Шестой сон - Бернар Вербер

Жак слушал с интересом.

– Сенои считают, что все происходящее во сне имеет смысл, который может ускользнуть при пробуждении, но вы обязаны его расшифровать. Эротический сон должен помочь в достижении оргазма. Сон о сражении принесет победу. Если в сновидении отсутствуют «жизненные успехи», оно считается неудачным. Сон о падении должен быть уравновешен сном о взлете, причем не откладывая, – сенои могут управлять своими снами. Если во сне мужчина спит с чужой женой, наяву он должен сделать ей подарок; если кто-то проявляет недостаточное уважение или агрессию к кому-то во сне, он должен извиниться за это в реальности.

– Теперь я понимаю, почему мама была так очарована…

– Согласно Стюарту и Нуну, сенои миролюбивы и жизнерадостны. В племени не совершаются преступления, там нет психов и самоубийств. Важнейшим является понятие уважения. Дети воспитываются в уважении к родственникам, посторонним людям и природе.

– Да это идеальное общество!

– Может быть. И знаете, сенои не испытывают страха ни перед будущим, поскольку не раз заглядывали в него во сне, ни перед природой, поскольку примирились с ней.

Мужчины продолжали ехать вдоль спокойной реки, в водах которой Жак, правда, заметил крокодилов.

– А как долго сенои оставались отрезанными от внешнего мира? – спросил он.

– Во время войны с японцами сеноев, насколько мне известно, взяли под ружье. Они сражались наравне с другими.

– Да? А я подумал, что им чужда жестокость.

– Ничего не поделаешь – это реалии нашего мира. Японцы – захватчики, и против них надо было воевать. Но участие в войне обошлось сеноям дорого. Пэт Нун женился на девушке из племени. Защищая ее от японцев, он погиб. В конце Второй мировой войны сенои также были задействованы в борьбе с малайскими коммунистами.

– А потом?

– Через много лет после войны, в 1985 году, американский ученый Уильям Домхофф приехал сюда, чтобы посмотреть, как живут сенои. Он заявил, что уклад их жизни не отличается от уклада жизни других коренных племен оранг-асли, и пришел к выводу, что Килтон Стюарт был фантазером, выдумавшим историю о «народе сна», чтобы продать свою книгу.

– А вы что об этом думаете?

– Для человека, желающего выгодно продать свою книгу, Стюарт описывает слишком много подробностей. Что касается меня…

Внезапно Шаррас закрыл глаза и качнулся вперед. Заснул на полуслове? Нарколепсия?

Они продолжали двигаться вдоль реки. Шелест масличных пальм и в самом деле убаюкивал. Жак спокойно ждал, когда Фрэнки проснется, что и произошло десять минут спустя. Как ни в чем не бывало, журналист продолжил:

– Ага! Кажется, вон там виднеется ферма, значит, мы сможем добыть кое-какие сведения.

Несколько мужчин работали на тракторах. Ими руководил агроном-европеец. Жак и Фрэнки спросили его по-английски о сеноях.

– Да, они были здесь вплоть до прошлого года, – неохотно сказал мужчина. – Сеноев прогнали с их земель, хотя они и оказывали сопротивление. Лесопромышленники рушили их баррикады по ночам. Впрочем, прогнали не только сеноев – местные племена все пострадали. Сначала здесь вырубают лес, а мы распахиваем земли.

– А куда ушли племена? – спросил Жак.

– На восток. Только там еще сохранились территории, покрытые лесом, – ответил мужчина.

Оглядывая пальмовые поля, Фрэнки сказал:

– Да, я знал, что Малайзия – мировой лидер по вырубке леса, но не ожидал, что процесс идет настолько быстро.

Над их головами пролетел самолет, распылявший инсектициды для защиты посадок.

– По официальной версии, именно здесь находится древнейший лес, которому 135 миллионов лет. Для сравнения, возраст Амазонии составляет 45 миллионов лет, – продолжил журналист. – Всего лишь…

– Похоже, официальная версия здорово отличается от реального положения дел, – вздохнул Жак. – Здесь нет и намека на тропический лес. Должно быть, он превратился в зубочистки или в одноразовые носовые платки.

Фрэнки с досадой кивнул.

– Мне известно, что ассоциации по защите лесов попытались замедлить вырубку деревьев, но у них ничего не вышло. Правительство финансирует средства массовой информации, которые нахваливают качество пальмового и каучукового масел made in Malaysia, а также убеждают всех и каждого, что никто в верхах не посягает на природу и на коренных жителей.

