Алгоритм смерти - Стивен Хантер

– Но разве первая пуля не разнесет картофелину вдребезги? Будет ли у тебя время, чтобы насадить на дуло вторую?

– Хороший вопрос, – согласился Рей.

Чуть перекатившись на левый бок, он вытащил второй клубень и подтолкнул его вперед, поближе к дулу.

– Когда первый парень упадет, второй в это не поверит. Он застынет от неожиданности. Я надену на ствол картошку номер два и замочу его.

– Даже не знаю, – неуверенно пробормотал наблюдатель. – Этот тип уже побывал на войне. Возможно, он просто разрядит магазин в твою сторону и начнет орать… так, подожди-ка, подожди-ка. Один из них только что ушел. Я потерял его из виду, не могу сказать, куда он идет.

– Я его видел. Он направился в сортир. Это через четыре или пять магазинов дальше по коридору. Я разберусь с ним, когда он выйдет. Второй парень ничего не услышит, и следующим я завалю его.

– Господи, у тебя стальные нервы, – с уважением произнес наблюдатель.

– Я профессионал, – сказал Рей. – Это мое ремесло.

Снова растянувшись на полу, он занял положение для выстрела, начиная с конечностей. Ноги раздвинуты, ступни разведены наружу для лучшего упора, мышцы напряжены, приклад крепко прижат к плечу, упирается в кость, а не в мышечную ткань, дыхание уменьшено до медленного втягивания воздуха, последняя фаланга указательного пальца лежит на изгибе спускового крючка. После того, как сделано остальное, все дело в том, как нажать. Рей уже нажимал на спусковой крючок миллион раз. Он мастерски отработал это движение: уверенное, плавное, без бокового смещения, равномерное увеличение давления, унция за унцией, до тех пор, пока курок не срывался с боевого взвода, после чего именно там, где и рассчитывал Рей, неизбежно появлялась дырка.

В сотне ярдов от него борец за веру вышел из туалета, на таком расстоянии маленький человечек, вытирающий руки бумажным полотенцем, довольный собой, испытывающий облегчение, – вероятно, за всю свою жизнь ему лишь считаное число раз приходилось справлять нужду в комфорте, потому что в следующее мгновение он шагнул прямо на пулю.

Пуля попала ему над правым глазом, и голова дернулась так, как никогда не дернется голова человека в полном здравии, и он упал на пол, предположительно с глухим стуком, хотя Рей на таком расстоянии ничего не услышал. Услышал же он влажный шлепок: это картофелина, приняв инъекцию пороховых газов, которые со сверхзвуковой скоростью вырвались из дула вслед за выходящей пулей, взорвалась приглушенными брызгами, за микроскопическую долю секунды превратившись в измельченное на отдельные атомы месиво. В воздухе повисло облачко картофельного тумана.

Быстро сместив автомат назад, Рей насадил на дуло второй клубень и снова занял положение для стрельбы, точно так же, как прежде. На этот раз он прицелился в боевика на балконе, который стоял, равнодушно прислонившись к ограждению. Тот факт, что у него над плечом только что просвистела пуля, изуродовавшая лицо его напарника, начисто от него ускользнул, и он узнал, что настал его черед, только когда следующая пуля забрала его жизнь так, что он даже этого не почувствовал.

– Ищи мне следующую цель, – сказал Рей.

Как выяснилось, японцы оказались гораздо менее страшными, чем неуступчивый герр Doktor Ingenieur Иоахим, и переговоры прошли успешно. Так что всего через несколько минут специальный агент Нил снял трубку обычного стационарного телефона и набрал прозаический номер, начинающийся с «800»[28]. Загрузив в свой сотовый телефон программу связи с модемом, он через Wi-Fi подключился к компьютеру. Таким образом его телефон принимал и посылал через Wi-Fi тональные сигналы модема, которые затем по телефонной линии поступали в торговый центр. Быстро запустив все необходимое программное обеспечение на мобильнике, Нил через последовательный порт USB связал его с компьютером.

Тем временем разворачивающаяся драма собрала в маленьком кабинете целую аудиторию. Здесь были доктор Бенсон, двое молодых практикантов, которых можно было посылать за кофе, Холли Бербридж, поскольку ни у кого не хватило духу ее прогнать, настолько она была хорошенькая, и еще несколько программистов, компьютерных спецов и агентов.

Зазвонил телефон, как он мог бы зазвонить в любой американской пиццерии, и через несколько секунд серия щелчков известила об установлении соединения. У Нила уже был пароль доступа, полученный от японцев; он ввел цифры, и механический голос сообщил, что он «на связи».

