахнувшись для пущего эффекта саблей.
Тот задрожал еще сильнее и опустился рядом с товарищем. Я видел, как он проверил его пульс:
– Живой? – на всякий случай поинтересовался я. Порезанный что-то невнятно ответил, и я повторил вопрос уже громче.
– Жив, – услышал я в ответ.
– Отлично. Мы же не собираемся брать город под полный контроль, правда? – с усмешкой спросил я у своих и Быков посмеялся в голос, а Новиков лишь широко улыбнулся. – Вернемся к нашим баранам. Говорить можешь? – обратился я к Порфирьевичу.
– Да, – слабо ответил он.
– Умирать будешь? Или все-таки перевязать?
– Я все скажу… – простонал он.
– Отлично. Алан, перетяни ему чем-нибудь ногу, а потом увезем человека в больницу, – и, пока задачу сыщика принялся выполнять граф Новиков, я начал расспрашивать начальника полиции Вельска. – Когда мы были в камере, вместе с нами сидели двое. Помнишь их?
– Помню, – ответ прозвучал уверенно.
– Кто они?
– Понятия не имею, бродяги какие-то.
– Мне говорили, что в городе бродяг развелось слишком много, но это – не простые. Расскажи мне все, что о них знаешь.
– Не знаю ничего… Их.. он взял, – слабеющей рукой Порфирьевич махнул на одного из своих помощников.
– Так, значит к тебе вопрос, – я убедился, что Быков присматривает за раненым и повернулся к одному из секундантов. – Где ты их взял? Как нашел? Что это за люди?
– А с чего такие вопросы вообще? – возмутился порезанный, но я приложил саблю ему к глотке:
– Вот с такого. В вашем городке настоящий бардак. И если бы все меня встретили как положено, вероятно, сейчас я бы сидел в кабинете у вашего шефа и мирно с ним беседовал на эту же самую тему. Но мирно не получилось. И мы все знаем по чьей вине. Кое-кто решил показать свою власть и силу. Значит будем разговаривать с позиции силы со всеми, кто не захочет мне отвечать. Ведь была же телеграмма из столицы, да, Денис Порфирьевич? Была??
– Была, – устало ответил начальник полиции Вельска. – Была… – и отключился.
– Тебе ее содержание не надо пересказывать, надеюсь? – спросил я у полицейского, не думая даже убирать лезвие от его шеи.
– Нет, я знаю все, – процедил тот, зажимая левой рукой порезанное предплечье правой.
– Тогда говори. Дело государственной важности, а ты ему препятствуешь. Что это за люди?
– Так, двое бродяг, – начал полицейский. – Грязные, шатались по улицам. Пьяные вдобавок.
– И ты решил их в камеру, чтобы протрезвели?
– За нарушение общественного порядка.
– Они что-нибудь говорили? – допытывался я. – Что-то необычное. Они ведь непохожи на лесников или работников пилорамы.
– Ничего особенного не говорили, только шикали друга на друга, мол, не надо языки распускать, а то плохо дело будет.
– А поймали где?
– К северо-востоку от реки. Там ничего особенного нет. Вообще был звонок, жалоба на громкий шум. Мы их и забрали.
– То есть это было вечером?
– Да-да, за день до того, как вас туда посадили, – подтвердил полицейский. – Простите, – до кучи извинился он.
– И они все еще в камере? – уточнил я.
– Да, должны быть там.
– Значит кто-то должен поехать с нами. А лучше всего, поехать всем вместе. Полагаю, инцидент исчерпан и претензий нет? В противном случае мы можем выполнить требования вашего начальства.
– Нет, не стоит ничего выполнять, – живо отозвался полицейский с порезанной рукой.
Второй начал приходить в себя. Похоже, что пуля задела ему ключицу и сильно повредила кость, отчего он потерял сознание. Кровопотеря была незначительной и, за исключением головокружения, он мог идти самостоятельно.
Порфирьевича несли вдвоем сыщик и граф – они остались единственными без ран травм. Порезанному крепко перемотали руку и усадили за руль фургона.
Я же, когда садился в автомобиль графа Новикова, поморщился, когда прижался спиной к сиденью.
– Что, швы не выдержали? – наконец-то Станислав открыл рот и сказал хотя бы пару слов.
– Перешьем. Мазь еще действует, так что не очень больно, – я сел поудобнее. – Но быстро ехать все равно не стоит.
– А ты не думаешь, дружище барон, – Алан подал голос с заднего сиденья, – что мы зря едем в участок?
– С чего бы это зря? – удивился я и застегнул кобуру с пистолетом, которую предварительно снимал по приезду на лесопилку. – Мы свою силу уже показали. Вопрос с начальством решили. Если здесь вся полиция неадекватная и не сможет договориться со своими же людьми, то это дикий край какой-то. У Станислава больше порядка в лагере, чем в городе вообще. Кстати, как там сейчас дела?
– Не очень хорошо, – нехотя ответил граф. – Раненые не могут работать. А из-за того, что охрана не справилась и допустила нападение, мне придется искать новых людей и разориться на небольшие компенсации, чтобы оставшиеся старатели не разбежались. Мне очень не хватает там толкового управляющего…
– Если это предложение, то я сразу откажусь, – ответил я.
– Нет, это была просьба – если ты знаешь кого-то, кому можно доверять, то отсылай его сразу ко мне.
– Хочешь, скажу тебе, как хорошо я разбираюсь в людях?
– Давай, – с охотой отозвался Новиков.
– Мой первый управляющий пытался меня убить.
– Совсем тебе с людьми не везет, – фыркнул граф. – А твой нынешний спутник?
– Нет, он еще не пытался. Но если сегодня я еще раз намажу рану и мой язык развяжется от той химии, что входит в состав мази, то Алан меня точно убьет.
– За что же? За графиню?
– А что с графиней? – тут же полюбопытствовал граф.
– Я бы сказал, но…
– Да хватит уже, Макс! Ты сам сказал, что это можно использовать. И я ничуть не стыжусь!
– Он ее…? – начал спрашивать Новиков.
– Да,
