Страх и отвращение в Лас-Вегасе - Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты - Томпсон

- Проклятие! Мы заблудились! - орал адвокат. - Что мы делаем на этой богом забытой дороге? Аэропорт же там... там!

И он в истерике указывал на песчаную тундру.

- Не волнуйся. Я никогда еще не опаздывал на самолет, - и я заулыбался, вспоминая дела давно минувшие.

- За исключением одного случая в Перу, - добавил я. - Уже покидал страну, виза кончалась, но по обыкновению вернулся в бар поболтать с одним Боливийским кокаиновым дилером... и вдруг услышал, как ни с того ни с сего зашумели те большие 707 двигатели, и со всех ног помчался к самолету на посадку. Дверь была прямо за двигателями, но они уже отогнали трап. Черт, да эти "форсажи" поджарили бы меня как бекон... но башню снесло наглухо, и я в отчаянии решил попасть на борт во что бы то ни стало.

- Полицейские в аэропорту видели, что я бегу, и сгрудились у терминала. Я бежал, как скотина, прямо на них. Парень, что был со мной, верещал: "Нет! Уже слишком поздно! Даже не пытайся! ". j

Я видел, что легавые поджидают меня, и немного притормозил, сделав вид, будто передумал... Заметив, что они

расслабились, я резко рванул вперед и попытался пробежать прямо сквозь строй этих мудаков.

Я засмеялся. - Господи! Это все равно как мчаться что есть мочи в сортир, где полным - полно ящериц-ядозубов. Эти гондоны |чуть не убили меня. Все, что я помню, это как на меня paзом накинулись со всех сторон пять или шесть падл с дубинками, и множество визгливых голосов вокруг: "Нет! Нет! Это самоубийство! Остановись, сумасшедший гринго! ".

- Через два часа я очнулся в баре в центре Лимы. Они бросили меня валяться на одном из тех кожаных диванов в форме полумесяца, в кабинете. Мой багаж был свален в кучу на полу рядом со мной. Никто его не трогал... так что я провалился обратно в сон, и на следующее утро вылетел первым же самолетом.

Мой адвокат пропустил половину рассказа мимо ушей.

- Слушай, - сказал он. - Мне очень хочется услышать побольше о твоих приключениях в Перу, но не сейчас, когда меня заботит только, как свернуть с этого чертового шоссе.

Мы неслись на приличной скорости. Я искал хоть какой-то поворот, какую-нибудь боковую дорогу или пусть даже тропинку, по которой можно прорваться через взлетно-посадочную полосу к терминалу. Мы проехали пять миль от последнего светофора - времени развернуться и мчаться обратно уже не было.

Оставался единственный путь, чтобы успеть вовремя. Я затормозил и осторожно перевалил на "Ките" через поросший травой ров между двумя полосами фривэя. Кювет был слишком глубок для лобовой атаки, и пришлось взять под углом. "Кит" чуть не застрял, но я продолжал жать на педаль газа, и мы все-таки выбрались на противоположную сторону, пулей вылетев на встречную трассу. К счастью, она была пуста. Наша тачка вылезла из кювета, как взмывающий в небо гидроплан... проскочив фривэй, погнали прямо в кактусовые заросли на другой стороне. Припоминаю, что мы снесли по пути какую-то сетку и протащили ее несколько сот ярдов, но к тому времени, как выбрались на взлетно-посадочную полосу, ситуация была уже под контролем... выжимая шестьдесят миль в час на первой передаче, мы ломанулись вперед, не обращая внимания на то, что наш пробег к терминалу мог теперь не заметить только слепой.

Единственное беспокойство мне доставляла вероятность того, что нас может раздавить, как тараканов, первый же ДС-8, идущий на посадку, чье приближение мы даже не заметим, пока он не окажется прямо над нами. "Видят ли они нас с вышки? " - задавал я себе вопрос. Скорей всего да, но к чему волноваться? Я уже сжег за собой все мосты. Поворачивать сейчас было бессмысленно.

Мой адвокат вцепился обеими руками в приборную доску. В его глазах блуждал страх, лицо посерело. И я чувствовал: внутри него все похолодело из-за этого рискового хода, но мы так быстро мчались через фривэй, кактусы и взлетно-посадочную полосу, что, полагаю, он понимал наше положениерассуждать о разумности этого решения надо было раньше; все уже сделано, и нашей единственной надеждой было теперь вовремя добраться до посадочной площадки.

Я взглянул на свой похожий на череп "Аккатрон", и увидел, что до взлета осталось три минуты и пятнадцать секунд. "Времени полно, - сказал я. - Держи наготове свое барахло. Высажу тебя прямо у самолета". В 1000 ярдах от нас замаячили красно-серебристые очертания лайнера... и к тому моменту мы уже неслись по мягкому асфальту, миновав посадочную полосу.

- Нет! - закричал он. - Я не смогу выйти из машины! Они распнут меня. Придется взять вину на себя.

