Прощай, Алиса! (СИ) - Ловыгина Маша

Жить рядом с подобным типом было не только мерзко, но и крайне опасно. Мать Алисы, вероятно, оказалась не большого ума раз пошла на это. Разумеется, богатство и власть во все времена привлекали молоденьких красивых девушек, но…

Андрей бросил взгляд на Алису, и тяжело вздохнул. В вечерних сумерках абрис ее бледного лица не имел четких контуров, будто растворяясь в границах призрачного света и тьмы. Как и вся ее недолгая жизнь, во мраке которой ей удалось сохранить этот невероятный свет.

Измученная воспоминаниями и выплеснутыми эмоциями, Алиса задремала, опустив голову на грудь. Андрей понажимал на кнопки панели, чтобы опустить спинку ее кресла, и когда девушка устроилась поудобнее, не смог сдержать улыбки.

— Борща бы тебе деревенского, — пробормотал он вслух, внезапно провалившись в воспоминания о деревянном доме, где они жили когда-то с матерью.

И тут его осенила идея, от которой он едва не подпрыгнул. Кому в голову придет искать Алису в тихом месте вдалеке от большого города? Родственница Андрея была женщиной сознательной и молчаливой, привыкшей за долгие годы к одиночеству. И к нему она относилась всегда по-доброму, хоть и строго. Правда, общение их в итоге свелось к материальной помощи и редким звонкам с его стороны, но Андрей считал, что таким образом отдает не только дань за оказанную поддержку, но и оберегает пожилую женщину от разного рода неприятностей, которые, как ни крути, а могли возникнуть из-за его дел. Да и тетя Катя в силу возраста и наличия другой родни не особо нуждалась в том, чтобы лицезреть непутевого мальчишку, который однажды чуть не спалил ее дом с помощью лупы и объедал незрелую клубнику, как только у той начинали наливаться краснотой бока.

Немного передохнуть, оклематься, прикинуть и рассчитать свои дальнейшие действия — вот что им с Алисой сейчас необходимо.

Усталость измотала его в конец, но каждый раз, когда казалось, что сил больше нет, Андрей встряхивался и покрепче вцеплялся в руль. Он остановился всего лишь раз, чтобы написать смс тетке Катерине, чтобы та ждала его ночью. Вернее, чтобы не ждала, но была в курсе, что он появится, и не пугалась. Про Алису не упомянул ни словом, прикинув, что у тетки сразу же возникнут вопросы, на которые отвечать пока не было ни сил, ни желания.

В Александровку они прибыли в половине третьего, когда вокруг сгустилась такая темнота, что автомобиль казался плывущим в космосе инопланетным кораблем. До Москвы оставалось чуть больше ста километров, но, чтобы их преодолеть, Андрею пришлось бы стать супергероем из комиксов. Кем он, разумеется, не был, хоть и чувствовал, что в какой-то момент вышел за границы собственных физических возможностей.

Он сбросил скорость и медленно поехал по главной дороге, чтобы не пропустить нужный поворот. Вскоре Андрей убедился, что за несколько лет, что он не был в Александровке, деревня разрослась. На месте старых полуразрушенных домов появились новые. Вглядываясь в вереницу заборов, Андрей поерзал, разминая позвоночник и, когда наконец появился нужный поворот, выкрутил руль и услышал шуршания гравия. Раньше подъездной дороги здесь не было, к дому Катерины вела тропка, которую по осени приходилось выкладывать досками.

Фары мазнули, выхватив очертания бревенчатого дома, из одного окна которого мягко струился свет ночника. Андрей выключил движок и открыл дверь, впуская внутрь салона ночной воздух.

Качнулась белая занавеска в окне, и через минуту зажглась лампочка над входом.

«Вот ведь упрямая женщина! Наверное, даже не ложилась! — расстроился Андрей и торопливо вышел.

Скрипнула калитка. Он вгляделся в стоящую за ней невысокую фигурку.

— Андрюшка, ты? — раздался негромкий женский голос.

— Я, теть Кать. Простите, что так поздно! Ехал мимо, дай, думаю…

— Андрюшка! — женщина кинулась к нему и остановилась в шаге, словно не веря своим глазам. — Это ж сколько я тебя не видела-то? А вымахал-то как! Айда в дом! — она прихватила его за рукав и потянула за собой.

— Теть Кать, дай хоть обниму! — удержал ее Андрей.

— А и обними, я разве против?

Андрей уткнулся в ее макушку, вдыхая знакомый запах березового настоя, которым тетка ополаскивала волосы. Стала Катерина как будто меньше ростом, а, может, это он действительно вымахал за время разлуки.

