Сожги в мою честь - Филипп Буэн

Другое место действия – Вийёрбан, пригород Лиона.

Аптека.

Неловкий молодой человек.

Дама-провизор спрашивает, чего он желает. «Поговорить с аптекарем», – бормочет тот еле слышно. Судя по замешательству, посетителю проще открыться мужчине. Привычное дело: господам стыдно ей признаться в заболевании, передающемся половым путем. Фармацевт зовет хозяина, подмигивает, тот понимает ситуацию. Предупредительно увлекает клиента в укромный уголок. Подальше от любопытных ушей, расположив к себе скромника, предлагает все рассказать без стеснения. Молодой человек вынимает листок, испещренный наименованиями медикаментов: он хочет знать, какое заболевание они излечивают. Категорический отказ аптекаря, профессиональная этика запрещает давать такие сведения. Тогда посетитель предъявляет трехцветное удостоверение.

– Лейтенант Милош Машек, БРБ. Я настаиваю, мсье, лаборатория даст мне ответ завтра, но я не могу ждать. Пожалуйста, сберегите мое время.

– Срочное дело?

– Неотложное…

Хозяин аптеки удрученно улыбается:

– Рак…

Глава 27

Рено Бернье-Тенон – колорадский жук. Долго мне не удавалось определить его сущность. Сначала чаша весов склонялась к мокрице. Но недавно на глаза попалось, что мокрицы – подотряд ракообразных, да еще и очень полезны. Они способствуют восстановлению питательного слоя почвы. Из-за внешнего вида и названия знаменитого детектива несчастная козявка и стала жертвой стереотипа [30].

А вот колорадский жук – безжалостный разрушитель.

Он уничтожает все, что находит, картофель и томаты в особенности. Совсем как Аттила: трава не растет там, где он прошел. Гадость. Просто катастрофа.

Бернье-Тенон такой же: там, где звучит его защитная речь, исчезает радость жизни. А еще он похож на жука своей согбенной спиной.

Так или иначе, колорадский жук доживает последние минуты.

Ночь накрыла Божоле. Насекомое вернулось домой слишком поздно. Полагаю, ужинало в городе в компании малопочтенных людей.

Но, как бы поздно адвокат ни возвращался, он всегда выгуливает одну из своих машин. Его ритуал: спать не сможет, не прокатившись. Какую из диковин он выбрал? Мотор трещит, сейчас узнаю. А, сегодня вечером его фаворит – «Ситроен», одна из знаменитейших моделей, легендарный «Торпедо В14», прозванный «Вечным». Отойти в нем в вечность – вот насмешка судьбы! Вижу, машина еще и с откидным верхом. Колорадский жук не боится холода. Тем лучше! Невосприимчивость насекомого к ветру облегчит мне задачу.

Автомобиль выезжает из ворот замка.

Так, время пошло! У меня на все пятнадцать минут.

Половина из них требуется, чтобы добежать до леска.

Я выскакиваю из укрытия в конюшне.

Темнота мне не помеха, дорога знакома, исхожена двадцать раз. Знаю все преграды и трудные места, хотя веточки все же цепляются за бороду. Черт, теряю время, высвобождаясь.

Так, я на месте. Все приготовлено, сложено в яме. Судя по часам, осталось семь минут. Достаточно, чтобы устроить западню. Но нужно поспешать: сейчас жук должен катить по склону.

Толстые сучья, валежник, листва.

Тащу их на середину дороги, собираю в кучу, укладываю, образуя заграждение.

Так, готово, операция отняла у меня три минуты и литр пота. Через мгновение насекомое будет в моей власти.

По моим расчетам машина должна оказаться возле большого дуба справа, там и спрятана моя сумка. Адвокату придется остановиться в метре-двух от схрона.

Окинем план еще раз – не упущена ли какая-то деталь? Нет, осталось только ждать в засаде.

Если подсчеты верны, он не замедлит появиться с восточной стороны.

Шестьдесят секунд… Тридцать…

Шум дряхлого мотора, старомодные ярко-желтые фары.

Есть, «Вечный Ситроен» приближается.

И резко тормозит перед препятствием. Удивленный Бернье-Тенон не может разобрать, что это за помеха. Из кустов я вижу, как он соображает: откуда вдруг эта куча веток?

Оглядывается, что-то бормочет, привстает, наклоняется, догадывается – так он думает – и выходит из себя:

– Ах, паршивцы! Снова детские проказы!

Если водитель хочет вернуться домой, есть только один выход – освободить дорогу.

Чертыхаясь, не глуша мотор, он открывает дверь «Ситроена».

Но мне не нужно, чтобы жук вышел из салона.

Я выскакиваю из зарослей, ствол в руке.

