Русская жена арабского наемника - Юлия Малахова

Юлия Малахова

Русская жена арабского наемника

Бойся исполнения желаний!

Все описанные события происходили на самом деле в 2001–2005 годах. Многие герои не давали своего согласия на этот рассказ, поэтому некоторые имена слегка изменены.

Глава 1. Магия чисел и судеб

Почему-то некоторые числа любят повторяться в моей судьбе… Вот и сегодня, 1 августа 2005 года, странно похоже на этот же день, но в 1980 году, когда со мной впервые случилось такое несчастье, о котором я до сих пор не говорила даже родным. Я стерла то страшное число из своей жизни. Но только на четверть века. Сегодня все как бы повторилось, но с поправкой на чертов миллениум. Опять в моей жизни все вверх дном из-за любви, из-за мужчины.

Муравьи тупо и без остановки, как роботы из ужастика, продолжали вереницой ползти по капелькам арбузного сока мимо меня куда-то вглубь каморки. Я так устала от темноты, духоты и неизвестности, что уже не орала, как сумасшедшая, от того, что лежу в мраморной гробнице с какой-то мумией. Торчу я в этой нише уже двое суток, и никто не знает, что здесь есть живая душа. Муж перед исчезновением успел лишь закрыть дверь в это хранилище мертвых и сказал, чтоб ждала. Чтоб ждали. Малыш весело пнул меня в бок, и я скривилась от боли. Рожать в обществе муравьев и мумии мне не хотелось. Пора выбираться! Но без денег и паспорта в обстреливаемом районе мне далеко не уйти. Я села на край ниши и высосала арбузную вялую корку, тупо стирая муравьиные тельца в пыль вечности. Малыш хотел свежего воздуха, и я попыталась открыть проход с помощью своего ножа, который уже столько месяцев был моим верным другом. Дверь не поддалась. Я чувствовала приближение чего-то страшного и была близка к обмороку…

Глава 2. Клоунам необходимо забытье

На рабочих местах, мешаясь уборщицам, появлялись самые ответственные сотрудники. Мужчины сбегали в такую рань от притязаний жен и московских пробок, женщины — от приготовления завтраков и визгов домочадцев. И если первые в кабинетах уже мирно потягивали кофе и ласково переругивались с приятелями, затягиваясь сигаретой, то женщины отточенными движениями накладывали боевую раскраску на лица и шептали аффирмации на тему собственной красоты и востребованности. Пройдет час-два и от настроя на собственную уникальность и талант у нас не останется и следа, на летучке у Главного мы ежедневно констатируем поражение в очередной битве с конкурентами.

— Катрин, я уволюсь к чертовой бабушке! — из-за компьютера напротив раздался приглушенный голос моей лучшей подруги и самого талантливого сотрудника Конторы. Щукина затянулась сигаретой и тоскливо взглянула на канцелярские часы — была половина одиннадцатого, конторский буфет открывали в полдень, а моей сотруднице страсть как хотелось пятьдесят граммов. Прошло то время, когда желание выпить водки в любое время суток меня задевало. Наша область — как раз та, о которой так четко и без обиняков сказал товарищ Пелевин. Поэтому клоунам необходимо забытье. Водка помогает — если контролировать процесс — слегка отойти от напряга будней и оставаться при этом в курсе самых важных событий.

Щукина спивалась от невостребованности своей гениальности, несчастной любви и нерешенного квартирного вопроса. Она давно, как и все работающие москвички, перестала гладить одежду — покупалась лишь та, что после стирки выглядела отутюженной. Она и красилась на работе, посылая тем самым полное «А пошли вы…» всем встречным в метро и утреннем офисе.

Мы пошли в кабинет к Тимофеичу — у старого аппаратчика в шкафу всегда стоял прекрасный выбор коньяка и пригубили пятизвездный напиток с его благосклонного кивка. Старик так долго работал в нашей структуре, что привык ничему не удивляться еще с хрущевской оттепели.

— Тимофеич, лето заканчивается, а мы еще сарафанчики не успели выгулять, — тоскливо пробасила Щукина.

Обладатель ценного набора коньячных бутылок закурил трубку и пробормотал, что нам, дурам, пора брать отпуск. В Конторе ничего не изменится за наше отсутствие, а корпоративная бодрость наших летучек кого хочешь сведет в могилу. Кому как не ему, бывшему сотруднику аппарата ЦК КПСС, была очевидна эта истина? Мы молча заглотнули по стопочке и поднялись на свой десятый этаж. У Щукиной все карманы были полны зерен кофе — так как она не знала наперед, где ей выпадут очередные пятьдесят граммов, то здраво решила иметь при себе отбивающее запах средство всегда и в большом количестве. Мы жевали зерна и курили на лестничной клетке, когда мимо нас процокала референт Главного по кличке Пчелка Майя и мимоходом бросила, что в социальном отделе разыгрывают халявную путевку в Анапу. Моя подруга сразу процитировала знаменитое албанское изречение, которое значит — начальник и в отпуске, и в премии отказал. Но я не могла себе представить такую визу Главного на нашем заявлении, и мы пошли за путевкой. Конечно, она досталась Щукиной. Лично меня лишь при одной мысли о сервисе на нашем курорте бросает в дрожь. И пока Щукина угощала всех желающих в буфете — повод был самый серьезный — свалившийся бесплатный отъезд на море — я набрала номер сестры.

— Лапунчик, вы когда уруливаете в свои дайвинги? Возьмете меня с собой?

Промычавшее в трубку чудо выразило согласие и через час у Главного лежало на столе два заявления на отпуск. Наш отдел был обескровлен на целые две недели.

Глава 3. Любовь на дне океана и обещание счастья

Предложение прокатиться на яхте с друзьями вокруг Африки — это перст Божий. Сборы занимают полчаса: вы быстро бросаете в рюкзак огромную бутыль «Шанели», диктофон, комплект для подводного плавания и отправляетесь в путешествие. Скажем, в Марокко, в край, где мир арабский встречается с миром африканским.

Сестренкина семья была зажиточной даже по европейским меркам, так что путешествие на собственной яхте, погружения в бирюзовую пучину, вечеринки с тебе подобными будут обеспечены и именно они помогут обрести ясность мысли. Она, увы, не нова: оказывается, счастье — это просто, и твоя Контора в это понятие (да и вся московская суета) в него никак не вписываются.

Все бы обошлось, если бы не идиотское желание привезти в Москву серию фотоснимков со дня моря. Осмелев после недели уроков по подводному плаванию, прыгаю в море одна. А через полчаса отказывает проклятый акваланг. Ну, еще один снимок роскошных рыб, и на воздух! — последнее, что удается вспомнить перед отключкой.

Очнулась я от того, что мне нежно целуют пятки. Я лежала под пальмой на песке в драном джинсовом комбинезоне явно не моего размера. Кто-то, так ласково приводящий меня в сознание, оказался смуглым красавцем, казалось, только снявшимся в очередном рекламном ролике про райскую жизнь на далеком острове.