Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Шшш, — она куснула его шею и неохотно отпустила, оглядывая его с глубоким одобрением.

— Он уже встал, па! — отозвалась она.

— М-да, это, кажется, входит в привычку, — пробормотал Роджер. — Иду! — проревел он. — Проклятие, где моя одежда?

— Под кроватью, где ты оставил ее вчера вечером, — Брианна поставила Джемми, который, услышав голос деда, с восторженным визгом бросился к двери. Наконец, начав ходить, он не стал тратить много времени на освоение следующего навыка и через несколько дней уже вовсю бегал.

— Поспеши! — солнечный свет хлынул в хижину, когда шкура на окне была поднята, и в нем появилось широкое лицо Джейми, красное от спешки и утреннего солнца. Он поднял брови, увидев Роджера, который сидел на полу и прикрывал рубашкой середину тела.

— Шевелись, человек, — сказал он мягко. — Не время сверкать голым задом. МакЛеод говорит, что на хребте появились животные, — он послал воздушный поцелуй Джемми. — A ghille ruaidh, a charaid! Ciamar a tha thu? [209]

Роджер забыл про секс и стеснение. Он натянул рубашку через голову и встал.

— Что за животные? Олени, лоси?

— Не знаю, главное, что мясо! — оконная шкура внезапно упала, оставив комнату в полутьме.

Вторжение Джейми впустило поток холодного воздуха, который, нарушив теплую дымную атмосферу, принес с собой дыхание охоты, свежего ветра и красных листьев, грязи и свежего помета, влажной шерсти и блестящих от пота боков, приправив все это сильным запахом пороха.

С последним, полным страстного желания, взглядом на тело жены Роджер схватил чулки.

Глава 90

Опасность в траве

К полудню запыхавшиеся мужчины вошли в зону темно-зеленого хвойного леса. Высоко на вершине хребта между разбросанными в беспорядке камнями застыли в своем вечно зеленом бессмертии пихты, сосны и ели, и только иглы шелестели, жалуясь на недолговечность листьев, устилавших землю.

В тени деревьев Роджер задрожал от холода и был рад замшевой охотничьей рубахе, которую надел поверх льняной. Никто не разговаривал, даже когда они сделали короткую остановку, чтобы отдышаться. В лесу стояла полная тишина, и любые разговоры казались неуместными.

Дикая местность вокруг них выглядела спокойной и пустынной. Возможно, они опоздали, и дичь ушла дальше, а, может быть, МакЛеод ошибся. Роджер еще не выработал навыков охотника, но он провел много времени наедине с ветром и солнцем, чтобы приобрести некоторое охотничье чутье.

Потом мужчины перевалили через хребет и вышли на солнце. Воздух был разреженный и холодный, но Роджер почувствовал тепло солнечных лучей и прикрыл глаза от удовольствия. Все, не сговариваясь, остановились, чтобы согреться в этом защищенном от ветра месте.

Джейми подошел к краю уступа, и солнце вспыхнуло в его медных волосах, забранных в хвост. Он, прищурившись, вглядывался вниз между деревьями. Роджер заметил, как ноздри мужчины дрогнули, и улыбнулся. Возможно, Фрейзер и вправду чуял запах дичи. Роджера это бы не удивило. Он принюхался, но не ощутил ничего, кроме запаха гниющих листьев и едкого запашка застарелого пота от Кенни Линдсея.

Джейми покачал головой, потом повернулся к Фергюсу, что-то тихо сказал ему и поднялся вверх по уступу, исчезнув из вида.

— Ждем, — лаконично заявил Фергюс остальным и уселся. Вытащив из сумки пару каменных шаров, он принялся перекатывать их по ладони, ловко обводя шарами каждый палец.

Яркое солнце просунуло свои длинные пальцы сквозь облетевшие ветви, даря последнее тепло и благословляя умирающую на зиму землю. Мужчины сидели, тихо разговаривали и обильно потели. Роджер заметил, что здесь на чистом воздухе запах свежего пота был сильнее, перекрывая запахи грязи и немытых тел.

Роджер подумал, что не чрезвычайная острота обоняния животных, а сильная вонь самих людей не позволяла им близко подобраться к дичи. Он видел, как индейцы-могавки натирали себя травами, чтобы замаскировать запах перед охотой, но даже мятное масло не смогло бы помочь в случае с Кенни Линдсеем.

А от него самого не сильно пахнет? Он нагнул голову к расстегнутой на груди рубашке и принюхался. Струйка пота бежала из-под волос по шее. Он промокнул ее воротником рубашки и решил искупаться перед возвращением в хижину, даже если ручей будет покрыт льдом.

«Душ и дезодоранты имеют лишь эстетическую ценность, — подумал он. — Человек может быстро привыкнуть к любой вони». Чего он не осознавал, проживая когда-то в среде с относительно слабыми запахами, так это их роли в интимной жизни. Иногда он ощущал себя чертовым бабуином, когда его примитивные инстинкты срывались с цепи при дуновении какого-либо случайного аромата.

Он вспомнил, что произошло неделю назад, и горячо покраснел.

Роджер в поисках Клэр зашел в молочный сарай и нашел ее там — и Джейми тоже. Они были полностью одеты и стояли обособленно друг от друга, но воздух был наполнен мускусом желания и острым запахом мужского завершения, от которых у Роджера кровь бросилась в лицо, и волоски на теле взъерошились.

Его первым побуждением было повернуться и уйти, но это выглядело бы нелепо. Он передал сообщение Клэр, ощущая на себе спокойный ироничный взгляд Фрейзера и сознавая также молчаливую связь между этой парой, невидимую нить в воздухе, словно они были двумя бусинками на растянутой пружинке.

Джейми подождал, пока Роджер покинул сарай, и потом вышел сам. Выходя, Роджер уголком глаза уловил движение — легкое прикосновение его руки к Клэр на прощание, и даже теперь он почувствовал странное сжатие в животе при этом воспоминании.

Он выдул воздух, чтобы ослабить стеснение в груди, потом растянулся не листьях, позволив солнечным лучам упасть на закрытые веки. Он услышал приглушенный стон, потом шаги француза, который поспешно удалился в кусты. Вчера вечером Фергюс наелся перекисшей капусты, и это было заметно каждому, кто просидел рядом с ним достаточно долго.

Его мысли вернулись назад к смущающему моменту в молочном сарае.

Это не было похотливостью или простым любопытством, но он часто наблюдал за ними. Он видел их из окна хижины, когда они шли вместе. Джейми склонил голову к ней, сложив руки за спиной. Руки Клэр при разговоре летали в воздухе, как длинные белые крылья, словно она могла поймать ими будущее и придать ему форму.

Однажды уличив себя на этом занятии, он стал наблюдать за ними целенаправленно, оставив чувство стыда от вторжения, хотя и незаметного, в их частную жизнь. У него имелся настоятельный повод для такого любопытства; он должен был узнать что-то настолько важное, что это извиняло любое отсутствие манер.