Нил быстро переключил линию с телефона на компьютер, и через несколько секунд, после непродолжительного помаргивания экрана и треска в трубке, появилось меню на японском языке.

– Твою мать, – пробормотал Нил. – Кто-нибудь умеет читать по-японски?

– Нил, а ты у нас разве не специалист по японской порнухе? – спросил кто-то.

– Да, но только в том, что касается секса на рабочем месте. Здесь от этого никакого толку.

Но тут у него зазвонил сотовый телефон.

Нил ответил. Это была Юко Ямато, японская программистка.

– Специальный агент Нил, приношу свои извинения, я забыла предупредить, что у нашей программы очень сложное меню.

– Оно похоже на карту вселенной, – сказал Нил.

– Переведите курсор на третье пустое окно в правой колонке. Это внешние связи. Наберите там любые символы, затем нажмите «Ввод», это красное окошко внизу справа, всего с двумя иероглифами, похожими на цветок и на лыжный трамплин.

Нил сделал все так, как было сказано, и тотчас же получил сообщение о том, что он вошел в английскую версию программы МЕМТАК-6.2.

От 18 часов 15 минут

до 18 часов 55 минут

Полковник Обоба сразу же переговорил по телефону с губернатором, затем связался с Ренфроу и попросил его сделать заявление для прессы о том, что боевики выдвинули требования, которые в настоящий момент обдумываются на самом высшем уровне руководства штата.

В шесть часов не было расстреляно ни одного заложника.

– Ну, это уже что-то, – удовлетворенно произнес полковник.

Он сказал это, не обращаясь ни к кому конкретно. Рядом с ним находился один только Кемп, нетерпеливо ожидавший приказа готовиться к штурму. Однако Ренфроу заранее подготовил полковника к этому и встретил главу местного отделения ФБР с каменным спокойствием.

– Я понимаю вашу точку зрения, – сказал он, после того как Кемп закончил свои довольно пространные рассуждения, – и будьте уверены, специальный агент, что я уделю ей всестороннее внимание. И возможно, по прошествии какого-то времени именно этот путь я выберу. Однако необходимо тщательно взвешивать такие ответственные решения.

– Проклятье, – выругался Кемп, – требование освободить этих сомалийцев доказывает, что эти ублюдки действительно международные террористы. Этой операцией займется ФБР, а местные правоохранительные органы будут оказывать нам посильную помощь. И отныне решения принимаете не вы.

– Агент Кемп, возможно, вы слишком поспешно делаете выводы. Ни ваши, ни мои следователи пока что не обнаружили никаких связей этой группы с террористическими организациями. Я до сих пор не слышал ни о каких свидетельствах иностранного участия. Со мной разговаривал молодой белый мужчина, говоривший без какого-либо акцента. А этих заключенных едва ли можно считать международными террористами. Это обычные грабители, простые уголовники.

Кемп был ограничен в своих доводах, поскольку понимал, что в определенном смысле полковник прав. Отдел психологического анализа тщательно изучил запись разговора полковника с предводителем террористов. Заключение гласило, что это мужчина, который родился и вырос в Америке, возраст лет двадцать – двадцать пять, высокий коэффициент интеллекта и прекрасное владение языком. Чего только стоил один его лексикон – например, «зиждется» вместо «основывается» или «ретивость» вместо «быстрота». Ну а фраза «сюжет требует кульминации» вообще обеспечила бы ему не меньше 790 баллов в отборочном тесте[29]. Психологи также указали и на другие моменты, такие как склонность к правильным сравнительным оборотам в речи, свойственной практически исключительно людям высокообразованным, а также тонкую иронию. Террорист использовал широко известное клише «Аллах акбар» в сочетании с «долбаным ублюдком» из уличного жаргона; слушатель испытал шок, услышав вместе эти две фразы в таком жестком ультиматуме, на чем и строилась ирония. Уж в чем, в чем, а в иронии исламские террористы никогда замечены не были.

Однако на самом деле главным было не это. Главным была стратегия.

– Господин полковник, я не пытаюсь вырвать у вас бразды правления. Повторяю еще раз, и я говорю от имени Бюро, меня беспокоит то, что вы не предпринимаете никаких шагов к разработке в качестве запасного варианта плана штурма и, похоже, не собираетесь этого делать. Боевики в любую минуту могут начать стрелять, погибнут люди, а мы не готовы что-либо предпринять. Мы должны что-то делать.