Синдром Дездемоны - Ольга Егорова

Сергей…

Они встречались ровно три месяца. Это были три месяца страсти. Светлана бросила работу – только для того, чтобы не разлучаться, чтобы быть круглые сутки рядом с любимым. Дни и ночи они проводили в постели, и казалось, что насытиться друг другом невозможно – едва утолив очередной приступ желания, оба чувствовали, как в глубине тела уже нарастает новый, еще более яростный…

А потом он вдруг исчез.

Внезапно, не сказав ни слова: просто однажды вечером вышел из квартиры за сигаретами – и больше не вернулся.

Квартира была чужой, съемной. Вещей Сергея в ней почти не было. Открыв шкаф и обнаружив в нем лишь одну пару джинсов, водолазку и пару сменного белья, Светлана как-то сразу поняла – он сюда больше не вернется…

За долгие восемь месяцев разлуки она похудела на десять килограммов. Стала похожа на скелет, обтянутый кожей. Она думала, что не выживет – она уже и не собиралась выживать, надеясь только, что ее мучения прекратятся вскоре вместе с жизнью.

Но спустя восемь месяцев он позвонил.

И как ни в чем не бывало предложил встретиться.

«Видишь ли, – сказал он тогда. – У меня такая жизнь. Сегодня я здесь, а завтра там. Мне нужно было… на какое-то время уехать из города. Но ты не переживай. Думаю, такого больше не повторится…»

«Ведь я не смогу жить без него, – подумала Светлана, возвращаясь из дня вчерашнего в день сегодняшний. – Просто не смогу…»

– Сережа? – спросила она, с большим трудом шевеля языком. – Скажи мне… Ответь мне только на один вопрос: ты все еще… любишь меня?

– Идиотка, – процедил он сквозь зубы. – Ты просто идиотка. О какой любви ты вообще говоришь?

– О той, которая… – едва не теряя сознание, проговорила Светлана, – которая была…

– Была! Была да сплыла! Вместе с миллионом долларов… – Он махнул рукой, выругался в сердцах и снова закурил сигарету. Пристально и зло посмотрел на Светлану и скомандовал: – Проваливай. Слышишь – проваливай отсюда!

– Но как же… – проговорила она умоляюще и не смогла закончить фразу.

Она хотела спросить – как же наша любовь? Как же мы будем жить дальше, поодиночке, без этой любви?

Хотела – но не смогла почему-то. Как будто что-то треснуло, сломалось внутри ее. Как будто сама душа ее, сжавшись в комок, вылетела наружу легким и крошечным облаком и поднялась в небо, оставив внутри одну лишь пустоту…

– Прости меня, – сказала она не глядя, поднимаясь с табуретки. – Прости за все. Я правда не хотела… Так получилось.

В ответ он промолчал.

Не помня себя от боли и ужаса, не замечая ничего вокруг, Светлана вышла из квартиры, так и не услышав слов прощания. Шатающейся походкой она добралась до проезжей части, взметнула вверх руку, пытаясь остановить такси.

Машина остановилась уже через минуту. Открыв дверь, она упала на сиденье рядом с водителем.

– Куда едем? – слегка удивленно поинтересовался средних лет мужчина с проседью в висках.

Светлана не знала, что ответить.

Она не слишком понимала суть вопроса.

Она просто отвернулась к окну и вдруг зарыдала в голос, больше уже не в силах сдерживать свои чувства.

…а хуже всего было думать о Пашке.

О Пашке думать вообще было нельзя. Когда Алька думала о Пашке, она чувствовала, как внутри у нее начинает что-то рваться по швам. Как будто сама она от горя и страха начинала медленно распадаться на кусочки. И невозможно было усидеть на месте – она вскакивала с раскладушки, в сотый раз слушая ненавистный скрип железных креплений, бросалась к окну, мчалась к двери, начинала проверять замок, хотя знала прекрасно, что дверь заперта, а окно пятого этажа – это путь к смерти, а не к спасению.

Умирать же Алька, несмотря на все свалившиеся на нее беды, пока не собиралась.

В огромной пустой комнате, длину и ширину которой она сотни раз уже измерила своими шагами, кроме раскладушки, вообще ничего не было. Только голые стены, покрытые мазками штукатурки, выкрашенный белой краской потолок над головой и окно с радостным, словно в насмешку, ярко-голубым небом.

«Что ему от меня нужно? – в который раз спрашивала она себя, вглядываясь в это молчаливое небо. – Что он собирается со мной сделать? Неужели и правда хочет убить?»

В то, что этот жестокий и странный человек собирается ее убить, Альке почему-то не верилось. Может быть, просто не хотелось верить, срабатывал инстинкт самосохранения, не давая впадать в отчаяние. Но главная причина была не в этом.

В чем – Алька и сама не понимала.

Просто он почему-то не производил на нее впечатления человека, способного убить.

Он вообще произвел на нее какое-то странное впечатление. Очень странное и загадочное.

В первые минуты, когда Алька вдруг осознала, что та случайная встреча у ворот парка оказалась роковой, той самой единственно возможной встречей, которой ей всеми силами следовало избегать, она жутко испугалась. В самом деле испугалась за свою жизнь и за жизнь маленькой Юльки, которую не смогла уберечь от деспота отца. И когда он ударил ее, когда она, не удержавшись, упала в лужу, этот страх ослепил ее, лишил разума, и она бросилась на своего обидчика с кулаками, вместо того чтобы, поднявшись, бежать со всех ног, кричать и звать на помощь, используя свой последний шанс спастись.

В эти первые секунды она просто не почувствовала своего страха. В состоянии шока она не успела сразу сообразить, что нужно делать. А потом, когда он, больно вывихнув руку, тянул ее к машине, было уже поздно. Забившись в угол на заднем сиденье его огромного джипа с тонированными стеклами, Алька думала, что проживает последние минуты своей жизни. Некоторое время, оглушенная болью, страданием и страхом, она ничего не слышала. А потом, когда звуки окружающего мира постепенно стали проникать в сознание…

Именно тогда ее страх внезапно отступил перед каким-то новым чувством, которому сложно было дать название.

Все дело было в том, как он разговаривал с ребенком.

Этот человек, про дикую жестокость которого она знала уже по рассказам Светланы и которую успела познать на себе, внезапно изменился до неузнаваемости. Она не видела его лица, но слышала его голос, и в этом голосе было столько нежности, столько счастья, столько боли и радости, что Алька опешила.

«Я нашел тебя. Я тебя нашел, представляешь? Теперь все хорошо будет, не плачь! Не плачь, пожалуйста, моя принцесса… Все уже позади, я нашел тебя!» – всю дорогу только и твердил он, совершенно забыв об Алькином присутствии у себя в машине. Забыв, кажется, обо всем на свете…

Сидя сзади, она видела перед собой его широкую, немного сутулую, спину и знала, что это спина человека, который может убить ее, или избить до полусмерти, или изуродовать до неузнаваемости. Но голос… Этот голос, эти слова и эти интонации никак не могли принадлежать тому, которого она так боялась!