Как натаскать вашу собаку по экономике и разложить по полочкам основные идеи и понятия науки о рынках - Ребекка Кэмпбелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хм… И как быть?
– Когда нужно финансировать крупные проекты вроде обороны страны, пожарной службы или правовой системы, ответ прост – грубая сила. Нужно заставить всех вносить свой вклад с помощью налогов. Когда неправительственные организации вроде профсоюзов (которые не могут применять силу) хотят получить деньги на то, что обладает неконкурентностью и неисключаемостью, они часто используют комбинацию тактик, таких как социальное давление или предложение небольших стимулов.
– У меня начинает болеть голова.
– Прости, маленький мой песик. Однако нам нужно затронуть еще одну тему. Некоторые товары неисключаемы в том смысле, что их использование трудно ограничить, но конкурентны, поскольку их можно израсходовать. Они называются общими ресурсами. Трудно запретить людям пользоваться этим ресурсом, но если его потребляет один человек, то для других он станет менее доступен. Тем не менее свободный доступ в сочетании с неограниченным спросом в конечном итоге приводит к истощению ресурсов. Эту проблему часто называют «трагедией общин» после выхода статьи, написанной Гарретом Хардином в 1968 году[51]. Печальным примером здесь служит чрезмерный вылов рыбы.
На протяжении большей части истории в морях водилось много рыбы. Любой мог порыбачить, и рыбы всегда оставалось достаточно для размножения. Побережье Ньюфаундленда стало одним из примеров того, что может произойти, если на общие ресурсы будет направлен неограниченный спрос. Этот район был очень богат треской, но с 1960-х годов новые технологии позволили значительно увеличить улов. Современные мощные траулеры вылавливали все больше трески, а с ней и другую непромысловую рыбу, важную для экологической системы. В начале 1990-х запасы трески внезапно иссякли: рыбы вылавливали столько, что популяции не успевали восстанавливаться. В 1992 году в районе Ньюфаундленда запретили лов трески. Десять лет спустя положение так и не улучшилось, и до сих пор не ясно, вернется ли треска в эти воды.
– Грустно. Что же в таком случае делать?
– Проблемы, похожие на проявления внешних факторов, можно решить способами, о которых мы говорили раньше. Использовать налоги для ограничения спроса. Установить четкие права собственности. Или можно заняться регулированием. В Ньюфаундленде ситуация была настолько критической, что в итоге ввели мораторий на ловлю трески. Незадолго до этого запретили вылов рыбы иностранным траулерам, однако их место тут же заняли другие. Предпринимались попытки установить квоты, но власти переоценили количество трески и квоты установили слишком большие.
– Неужели люди не могут сами проявить благоразумие и беречь свою планету, а не отравлять ее опасными химикатами? Иногда люди выглядят глупыми даже с собачьей точки зрения.
– Как правило, подходы, которые мы обсуждали (налогообложение, регулирование, создание рынков), требуют тяжелой руки государства. Однако Элинор Остром (1933–2012) предположила, что в некоторых случаях можно обойтись без жесткого управления сверху. Между прочим, она была первой женщиной, удостоенной Нобелевской премии по экономике. По ее мнению, местные сообщества, предоставленные сами себе, могут управлять общими ресурсами, не доводя ситуацию до катастрофы. Впрочем, она же первой признала, что такое решение – не панацея. Скорее всего, оно поможет при наличии небольших, сплоченных сообществ, которые замечают, когда люди нарушают соглашение.
– Подожди-ка, я веду подсчеты, и, похоже, чего-то не хватает. Мы рассмотрели товары конкурентные и исключаемые, как мой бекон. Потом – неконкурентные и неисключаемые, как оборона, и неисключаемые, но конкурентные, как запасы рыбы. А как же…
– Исключаемые, но неконкурентные? Ты умница! Давай рассуждать. Нужно придумать товар, за доступ к которому я могу брать с тебя плату (в отличие от национальной обороны), однако он неконкурентен, так что у меня не возникнет дополнительных расходов, если ты им пользуешься (то есть ты не отберешь у кого-то еще возможность использовать этот товар). Примером может служить онлайн-кинотеатр или почти любой развлекательный интернет-сервис. Такой тип товара часто имеет очень высокие постоянные издержки на производство, но очень низкие (или нулевые) предельные издержки. И в этом случае мы получим монополию или, по крайней мере, господство на рынке очень небольшого числа крупных фирм, поскольку они имеют такое огромное преимущество перед мелкими фирмами. Следовательно, возникают и все проблемы монополий, которые мы недавно обсуждали.
– Поскольку ты, к моему разочарованию, не позволила мне съесть кебаб, не купишь ли чего-нибудь в кафе?
– Не отвлекайся. Сделаем вывод: рынки работают лучше всего для товаров, которые одновременно конкурентные и исключаемые (частные товары). В других случаях появляются трудности, с которыми рынок самостоятельно справиться не может.
Возможно, в реальности картина менее четкая, чем та, которую я обрисовала, но сочетание конкурентности и исключаемости хорошо демонстрирует, как и почему рынки процветают или терпят фиаско.
Хочу еще раз подчеркнуть, что рынки могут работать очень хорошо для частных товаров. Но для других категорий возникнут проблемы, поэтому надо либо договариваться, либо ограничить чрезмерное использование этих благ, – или хуже станет всем. Ладно, Монти, я замерзла, и нам обоим пора ужинать.
– Не стану возражать. Кстати, если не ошибаюсь, для твоей преданной собаки дома была припасена запеканка.
Прогулка девятая
Рынок и информация: почему Red Bull больше не окрыляет
Поговорим о том, почему рынкам нужна достоверная информация, чтобы функционировать должным образом. Как фирмы и правительства решают информационную проблему (и почему производителя оштрафовали на 13 миллионов долларов за слоган «Red Bull окрыляет»). Какую проблему представляет информация на страховых рынках. Как онлайн-платформа, торгующая запрещенным товаром, создала сообщество честных мошенников. Почему мы иногда делаем неправильный выбор, даже владея достоверной информацией.
Был чудесный осенний день, солнце сияло сквозь пожелтевшие листья, и я решила отправиться в долгую прогулку по Хэмпстедской пустоши, а в Кенвуд-Хаусе зайти в кафе, куда пускают собак. Маленькие старые лапки Монти с трудом выдерживают такой марафон, поэтому обычно первую часть пути я несу его на руках, хотя он настаивает, чтобы я спрятала его под пальто, – мол, если столкнемся с кем-то из его собачьих приятелей и пойдут слухи, что он уже по улице пройти не может, он «такого позора не переживет».
– Итак, Монти, – начала я, когда мы шли по сухой тропинке, ведущей от пруда Уайтстоун к Кенвуду, – даже самые ярые сторонники свободного рынка иногда признают, что рынки не…
