Шестой сон - Бернар Вербер

Ему оставалось только ждать и молиться, чтобы между его разумом и его телом восстановилась связь.

Или надеяться, что до Жюстины дойдет, что он не способен двигаться.

Затянувшийся сон приятеля и в самом деле стал вызывать беспокойство у девушки. Она принялась его тормошить. Все сильнее и сильнее. Затем перевернула его на спину, дотронулась до груди и вскрикнула. Жак слышал, как она в панике говорила с кем-то по телефону, но не мог различить слов. Положив трубку, она принялась отчаянно трясти его, но все было напрасно.

Наконец кто-то позвонил в дверь.

Он узнал голос Патрика – преподавателя философии и по совместительству наркодилера.

– Обалдеть! Я такого не ожидала! Это произошло сегодняшним утром. Он перестал двигаться.

Жак почувствовал, как Патрик пытается измерить пульс, как щупает грудь и шею в районе яремной вены.

Может быть, мое сердце остановилось или едва бьется? У меня случилось нарушение мозгового кровообращения во время глубокого сна, и я оказался парализован… Если бы только я смог хотя бы приоткрыть глаза или рот!

Жак постарался успокоиться, чтобы проанализировать ситуацию.

Мама как-то упоминала о сонном параличе. По ее мнению, его провоцировал слишком быстрый подъем из глубокого сна на поверхность. Да, наверняка со мной случился именно сонный паралич, подумал он. Ж.К.48 заставил меня молниеносно преодолеть все стадии – от пятой до нулевой, поэтому и произошел этот сбой. Я застрял между миром снов и реальным миром. А ведь Ж.К.48 предупреждал, что накажет меня, если я не буду его слушать.

Он вновь ощутил, как его тело колотят, ощупывают, трясут. Невозможность управлять собственным телом – ужасное ощущение. Толстый палец приподнял ему веко. Как бы он хотел сделать движение зрачком! Но все было бесполезно – он оставался неподвижен.

– Он умер? – спросила Жюстина.

– Судя по всему, да.

– Передозировка?

– Что вы принимали вчера вечером?

– Твой товар. Я приняла меньше его.

– Аллергия?

– Из-за аллергии на марихуану можно умереть?

– Я не врач, но однажды у меня случился отек Квинке после того, как я съел креветку, и могу тебе сказать, что я чудом остался жив. Так что, если в Амстердаме они решили позабавиться, добавив в марихуану стрихнин или даже морфин для пущего эффекта, то это могло спровоцировать все что угодно. Поди знай, что они там творят с травкой, в Голландии-то. Сейчас кто только не жульничает, никому нельзя доверять, умельцы добавляют крем для обуви в гашиш, жидкость для туалета – в кокаин, простую солому – в марихуану. Чистые наркотики найти очень трудно!

Жак вновь ощутил прикосновения к своему телу. Патрик поднял ему веко и приблизил вплотную свое лицо: зрачок к зрачку.

– Твой парнишка полный труп, – поставил диагноз профессор философии. – Теперь это всего лишь куча мяса, которое скоро начнет дурно попахивать.

– Что мне делать? Вызвать врача? Пожарных? – спросила Жюстина.

Веко опустили, лишив Жака возможности лицезреть продолжение сцены. Ему оставалось лишь слушать.

– Обязательно начнется расследование. Они вызовут полицейских, те сделают анализ крови и определят, что он принял дозу. Смотрела сериал «C.S.I. Место преступления»? Они обнаружат ДНК или отпечатки. Из-за этого у нас обоих будут большие проблемы. Нам нельзя так рисковать.

– Что же делать? Патрик, что делать?

У Жюстины началась истерика, а Жак сделал очередную безуспешную попытку пошевелить руками. Но его тело больше не слушалось. Теперь он – всего лишь разум, зажатый в семидесятитрехкилограммовой оболочке с полным отсутствием нервной регуляции.

– Надо избавиться от трупа. Кто-нибудь видел его у тебя?

– Доставщики пиццы не проходили дальше порога. Я сама открывала. Нет, кроме тебя, никто не знает, что он тут.

– Хорошо. Тогда у нас не остается выбора.

– Что ты предлагаешь? Облить его кислотой? Расчленить? Сжечь?

– Нет, так все равно останутся зубы.

– Что же тогда? Нужно что-то делать, Патрик! Ты не можешь бросить меня! Я не желаю, чтобы это оставалось в моей комнате.

– Подожди, я, кажется, придумал, как от него избавиться.

Жак услышал, как передвигают мебель. Потом его схватили за плечи и ноги, положили на ковер, закатали в него, и наркодилер-профессор философии взвалил ковер с Жаком себе на плечи.

Открылась дверь.

– У тебя слишком тесный лифт. Придется нести его по лестнице. Помоги мне, возьми его за ноги.

На каждой ступеньке тело Жака сотрясалось. Послышался голос мужчины, вероятно, соседа.

– Добрый день, мадемуазель.

– Добрый день, мсье Кара.

– Вижу, вы несете свой старый ковер на барахолку?

– Да, именно так.