Дорога вдоль реки стала шире. То и дело попадались рекламные щиты с изображением счастливых малайцев на фоне автомобилей, телевизоров и компьютеров.

– Это все субсидирует правящая политическая партия «Национальный фронт».

– А как же оппозиция? Их беспокоят права оранг-асли?

– Оппозиция – это «Народный блок». Но они такие же продажные.

Они ехали и ехали, а джунглей все не было.

Жак начал терять терпение:

– Он сказал, что сенои убежали под натиском лесорубов на восток. Так давайте поедем на восток и в конце концов отыщем лес и… его обитателей.

Проехав еще несколько километров, они наткнулись на старую бензоколонку. В траве валялись велосипеды.

– Предлагаю пересесть со слонов на колесное средство, так дело все-таки пойдет быстрее, – сказал Жак.

Фрэнки сплюнул на землю в знак согласия.

Они крутили и крутили педали. С наступлением ночи сделали остановку, чтобы восстановить силы, и продолжили путь на рассвете. Наконец их взору открылся восточный берег.

Журналист ошеломленно оглядывался:

– О, нет! Они не могли так поступить! Они уничтожили весь лес! Древнейший лес на планете!

Кругом торчали пни.

Фрэнки подошел рассмотреть их поближе.

– Дерево было срублено несколько месяцев назад. Срез свежий, еще не успел засохнуть.

– Так, может, и сенои исчезли вместе с лесом? – предположил Жак.

– Я… я не ожидал, что всё сбреют так быстро.

Мужчины направились к рыбацкой хижине, замеченной неподалеку. В хижине проживала семья: старик со старухой и их великовозрастные сыновья. На стене висели постеры религиозного содержания – во славу Иисуса Христа, что указывало на то, что перед ними представители христианского меньшинства Малайзии. Парни лениво покачивались в нейлоновых гамаках. Взгляды всех членов семьи были прикованы к телевизору, где шла трансляция петушиного боя.

– Здравствуйте, – обратился Фрэнки к присутствующим на английском.

Никто не обратил на него внимания. Он рискнул заговорить на малайском, и беззубый старик ему ответил. Последующий диалог напоминал партию в пинг-понг; после каждой фразы раздавалось прищелкивание языком и что-то среднее между «хе-хе-хе» и «хо-хо-хо».

– Что он говорит? – спросил Жак.

– Говорит, что примерно год назад тут появилась группа аборигенов. Человек триста. Они были измождены. Задержались здесь на несколько дней, ночуя на пляже.

– Это могли быть сенои! И что с ними произошло дальше?

– Старик сказал, что на третий день приплыл большой корабль, и они все поднялись на его борт.

– И?

– Во главе группы была полная светловолосая женщина-европейка… Возможно, это была ваша мать.

Фрэнки продолжил болтать с малайцем, который, похоже, все больше раздражался. В какой-то момент он напустился на жену, которая не осталась в долгу и тоже закричала. Подключились «мальчики» – каждому за двадцать. Жак и без перевода понял, что вопли родителей мешают им слушать комментарии, сопровождавшие петушиный бой. Потом один из парней сказал нечто такое, что вызвало у всех приступ смеха. Парень поднялся с гамака и притащил коробку, в которой оказалась коллекция окурков. Выбрав один из них, он протянул его старику. Снова прозвучало веселящее всех слово. Старик похвалил парня, размахивая окурком, словно трофеем.

Фрэнки прокомментировал:

– Он говорит, что полная светловолосая европейка курила эти сигариллы. Вам это о чем-то говорит, Жак?

Взволнованный Жак узнал позолоченный фильтр маминой любимой марки.

– Пусть подробно расскажет, что произошло, – попросил он.

Старик достал иллюстрированную Библию для детей и указал на изображение Моисея. Фрэнки с трудом переводил поток слов:

– Он говорит, что полная светловолосая европейка, курившая сигариллы с позолоченным фильтром, по всей видимости, была у них вожаком. Она каким-то чудом вызвала корабль, чтобы переплыть море. Он сравнивает это с событиями, описанными в Исходе, и говорит о Земле обетованной.

Старик озарился милейшей беззубой улыбкой и снова потыкал в изображение Моисея, потом разразился длинной тирадой.

– Он говорит, вся разница в том, что это была женщина, а не мужчина, и вместо шестисот тысяч рабов там было всего три сотни, и…

Малаец вошел в раж. Изобразил целую пантомиму: светловолосая женщина и ее спутники поднимаются на корабль.

– …и что их переход не был чудом, поскольку корабль, хотя и появился непонятно как, все же был современным большим кораблем.

– А куда поплыл корабль, в какую сторону?