Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Лучше клизма в заднице, чем меч!

Доктор проигнорировал эти и другие вульгарные замечания, держа лезвие в вертикальной готовности. Роджер взглянул на Джейми, который, забавляясь, прислонился к стене. Тот приподнял одну бровь и слегка пожал плечами.

«Попытайся почувствовать его», — сказал Джейми. Ладно, поединок с пьяным карликом мог стать такой же хорошей проверкой, как и любой другой тест.

Роджер поднял палаш и грозно уставился на доктора.

— En garde, [206]— произнес он, и толпа одобрительно заревела.

— Gardez vous, [207]— быстро ответил доктор и сделал выпад. Роджер развернулся на одном каблуке, и доктор проскочил мимо, держа рапиру, как копье. Кузнец Мур, отчаянно ругаясь, отпрыгнул в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать участи быть насаженным на острие второй раз.

— Что, я для вас траханная мишень? — завопил он, грозя кулаком.

Игнорируя промах, доктор вернул равновесие и бросился назад к Роджеру, поддерживая себя пронзительными криками.

«Как будто нападает оса, — подумал Роджер. — Если не паниковать, то можно отбить ее палкой». Возможно, трезвый доктор был неплохим фехтовальщиком, однако в настоящем состоянии его бешеные удары и выпады легко отражались, пока Роджер был достаточно внимателен.

Ему уже пришло в голову, что он мог легко прекратить это состязание, просто встретив тонкое лезвие рапиры краем своего существенно более тяжелого оружия. Тем не менее, он начал получать удовольствие от боя, стараясь парировать удары плоскостью меча.

Постепенно из поля зрения Роджера исчезло все, кроме вспыхивающих росчерков кончика рапиры; крики толпы свелись к отдаленному гудению пчелы. Он задел локтем стену, отодвинулся от нее, стремясь получить больше свободного места, и все без осознанной мысли.

Удар рапиры по широкому лезвию, скрежет и визг металла. Лязг и стук, свист воздуха и звон удара, который вибрировал в кисти руки с каждым столкновением лезвий.

Следить за ударом, отбивать его. Он понятия не имел, как он это делал, но, тем не менее, делал. Пот заливал его глаза; он тряхнул головой, чтобы смахнуть его и едва не пропустил низкий выпад в бедро, поймал край рапиры и отбросил ее.

Доктор зашатался, потеряв равновесие, и дикие крики: «Давай! Бей его! Проткни его!» разнеслись в пыльном воздухе. Роджер увидел незащищенный жилет доктора, вышитый шелковыми бабочками, и подавил инстинктивное желание ткнуть прямо туда.

Потрясенный интенсивностью этого желания, он сделал шаг назад. Доктор, почувствовав слабину, с ревом прыгнул вперед, наставив лезвие. Роджер сделал шажок в сторону, и мужчина проскочил мимо, задев рапирой ногу лошади.

Та издала возмущенное ржание и отправила доктора в полет вместе с его рапирой в направление сапожной лавки. Стукнувшись о стену, доктор сполз на землю, как раздавленная муха, в окружении разбросанных башмаков.

Роджер остановился, задыхаясь. Все его тело дрожало, разогретое боем. Он хотел продолжать, ему хотелось смеяться и ударить кого-нибудь. Ему хотелось прижать Брианну к ближайшей стене и прямо сейчас взять ее.

Джейми мягко разжал его пальцы на рукояти палаша. Рука казалась пустой и легкой без него, как будто готовая взлететь к небу. Его пальцы были жестки от напряжения, и он автоматически согнул и разогнул их, чувствуя покалывание от возвращающейся крови.

Он едва слышал смех, предложения выпить и почти не чувствовал поздравительных похлопываний на спине.

— Клизму, клизму, вставьте ему клизму! — распевала группа учеников, пока доктора волокли для оказания первой помощи в ближайшую таверну. Лошадиный владелец заботливо суетился возле своего гнедого, который выглядел скорее ошеломленным, чем травмированным.

— Полагаю, что он выиграл. В конце концов, это он пролил первую кровь.

Роджер не осознавал, что говорил он сам, пока не услышал собственный голос в ушах.

— Походит? — Джейми вопросительно смотрел на него, легко держа меч в руках. Роджер кивнул. Переулок был полон слепящего света и белого песка, который скрипел под его веками и между зубами.

— Да, — ответил он. — Подходит.

— Хорошо, — сказал Джейми. — Ты тоже, — небрежно добавил он, отворачиваясь, чтобы заплатить кузнецу.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ

На охоту мы пойдем [208]

Глава 89

Луны Юпитера

Конец ноября 1771 г.

В четвертый раз за последние десять минут Роджер успокаивал себя тем, что с медицинской точки зрения умереть от сексуального воздержания невозможно. Он даже сомневался, что это может нанести значительный ущерб. С другой стороны, в воздержании нет ничего хорошего, как бы он не пытался рассматривать его, как упражнение для воспитания характера.

Он осторожно перевернулся на спину на шуршащем матраце и уставился в потолок. Не помогло. Из трещины на краю промасленной кожи, натянутой на окно, на кровать падали лучи утреннего солнца, и он уголком глаза мог видеть стройные золотистые бедра своей жены, освещенные ими.

Она лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку, и простыня сползла с нее, оголив тело от затылка до ягодиц. На узкой кровати она лежала близко к нему, и его нога касалась ее тела, а ее дыхание щекотало его плечо. Во рту у него было сухо.

Он закрыл глаза. Это не помогло, он просто стал видеть картины прошедшей ночи. Брианна в тусклом свете потухающего очага, огонь ее волос, вспыхивающий в тени, мерцание ее белой груди, когда она неторопливо спускала с плеч рубашку.

Несмотря на позднее время и на усталость он хотел ее отчаянно. Но кому-то она была нужна больше. Он приподнял веки и взглянул поверх рыжих кудрей Брианны в сторону колыбели, которая все еще была в тени. Никаких признаков движения.

У них было негласное соглашение. Он просыпался мгновенно, тогда как она приходила в себя медленно и неохотно. Поэтому когда вой сирены из кроватки выдергивал его из сна, именно Роджер вставал, брал на руки мокрый вопящий сверток и занимался вопросами гигиены. К тому времени, когда он приносил голодного Джемми к матери, она уже просыпалась, освобождала грудь и брала его к себе в теплую темноту к молочному убежищу ее тела.

Теперь, когда Джемми стал старше, он редко просыпался ночью, но когда у него болел живот, или его одолевали плохие сны, требовалось больше времени, чтобы усыпить его снова. Вчера Роджер не выдержал и уснул, пока Бри возилась с сыном, но проснулся, когда она повернулась в постели, скользнув ягодицами по его бедрам. Скорлупки зерна потрескивала под ними, словно тысячи отдаленных искр, и он почувствовал сильное, почти болезненное возбуждение.