Русская жена арабского наемника - Юлия Малахова

Шикарная больница была похожа на свадебный пирог — слишком много белого, розового и лазури вызывали отторжение. Как и подчеркнутое спокойствие доктора на осмотре аж с тремя ассистентками. У доктора в лацкан голубого халатика была засунута свежая ноттингемская роза и он походил больше на сказочника, чем на врача. Тем не менее, вердикт был один — рожу в течение месяца, чтоб не рисковать — возраст и зрение были уже не те — будут резать.

— Сестренка даже обрадовалась — мол, не будешь мучиться.

Созвонились с Люськой. Она даже позавидовала:

— Мать, не грусти, без мужиков даже лучше, а малыш станет англичанином — ведь ты будешь рожать там, я надеюсь? Наши тоже приняли закон — мол, хочешь российское гражданство — рожай в России, иначе год будешь в консульство бегать прошения подавать… Молодец! Все будет в порядке…

Айдар исчез, обещав выйти на связь. А я, погрустнев от того, что малышу не светит российское гражданство, и он вдруг станет англичанином, начала с сестрой обхаживать банки, пытаясь выяснить состояние моих счетов. На них были одинаковые цифры — по десять евро, долларов и фунтов. Миллионы были сняты — все в Египте, за двое суток через множество банкоматов и магазинов, где скупалось золото и бриллианты. Также была куплена гостиница и огромный кусок побережья в новом пустом пока местечке Маарсалям. Во всех операциях стояла моя подпись — не придерешься. Я попросила упавшим голосом выяснить по камере у банкоматов — кто же снимал столько налички. Каждый банк ответил одинаково — свои секреты мы не разглашаем. Я показывала авиабилеты и штамп в паспорте, уверяла, что в тот момент я была не в Египте, а или летела в самолете, или была уже в Лондоне. Сотрудники пожимали плечами, я писала заявления и мы оставались ни с чем. Сестра не знала, сколько денег я потеряла, иначе бы ее хватил инфаркт. Ей также было все равно, или почти также, что стало с Ваэлем. Главным событием в ее жизни стало появление племяшки, и она с энтузиазмом взялась за обустройство детской и покупку вещей. Самые шикарные игрушки и великолепные наряды, посуда и три спиритуалиста в виде пожарной машинки, школьной парты и домика феи уже стояли в ряд. Я же тем временем читала письмо от Айды:

«Дорогая Катюша, кызыл, деньги твои обналичивал именно твой муженек. Я видел, правда, фото только с одного банкомата. Я думаю, он использовал тебя, и таких как ты, у мерзавца было несколько. Так или иначе, у него зарегистрирован брак с немкой из Гамбурга. Она неожиданно скончалась три месяца назад в Хургаде. Труп отвезти без вскрытия в Германию. В Египте сейчас неспокойно, много всякого сброда пытаются спровоцировать народ на беспорядки. Тут помогают все разведки мира — и мой израильский МОСАД, и Хамас, и подпольщики «Братья мусульмане», и Аль-Каида, и американские службы, и русские с британцами тоже при делах. Советую забыть про парня. И заняться своей судьбой и ребенком. Держись».

Если вас предавали, вы поймете мои чувства. Вымученные слова, дикая боль и пустая душа. Если бы не малыш, можно прямо в реку. Я упаковала свой выцветший рюкзачок, взяла паспорт и уехала в аэропорт, оставив сестре записку? «Прости, хочу домой и чтоб ребенок вырос в России, ненавижу этот уют и вашу тишину».

Родина встретила неласково. Угрюмые стюардессы потребовали расписаться в заявлении, что я не буду судиться с ними, если во время полета ребенок умрет или начнутся роды. Поблагодарив за заботу, я еле втиснулась в кресло, вдыхая перегар командировочных, и со скрипом сжала зубы.

Таксисты на выходе взяли с меня последние деньги — «счастливую» двухдолларовую купюру за звонок с их мобильного ошалевшей от новости Люське. Она промямлила, что выезжает, но так как рейс в пятницу в пять вечера из Домодедово встретить москвичам нереально, она умоляла меня расслабиться и ждать. Я ждала, сидя на обочине асфальтовой дороги и гладила свой живот. Вода потекла теплой струйкой по ноге, и я даже не поняла, что рожаю. Я упала и лежала, мимо проходили люди, никто не интересовался упавшей беременной, — и своих проблем хватает. Теряя сознание, я слышала, как ко мне подбежала сотрудница аэропорта — то ли мороженщица, то ли продавщица воды и заголосила: «Народ, помогай, баба рожает!».

— Я ехала на каталке в районном роддоме подмосковной больницы — рядом мычала цыганка, которую подобрала ментовка. Рожали мы вместе — долго, громко и весело. Так как обе ждали первенцев. У нее появилась девочка. Мне показали самого прекрасного мальчишку в мире. Он улыбался и смотрел своими голубыми глазами на новый мир.

— Улыбается — значит, долго не проживет, — подытожила «добрая» акушерка и оставила нас наедине… Мы тыкали набухшую грудь малышам в ротики и обменялись с цыганкой улыбками — почти родня теперь, разница — 20 минут.

— Нагадаю тебе красавица, — мечтательно пропела цыганка Маша мне, обнимая рукой моего малыша и кормя свою Оленьку. Она взяла малыша за руку, потом посмотрела на меня и, сама удивившись вдруг приоткрывшемуся ее взору будущему, затянула:

— Все испытания твои и тревоги — это лишь начало. Сын твой особенный, кровь особая. Великим человеком будет. Не вру. А увидеть и пережить вам придется еще очень много всяческих невероятностей. Скоро уедешь ты отсюда. Много мужчин будут тебя просить стать женой, а ты отца его будешь искать по всему свету. Найдешь. Жить будете вместе — сколько не скажу, но будет и богатство, и нищета, и еще множество испытаний. Куда только не забросит тебя судьба! Даже подумать страшно… И все потому, что не слушаешься ты, красавица, Жизнь и Судьбу хочешь обмануть. Все хочешь по любви, а не по разуму. Значит, сильная и независимая. Вот и расплата за это.

Я отвернулась к стене и заплакала, малыш удивленно попискивал и размахивал ручонками, будто понимая, что маму надо утешить. Меня ждала бессонная ночь, но где-то глубоко в душе я всегда знала, что так оно и будет, что это только начало моего Пути…