– Он выглядит тяжелым, хотите, я помогу вам?

– Нет, спасибо, мы справимся сами.

Спуск продолжился, потом ковер с Жаком бросили на землю. Жака пронзила боль, однако нервный импульс шел только от тела к мозгу, но не в обратном направлении.

Жюстине и Патрику с трудом удалось засунуть груз в узкий багажник – профессор приехал на машине.

Жака начало охватывать отчаяние.

Я должен пошевелиться.

После получасовой езды Жак услышал, как багажник открывается. Затем его швырнули на землю и вытащили из ковра.

– Нужно найти что-нибудь для балласта, – заявил Патрик тоном знатока.

– Вот этот здоровенный камень подойдет?

– Нет, нужно что-то потяжелее. Смотри! Бетонные блоки! На, держи веревку, привяжи к его ногам, а я прикручу блок. Уф, тяжеленный. Такой наверняка утянет на дно.

Утянет на дно? Он сказал: на дно? Боже, да они собираются избавиться от моего тела, бросив его в воду!

– Я не умею завязывать узлы, – сказала Жюстина. – Думаешь, прочно получилось?

– Нет, затяни посильнее, а то он всплывет на поверхность. Утопленники всегда всплывают.

Неожиданно Жюстина замерла:

– Мне послышался чей-то голос!

– Перестань! Здесь в это время никого нет. В любом случае, ты говорила, что у твоего покойника нет семьи, а его мать исчезла. Ну-ка, Жюстина, снова возьми его за ноги, мы раскачаем его, чтобы забросить как можно дальше в канал… Погоди, положи его, так дело не пойдет.

– Что не так?

– Сомневаюсь я, что сработает. Нужен еще один блок. Вон тот!

Понимая, что ему ничего иного не остается, Жак решил погрузиться в сон. Используя технику возвращения, он прошел вторую, третью, четвертую стадии и вскоре оказался в парадоксальном сне на острове Розового песка. «Постаревший он» в гавайской рубашке сидел в кресле-качалке и не спеша потягивал пина-коладу.

– Ж.К.48! Сделайте что-нибудь!

– Ты хочешь, чтобы я сделал что-нибудь для тебя? Такова твоя просьба, Ж.К.28?

– Скорее, не то они меня утопят!

– Тебе известно мое условие?

– Нет… то есть… да… короче…

– Если я вытащу тебя из этого щекотливого положения, ты должен оставить Жюстину, выбраться из постели, забыть про наркотики и незамедлительно отправиться к маме в Малайзию. Договорились?

– Быстрее!

– Ты обязуешься это сделать?

– Сначала спасите меня, а потом поговорим об этом. Спасите меня, умоляю!

– Теперь ты признаешь, что я достаточно реален, чтобы сделать это?

– СКОРЕЕ!

– Как бы там ни было, если ты отступишься, я устрою тебе еще один сонный паралич. Я тебя предупредил.

– Хватит разговоров, помогите же мне!

– Жаль, что пришлось прибегнуть к угрозам, чтобы заставить тебя повиноваться. Я бы предпочел, чтобы ты действовал с энтузиазмом и по доброй воле. Но нет! Только страх вынудил тебя пойти в правильном направлении.

Ж.К.48 опустил на землю бокал с пина-коладой и обеими руками сжал ему виски.

– Закрой глаза, а откроешь, когда я скажу «ноль». Поехали. Пять: ты покидаешь пятый уровень; четыре: ты возвращаешься в глубокий сон, продолжая подниматься к реальности; три: ты поднимаешься еще выше и приближаешься к легкому, неглубокому сну; два: ты в легком сне; один: ты почти проснулся и теперь сможешь открыть глаза. При слове «ноль» ты откроешь глаза. Внимание… НОЛЬ!

Первое, что увидел Жак, была луна. Затем послышались крики. Державшие его четыре руки одновременно ослабили хватку. Ему показалось, что от удара о землю он сломал позвоночник.

Жюстина в ужасе заорала:

– А-А-А! ОН ЕЩЕ ЖИВ!

Патрик дрожа попятился назад.

Жак Кляйн огляделся: он был на каком-то пустыре, напротив – канал. К ногам были привязаны бетонные блоки. Он стал распутывать веревку. Жюстина с Патриком, сев в машину, уже скрылись.

Одинокий и растерянный, Жак смотрел на коричневую воду Уркского канала. Холодная дрожь пробежала по его телу, когда он понял, чего избежал.

Стал накрапывать дождь. Жак поднялся. Ходьба привела его в чувство: теперь у него появилась надежда отыскать маму.

Часть вторая. Друг из сновидений

Одна муха, две, три, сто. Оглушающее жужжание. Жак Кляйн находился на центральном рынке Куала-Лумпур. У подножия ультрасовременных зданий, таких как башни Петронас (долгое время они считались самыми высокими в мире), сновало пестрое и шумное население. Машины ехали, непрестанно сигналя. Здесь, на рынке, люди старались перекричать друг друга, чтобы продать свой товар. Запахи выхлопных газов перемешивались с запахами фритюра и отбросов, которые при влажной жаре стремительно разлагались.