Пригоршня тьмы - Алексей Атеев

Вооружившись древним жестяным рупором, с помощью которого в стародавние времена спасатели на пляже призывали купающихся соблюдать порядок на воде, Амалия громко скандировала лозунги антиправительственного содержания. На том месте, где у других женщин имеется грудь, у нее висел плакатик, на котором было написано корявыми буквами: «Долой продажную клику перерожденцев! Ельцин – вон из Кремля! Да здравствует коммунизм и товарищ Сталин!»

Большинство прохожих не обращало на нее внимания, она была слишком хорошо известна, чтобы принимать ее всерьез. Лишь редкие пешеходы останавливались, чтобы поддержать ее или, наоборот, обругать.

Зато городские власти, изредка выглядывавшие из окон, смотрели на старуху с одобрением – в Калинске тоже бушуют политические страсти, и у нас не хуже, чем у людей. А то, что митинг немногочисленный, – не беда. У нас и населения поменьше, чем в столице. Главное – есть прецедент! В местной газете через пару дней появится заметка о состоявшемся в городе митинге оппозиционных сил. Ее прочтут в области и скажут: «Ого! Калинск на переднем крае борьбы!»

Амалия помитинговала часа четыре и, устав, отправилась домой.

Когда она вошла, под мышкой у нее находился свернутый в трубку плакат, а в левой руке – рупор… То, что она увидела, лишило ее на некоторое время дара речи. В зале присутствовали двое совершенно незнакомых ей людей: мрачного вида детина и девочка.

Надо сказать, что Амалия не терпела посторонних в своем жилище. Сестру она еще кое-как переносила, но ее богомольных подружек, на которых изредка натыкалась, гнала в три шеи. При этом изрыгала такие богохульства, что несчастные «божьи овечки» спасались бегством, зажав уши.

В первую минуту горбунья решила, что перед ней очередные сестрины товарки, но, присмотревшись, поняла, что скорее всего нет. И на грабителей странная пара не похожа.

В тот момент, когда в комнате появилась Амалия, девочка в одних беленьких трусиках стояла перед старым помутневшим зеркалом и любовалась своим отражением. Детина же сидел с отсутствующим выражением лица, уставившись в пол.

– Так! – сказала Амалия с видом, не предвещавшим ничего хорошего.

Однако на нее никто не обратил внимания.

– Так!!! – еще более грозно проговорила Амалия. – Что здесь происходит?!

– А ничего, – весело ответила девочка.

– Вы кто такие?

Мужчина молча поднялся и направился к Амалии.

Та, почуяв угрозу, выставила перед собой свое единственное оружие – рупор. Однако девочка махнула рукой небрежно, и он снова сел на допотопный диван, мелодично зазвеневший под ним всеми своими пружинами.

– Ты, горбатая, что это себе позволяешь? – насмешливо спросила девочка.

Лицо Амалии, и без того не отличавшееся симметрией, от возмущения совсем перекосило. Как рыба, выброшенная на песок, она открывала рот, не в силах произнести ни слова.

– Да как ты!.. да как ты!.. – забормотала она.

В этот момент хлопнула дверь, и в комнату ворвалась Фрося.

– Ну вот, все в сборе, – миролюбиво сказала девочка.

Фрося по разгневанному лицу сестры поняла, что назревает скандал.

– Ее нужно отсюда убрать, – закричала она, обращаясь к девочке, – она в Бога не верит!

– В Бога? – недоуменно переспросила девочка. – Да неужели? Ничего, она скоро и в Бога, и в дьявола поверит.

9

По утрам в Централ-парке Нью-Йорка, как, впрочем, и в остальное время дня, многолюдно. В ранний час здесь особенно много бегунов, и не только молодежи. Бег ради жизни для американцев из лозунга превратился в норму. Высокая девушка лет двадцати трех в розовой майке с надписью «Салинас» и пестрых гетрах бежала размеренно и неторопливо. Вскоре ее догнал немолодой грузный блондин. Двигался он тяжело, чувствовалось, что бег для него – занятие новое. Некоторое время они бежали бок о бок, потом девушка прибавила и рванула вперед.

– Подождите, Рита, – умоляюще произнес блондин.

Не выказав удивления, девушка сбавила темп и теперь почти что шла.

– Может, где-нибудь присядем? – предложил блондин.

Девушка не возражала.

Они устроились на скамейке на детской площадке. Ребятишек в этот ранний час было еще совсем немного.

– Терпеть не могу бегать, – отдышавшись, заявил блондин.

– Так зачем же было устраивать весь этот цирк? – поинтересовалась девушка. – Не проще ли встретиться в каком-нибудь ресторане или просто на улице?

Он пожал плечами и улыбнулся:

– Хотел посмотреть, на что вы способны.

– В смысле бега?

– И бега тоже.

Они помолчали.

– Вас зовут Рита Кнабе, – полувопросительно, полуутвердительно произнес блондин.

Девушка кивнула.

– Кажется, это немецкая фамилия?

Она равнодушно пожала плечами.

– Вот что, – заговорил блондин совсем другим тоном, – не буду ходить вокруг да около. Организовали нам рандеву не случайно. <I>Не случайно, сестра Анаис</K>.

Девушка резко повернулась и в упор посмотрела на блондина.

– Вам решено поручить очень важное дело, – спокойно продолжал блондин. – Очень важное! Вы ведь владеете русским языком?

– Мои родители – выходцы из России, язык я знаю прекрасно, говорю почти без акцента.

– А почему ваши родители покинули Россию?

– Не родители, а дедушки и бабушки. Они – эмигранты. После октябрьского переворота и гражданской войны вместе с отступающими частями белой армии попали в Китай. Родители матери жили в Харбине, а отца – в Шанхае. После прихода к власти китайских красных их принудили уехать из страны. Но им повезло, попали в США. Познакомились они уже здесь.

– Романтическая история, – с легким удивлением произнес блондин, хотя прекрасно знал все факты ее биографии.

– Итак, мистер, – девушка вопросительно глядела на блондина, – какое у вас ко мне дело?

– Ах да, дело… – Он достал из кармана спортивных штанов пачку «Кэмел» и закурил.

– Не очень-то сочетается с бегом по утрам, – усмехнулась девушка, кивнув на сигарету.

– Точно! Но в этом мире многое не сочетается, и ничего, жизнь продолжается. Что касается дела… – Он прищурился. – Вы хотя бы примерно представляете, кто я такой?

– Мне сказали, что со мной хочет встретиться Большой Босс.

– Вот как? Определение исчерпывающее, хотя и не совсем точное. – Он улыбнулся. – Но пускай будет Большой Босс. Буду говорить напрямую. Мы хотим, чтобы вы поехали в Россию.

– Куда? – недоуменно воскликнула она.

– В Россию, вы не ослышались. В страну снегов и коммунистов. Правда, последних, как говорят, там уже не осталось.

Девушка задумчиво смотрела на малыша, в нескольких метрах от нее играющего огромной куклой, изображающей черепашку-ниндзя.