Все должно произойти очень быстро. На убийство этого насекомого времени у меня меньше, чем потрачено на тех, других.

Темнота мешает точной стрельбе. Тем хуже, палю наудачу! Выпускаю несколько пуль на глаз. Одна да попадет в ногу жертвы.

– Проклятие!!! Господи боже мой!!!

Колорадский жук ошибся адресом – Бог не имеет никакого отношения к нашему делу. Даже если бы Он и существовал, помочь насекомому не в Его силах.

Насекомое вопит, надрывается, крики разносятся далеко. Все, как хочу, остается лишь подойти.

Ошеломленный жук видит меня, спрашивает себя, кто я, что имею против него, бессвязно лопочет, несет лишнее.

– Ра… ра… раввин… За что… Что я вам сделал?

Этого ты тоже не узнаешь, полудурок, вот и мой ответ – три дополнительные пули, чтобы помешать улизнуть.

Он валится на руль, бьет по кнопке клаксона, исходит ревом, зовет на помощь.

Теперь его должны слышать и в Лионе.

Поэтому я и тороплюсь. Замок в двух шагах, могут прибежать слуги.

Но не беспокойся, вредитель, хоть время и поджимает, я побалую тебя так же, как и твоих предшественников.

Обезумев, адвокат видит, как я возвращаюсь с канистрами. Подобно прочим насекомым, понимает, что сожгу его живьем. Подобно прочим, умоляет. Торгуется.

– Во имя всего святого, только не это… Скажите, чего вы хотите… Можно договориться…

Как и те, другие, он сдохнет в неведении.

Хорошо, что Бернье-Тенон откинул верх, мне удобнее поливать сиденья. Так же, как и самого владельца, разумеется. Он отплевывается – нахлебался бензина, хоть и сжимает губы. Проявим жалость и заклеим рот скотчем…

Так, последнее усилие – и дело кончено. Отвинчиваю крышку топливного бака, открываю капот, выплескиваю остатки на мотор, бросаю канистры на пассажирское сиденье и – неизменный ритуал – чиркаю «Зиппо».

Вспышка.

Умоляющие глаза.

Слишком поздно! От имени моего белого надгробия!

Швыряю зажигалку на заднее сиденье. Машину охватывает столб огня. Стон умирающего возносится вместе с языками пламени.

Довольно, хорошего понемножку, оставаться дольше здесь не следует, огонь должен быть виден из деревни. И, что еще опаснее, машина вот-вот взорвется. Жаль, вот бы полюбоваться на финальную картину.

Пускаюсь бегом. Во весь опор. До конца дороги.

Останавливаюсь, ставлю сумку, утираюсь. Определенно, мое одеяние действеннее раскаленной турецкой бани.

Взрыв содрогает окрестности. Прости-прощай, колорадский жук.

На очереди следующее насекомое…

Глава 28

Милош-Милош-дурачок,

Тебя поймаю на крючок!

Провести меня решил,

Но лишь только насмешил!

Лион, квартал Вез, IX округ. Сидя в засаде в «Клио» на углу перекрестка, Антония сочиняла песенку:

Вывод ясен, нет вопросов:

Я тебя оставлю с носом!

Ни света луны, ни прохожих – мирный квартал. Очень тихий. «Из-за спокойствия «друзья» Милоша и выбрали его местом встреч», – предположила Антония. Вот уже второй час ее взгляд не отрывался от потрескавшегося фасада. Как только отворится входная дверь, комиссар сфотографирует выходящих. Увековечит гостей «Никоном», лежащим наготове.

«Твои рефлексы достойны хорошего полицейского, букашка, но меня ты недооценил. Ошибочка – позабыл, что я женщина. А аккуратная женщина, малыш, терпеть не может беспорядка. Знаешь, что такое дамская сумочка? Дом, который владелица носит повсюду с собой. Каждая вещь в ней имеет свое место. Не повезло тебе: когда я, покинув кафе, открыла сумку, сразу поняла, что ты в ней рылся – оставил там кавардак. И Жак сказал мне: «Не давай спуску, девочка. Коли Милош заведет речь о том, что его не касается, пригрози обнародовать его «секрет». Он струхнет, что пострадает карьера – вот и случатся провалы в памяти».

Дверь наконец распахнулась. Вышедшие люди сердечно обнимались, прощаясь. И одним из самых радушных был Милош.

«Полюбуйся-ка на этих божьих коровок, Жак. Как мельтешат, чмокают друг друга в щечку – никак не могут расстаться. Шайка малахольных, ей-богу!»

«Никон» сразу же выдал серию щелчков. Антония взяла Милоша крупным планом. Тот прижимал к сердцу какого-то типа, так и излучая воодушевление.