Тайна в наследство - Джуд Деверо

Бейли замерла со щипцами в руке, глядя на Вайолет. События, о которых она рассказывала, произошли давным-давно, а рассказчица злилась так, словно с тех пор прошла всего неделя.

— И что же было потом, когда книгу издали? — спросила Бейли.

— Ужас, вот что. Едва книга вышла, один из этих парней убил свою жену, а потом застрелился сам. Беременную жену. Другой сел в автобус, и больше его никто не видел. А остальные изменились так, что и не узнать. То, что сделала с ними эта женщина, уму непостижимо. Они нахлебались горя, можете мне поверить.

Бейли вернулась к раковине с помидорами, а Вайолет закрыла глаза и снова затянулась. Ну, пора, решила Бейли. У нее так тряслись руки, что пришлось схватиться за край раковины. В каждой семье свои нерушимые табу, а Бейли сейчас предстояло заговорить вслух о самой страшной тайне, какая только была у них с Джимми.

Сделав глубокий вздох, она осторожно спросила:

— Вы, случайно, не знаете, не было ли в Кэлберне мальчика с расщелиной в губе, родившегося в конце пятидесятых?

«Вот и все, — мысленно заключила она. — Слово прозвучало». Не открывая глаз, Вайолет переспросила:

— С заячьей губой? Я не помню, но меня в то время здесь не было. Я живу здесь с семидесятого года.

Бейли захотелось укусить саму себя. Своей самой страшной тайной она поделилась напрасно.

— Но губу ему должны были зашить сразу после рождения, верно? — продолжала Вайолет.

Бейли не успела ответить: зазвонил телефон.

Вайолет жестами объяснила, что звонит ее подруга, и некоторое время молчала, прижимая трубку к уху. А потом заговорила о своем: спрашивала, как дела у детей, снова слушала несколько минут. Когда же речь вновь зашла о старой ферме Хенли, Бейли замерла, ловя каждое слово, но услышала только краткие «да» и «ясно», которые время от времени произносила Вайолет. Пару раз она бросала краткий взгляд на Бейли, но та делала вид, что не слушает, и продолжала чистить помидоры.

Наконец Вайолет начала прощаться, но перед тем, как повесить трубку, успела спросить:

— Ты не помнишь, был в Кэлберне мальчишка с заячьей губой? Примерно твоих лет?

Бейли затаила дыхание, но Вайолет закончила:

— Ну, пока, ты позвони потом, расскажи, как прошел концерт у Кэти.

Положив трубку, Вайолет обмякла на стуле. Бейли поняла: от нее ждут вопроса, и потому решила ни в коем случае не подавать голос первой.

— Вам не понравится, — не выдержала Вайолет.

— Посмотрим.

— Подруга рассказала мне одну историю, которую я сама услышала впервые, но я же говорила, что выросла не здесь. Да и подруга узнала все это, только когда повзрослела. — Вайолет помедлила. — А курицу жарить вы умеете?

Шантаж, подумала Бейли. Эта женщина шантажирует ее и утаивает информацию. Поморщившись, Бейли направилась к дряхлому холодильнику — сколько лет уже никто не выпускает холодильники с округлыми уголками? — и заглянула внутрь. В морозилке наросла толстая ледяная шуба, хлипкая дверца давно отвалилась. На нижних полках стоял десяток пластмассовых банок и коробок с каким-то неаппетитным, серовато-зеленым месивом, испускающим тошнотворную вонь. Стараясь не дышать, Бейли просунула в холодильник руку, вытащила мокрый пакет с чем-то смутно напоминающим цыплячью тушку внутри и поскорее захлопнула дверцу. В пакете и вправду был цыпленок — скверно ощипанный, с головой и лапами. Предстояло не просто зажарить его, но и прежде опалить остатки перьев.

— Стало быть, Вайолет, — заговорила Бейли совершенно равнодушным тоном, — это вам принадлежит титул первой лентяйки мира? Или есть и другие претенденты?

— Таких, чтобы могли потягаться со мной, я пока не встречала, — жизнерадостно откликнулась Вайолет и потянулась за следующим косячком.

Бейли перерыла чуть ли не всю кладовую, нашла картошку, которая еще не успела сгнить, и жестяную банку с мукой. В кладовой обнаружились и другие консервные банки, и она перенесла их в кухню, где поставила на стол перед Вайолет.

— Насколько я понимаю, подсчетом калорий вы не занимаетесь, — сказала Бейли, и Вайолет фыркнула в ответ. — Ясно. Предлагаю один обед в обмен на информацию. Так что вам рассказала подруга про мою ферму?

— Эту историю она услышала от своей двоюродной бабки, которая говорила, что всей правды не знает никто. Хозяйкой фермы была одна женщина, которую в городе никто не любил. Она растила двоих детишек… — Под прицельным взглядом Бейли Вайолет осеклась. — Нет, ни одному не зашивали заячью губу, и подруга вообще не припомнила в городе таких детей. Да и потом, все это было так давно, что эти дети не имеют никакого отношения к человеку, которого вы ищете. — Она сделала паузу, тонкой улыбкой давая понять, сколько выводов сделала из единственного неосторожного вопроса Бейли.

— Словом, та женщина куда-то уезжала на время и вернулась уже замужем за каким-то чужаком. Подруга говорит, звали его Гатри или вроде того. Перца можно не жалеть, — добавила она, увидев, как Бейли добавляет соль и перец в муку, чтобы обвалять цыпленка.

— Дальше, — потребовала Бейли, подсыпая еще перца.

— Моя подруга — кстати, ее Глэдис зовут, — так вот, Глэдис говорит, что тот мужчина был здоровенным и вроде как простоватым, недалеким. Говорит, что когда эта женщина — имени ее Глэдис так и не припомнила — купила ферму, дом разваливался от старости на глазах, и поскольку новая хозяйка работала в городе, делать ремонт ей было некогда. Но муж быстро привел дом в порядок. А вот это вам понравится: бабушка Глэдис вспоминала, что этот муж хозяйки сам делал джемы и маринады. И возил их в кэлбернский магазин на продажу.

Вайолет снова затянулась, наблюдая, как Бейли жарит цыпленка в горячем масле и режет картошку в большую чугунную сковороду.

— Вы говорили, что в этой истории кое-что мне не понравится, — напомнила Бейли.

— Глэдис говорит, что всех подробностей она не помнит, но бабушка рассказывала, будто бы у хозяйки фермы был роман с каким-то сослуживцем. Когда она объявила мужу, что разводится с ним, и велела уходить с фермы, бедолага повесился в сарае.

Бейли замерла со щипцами на весу.

— В моем сарае?!

— Вот-вот. Я же говорила, вам не понравится.

Несколько минут Бейли переворачивала цыпленка в масле и думала о несчастном обитателе фермы. Так она и знала: до нее в этом доме жил тот, кто по-настоящему любил его. Благодаря женитьбе этот человек обрел место, где мог заниматься любимым делом. Он даже ухитрялся продавать то, что вырастил и приготовил своими руками. А потом узнал, что жена-прелюбодейка решила отнять у него все разом. Если он и вправду был простоват, то не мог и мечтать о покупке своей фермы. И вправду страшная история, решила Бейли.