— У тебя борщ есть? — тихо спросил он и оглянулся.

— Борщ? — удивилась она. А потом вполне серьезно ответила: — Нет, Андрюшка, рассольник у меня нынче. Прошлогодние соленья никак не подъедим. Пошагали уже к дому! Я в тапках, ноги в росе не хочу мочить, суставы потом заноют.

— Я не один, теть Кать.

— А с кем же? — насторожилась она. — Друг, что ли, с тобой?

— Девушка…

— Ой… — покачала головой Катерина и легонько толкнула его в бок. — Что же не предупредил-то? Я бы полы намыла.

— В три часа ночи? Сам завтра помою. А сейчас спать хочу, сил нет.

— Так я ведь постелила уже, жду. Чай поместитесь? — не дожидаясь его ответа, Катерина посеменила к калитке.

Андрей прикусил губу и нахмурился, но потом махнул рукой и вернулся к машине. Алиса спала. Присев перед ней на корточки, он прислушался к ее дыханию и потянулся к ее руке. Но не дотронулся, а задержал ладонь в сантиметре от ее пальцев, впитывая едва уловимое тепло.

— Алиса, — едва слышно позвал он. Сердце его дрогнуло, и невыносимо захотелось прижаться лбом к плечу девушки. Но вместо этого он все же накрыл ее руку своей и повторил: — Алиса…

Она распахнула сонные, ничего не понимающие глаза, несколько секунд смотрела на него, а потом вновь закрыла.

— Спят усталые игрушки… — прошептал он, а затем, недолго думая, подхватил Алису на руки и коленом прикрыл дверь. Алиса замычала, дернулась, и когда он крепче прижал ее к своей груди, обняла его за шею.

Тихо шуршал гравий под ногами и поскрипывал деревянный флюгер на крыше. Андрей шел к дому очень осторожно, чтобы ненароком не споткнуться и не разбудить спящую девушку.

Переступив порог, он остановился, вглядываясь в метнувшуюся вдоль коридора тень. Затем в неярком световом пятне раскрытой двери появился здоровенный кот.

«Сколько же вас тут нынче?» — усмехнулся Андрей. Во время их вынужденной ссылки кошачье племя тети Кати насчитывало не меньше пяти штук. Коты, как правило, вольно шлялись по округе, а две кошки оставались на хозяйстве, каждое утро принося мышей и воспитывая потомство, которое потом хозяйка дома раздавала по знакомым и друзьям. Кошки были знатными крысоловками и в полной мере отрабатывали свой хлеб.

— Сюда иди, — послышался свистящий шепот тети Кати.

Привыкнув к полумраку, Андрей заметил открытую дверь во вторую комнату и, ступая по скрипучим половицам, направился туда. В доме было тепло и сухо, пахло травами и деревом. Андрей с удивлением обнаружил, что за долгое время запах его остался прежним, и на него вновь нахлынули сожаления о том, что его появление здесь получилось таким сумбурным. Так-то его и не случилось бы, не попади он в эту историю с Бражниковым… Но, как говорится, не видишь — не бредишь. И прожить всю жизнь в Александровке он тоже никогда и не планировал, хотя сейчас отчетливо осознавал, что встреча с собственным детством у кого угодно разбередит сердце и душу.

— Чайник поставлю, что ли? — спросила тетка Катя, с интересом поглядывая на спящую в его руках девушку.

Андрей видел, что ее раздирает любопытство, и она с трудом сдерживается от желания узнать все подробности. Он бы и сам с удовольствием поболтал с ней, но стены и пол покачивались перед ним, словно Катеринин дом был трейлером или избушкой на курьих ножках.

— Утром, теть Кать, все утром… — пробормотал он, склоняясь над белеющей в темноте кроватью.

Когда голова Алисы коснулась подушки, а ее руки упали на простыню, Андрей обернулся.

— Все, все, ухожу, — отмахнулась Катерина и зашуршала тапками к выходу. Через минуту свет на кухне погас, и в доме воцарилась тишина.

Стащив с Алисы обувь, Андрей замешкался, не зная, как поступить с ее одеждой. В комнате было душновато. Тетка Катя боялась сквозняков и раскрывала окна только тогда, когда работала в огороде. После смерти мужа она жила одна и наотрез отказывалась переезжать в Тулу, к своим дочерям с их мужьями и детьми. К тому же, в Александровке оставалась ее младшая сестра с семьей, так что одиночество Катерине никак не грозило, да и родня навещала ее с завидным постоянством.