- Дудки, - отозвался я. - Просто скажи им, что ловил тачку в аэропорт, и я тебя подобрал. Ты никогда меня раньше не видел. Черт, да в этом городе полно белых Кадиллаков с откидным верхом... и я планирую промчаться мимо них так быстро, что они даже мельком не увидят эти проклятые номера.

Мы приближались к самолету. Я видел поднимающихся на борт пассажиров, но пока нас никто не заметил... мы вырвались из ниоткуда, а появление с той стороны ни у кого в голове не укладывалось.

- Ты готов? - спросил я.

Адвокат застонал.

- Ладно, почему бы и нет? Только, ради бога, давай сделаем это быстро!

Он окинул взглядом посадочную площадку и ткнул пальцем:

- Вон туда! Выбрось меня рядом: с тем большим фургоном. Просто заверни за него... и я выпрыгну там, где они не смогут меня увидеть, а ты сразу смотаещься.

Я кивнул. До этого все щло, как по маслу. Никаких признаков тревоги или пoгoни. Я бы удивился, если такие вещи в Вегасе случаются сплошь и рядом тачки с: опаздывающими пассажирами отчаянно прорываются через взлетно-посадочную полосу, и выбрасывают Самоанцев с бешеными глазами, которые, размахивая холщовыми сумками, вскакивают в самолет в: последнюю секунду, и с ревом моторов взмывают вверх в восходящее солнце.

"Может. и так, - подумал я. - Возможно, в Вегасе это самое обычное дело, как зубы почистить... "

Я заехал за фургон и затормозил, только чтобы он успел выпрыгнуть.

- И не позволяй этим свиньям над собой измываться, - проорал я ему вдогонку. - Помни, если; у тебя будут напряги, ты всегда можещь прислать телеграмму Правильным Людям.

Он усмехнулся.

- Ну да-а-а... Объясняя мою позицию. Какой-то говнюк однажды написал об этом поэму. Это, наверное, хороший совет, если у тебя дерьмо вместо мозгов.

И он махнул мне рукой на прощание.

- И тебе того же, - сказал я, трогаясь прочь. Еще раньше я заметил разрыв в. высоченном проволочном ограждении - и сейчас на мал рй скорости направил туда "Кита". Меня никто не преследовал. Я не мог этого понять. Глянул в зеркальце и увидел своего адвоката, карабкающегося в самолет... никакой борьбы... никаких скандалов... я промчался через ворота и растворился в утреннем потоке машин на Парадайз Роуд.

Я быстро свернул направо к Расселу, затем налево к Мэрилэнд Парквэй... и неожиданно, терзаемый похотливой анонимностью, проехал через кэмпус Университета Лас-Вегаса... никакого напряжения на этих лицах. Я остановился на красный свет, и на мгновение потерялся в солнечном сиянии плоти на пешеходной дорожке: ласкающие взгляд выразительные бедра, красные мини-юбки, спелые молодые соски, блузы без рукавов, длинные светлые волосы, розовые губы и голубые глаза - все отличительные черты пугающе невинной культуры.

Я уж было собрался окончательно здесь зависнуть и начать страстно бормотать похабные заклинания: "Эй, Сладенькая, давай оторвемся вместе... Прыгай в этот охуенный Кадди, и мы помчимся прямо в мой номер во "Фламинго", накачаемся эфиром и устроим дикую живот ную оргию в моем частном, почковидном басеейне... "

"И мы как пить дать устроим", - думал я. Но к тому времени я проехал уже далеко по парквэю; сбавив скорость на левом повороте к Фламинго Роуд. Назад, в отель -- критически надо всем поразмыслить. Было очевидно, как ни крути, что я нарывался, прямо-таки опрашивался на неприятности, и подверг свою удачу еще большим испытаниям. Я нарушил все правила, по которым жил Лас-Вегас, - ; кинул местных, оскорбил туристов, затерроризировал служащих.

И сейчас, чувствовал я, остается лишь надеяться, что мы дошли с нашими выходками до такой крайности, что никто из тех, кто способен занести над нами карающий меч правосудия, просто не сможет во все это поверить. Особенно с тех пор, как мы вписались на Полицейскую Конференцию. Когда: ты отрываешься по полной программе в этом городе, не трать время на дешевую хуету и oмелкое хулиганство. Играй по-крупному. Тяни сразу на махровую уголовщину.

Ментальность Лас-Вегаса настолько чудовищно атавистична, что зачастую настоящее крупное преступление остаJтся незамеченным. Один из моих соседей недавно отсидел неделю в тюрьме Вегаса за "бродяжничество". Ему около двадцати: длинные волосы, джинсовая куртка, рюкзак - как с картинки сошедший бродяга, архетипичный Дорожный Персонаж. И абсолютно безвредный. Он просто шатался по стране в поисках того же, на что мы, как полагали, подсели. в Шестидесятые, - типа кислотного полета Боба Циммермана в самом начале карьеры.