Фабрика поломанных игрушек - Гера Фотич

ещё не начали работать и были отданы под детские лагеря, Вениамину удалось найти кое-кого из старых педагогов. Посмотрели списки выпускников, фотографии отличников на досках почёта. Затратили уйму времени, но положительного результата не добились.

Возвращая Марию в гостиницу, Щербаков предложил устроить её в больницу:

– Пусть с тобой психотерапевты поработают! Введут тебя в транс, ты во сне и увидишь своих родителей, вспомнишь фамилию свою и всё остальное…

– Нет, нет, нет!.. – испуганно произнесла Мария. – Я очень боюсь гипноза. У меня непереносимость, могу не проснуться – мне это врачи говорили в Израиле. Они тоже хотели. Но рисковать не решились, сказали – возможен летаргический сон! Давай лучше я сама по городу похожу, чтобы тебя не отвлекать. На транспорте покатаюсь, постараюсь узнать, что-то вспомнить.

– Ну хорошо, – слегка разочарованно согласился Вениамин, – тогда звони!

На этом они и расстались.

Глава 13. Очередной брак

То была свадьба века. Гуляли в самом большом ресторане Волхова. Раису Карловну поздравляли руководители всех силовых ведомств, и даже глава администрации со своими заместителями. Сам председатель суда – сухонький старичок в мундире на вырост, прослезившись, расцеловал Щербакова в обе щеки:

– Счастья вам семейного, долгого! Наконец-то! Раиса Карловна этого заслуживает…

Из пьяных застольных бесед богемы в погонах Вениамин понял, что прокурорша никогда замужем не была, детей не имела, а временные кавалеры больше года у неё не задерживались. Как правило, все они были офицерами, а после расставания куда-то пропадали – то ли переводились в другие города, то ли уходили в отставку и уезжали. Никто этого не знал, и узнать не пытались. Заявлений о пропаже её бывших ухажеров не поступали, мёртвыми их не находили. Это всех устраивало.

Всю свою нерастраченную внутреннюю энергию и эмоции Раиса Карловна направляла в служебное русло.

С первых дней трудовой деятельности на поприще защиты закона была она принципиальной и честной. Легко могла высказать в лицо своему начальнику всё, что считала нужным. Но её компетентность в работе перекрывала любые недостатки характера. Двигалась она по карьерной лестнице небыстро, но размеренно и только вверх. Званиями и наградами не кичилась, принимала их как должное, с молодыми следователями общалась не заносчиво. Кому требовалась помощь – не отказывала. Целыми днями пропадала она на службе, разбирая правоохранительные завалы. Надзирала за следствием и оперативно-розыскной деятельностью. По собственной инициативе проводила учебные занятия с оперативниками, не имеющими юридического образования. Растолковывала законы, комментировала статьи уголовного и процессуального кодексов.

Питалась в столовой на работе или других городских предприятий, где в обеденное время оказывалась рядом. Все директора её знали, а на вахтах, видя прокурорское удостоверение, с испугу отдавали честь.

Несмотря на такой обширный круг знакомств и уважение, друзей у Раисы Карловны не было. В гости её никто не приглашал. Даже те редкие мужчины, с которыми она встречалась, предпочитали не сожительствовать с ней, а только сходиться по мере необходимости.

И тут такое счастье привалило – мало того, что официальный брак, так ещё и совместное проживание. Руководство всех ведомств, вплоть до администрации города, гудело точно улей. Подарки дарили деньгами. Все ждали перемен. И те действительно наступили уже через три дня, сразу после выхода молодой жены из краткосрочного отпуска.

Коты, шерсть которых витала по всему деревенскому дому Раисы Карловны, тоже оказались приходящими и к наступившим холодам не появились, точно почувствовали, что их место занято.

К зиме молодожёны переехали в квартиру Щербакова. А через день там началась незаметная реконструкция. Вылетели на помойку все цыганские статуэтки, шкатулочки и картины в позолоченных рамах. Ковры после химчистки перекочевали на стены, закрыв цветастые букетики на обоях, кухня обрела бежевый цвет, а на окнах вместо бархатных гардин с кисточками и белых занавесочек в цветочек появились дефицитные жалюзи.

Раиса Карловна на службе больше не задерживалась. Юридические занятия по собственной инициативе не проводила, после работы спешила на рынок или в магазин, а затем в семью. Из своего дома она перевезла на квартиру немногочисленные наряды и толстую в затёртой обложке поваренную книгу, оставшуюся от матери.

Каждый вечер вместо правовых комментариев и законодательств держала её в руках открытой на какой-либо странице, преследовала Щербакова:

– Венечка, а вот такой супчик как тебе – итальянский из помидор? А может, соляночку? Ты что такой неразговорчивый? Неприятности на работе? Я завтра твоего шефа вызову к себе…

Она накупила в магазине платья, через день их меняла, подвязывала кушачками, ходила к портнихе – ушивала в талии, передвигалась дома в туфельках на каблучках. Старалась не шуметь, ступала осторожно, опираясь на носочки. Изредка, не удержав равновесия, предательски цокала набойка, тогда прокурорша испуганно замирала, оборачивалась на мужа.

Вениамин в свободное от работы время с задумчивым видом лежал на диване, чувствовал – обложили, тупо глядел в телевизор, вспоминал приметы. Смотрел вниз – не перекрещены ли шлёпанцы на полу? Вроде нет, значит, ничего плохого не предвидится. Надо бы вынести мусор, но после шести вечера нельзя – лучше завтра утром, когда пойду на работу…

Случившиеся внезапные перемены его очень пугали. Он никак не мог привыкнуть к висевшей в прихожей прокурорской шинели и, увидев её, вздрагивал каждый раз, вспоминая свой арест. Не мог принять, что все руководители теперь с ним здоровались за руку первыми. Даже те, с кем он не был знаком, называли по имени-отчеству, спрашивали о здоровье Раисы Карловны.

Через месяц после свадьбы Щербакову уже вручили какую-то медаль за раскрытие особо тяжкого преступления. Чтобы не сидел в засадах и вовремя появлялся дома – перевели на должность секретчика. Работу с закрытыми документами поручить побоялись – её выполняли две его подчинённые девушки, которые и раньше этим занимались, а он стал носить документы на подпись руководителям.

Раз в неделю Веня возил отказные материалы в прокуратуру на утверждение своей жене. Начальник отдела предварительно снабжал подчинённого коробкой конфет, бутылкой шампанского и служебным автомобилем с водителем:

– Вениамин Александрович, вы уж постарайтесь, чтобы возврата не было. Ну а уж если никак, запишите – что требуется? Мы переделаем! В этом году наш отдел по соблюдению социалистической законности на первое место выходит! Переходящее знамя получим. Не подведите!

Раиса Карловна