Музыкальные диверсанты - Максим Кравчинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Безусловно, пик холодной войны пришелся на шестидесятые: Кариб-ский кризис, Шестидневная война, «Пражская весна»… Про следующее десятилетие в учебниках пишут как о периоде «разрядки международной напряженности», но в реальности проблем только добавилось: растущая гонка вооружений, высылка Солженицына и Галича, ввод войск в Афганистан… Не зря сам товарищ Л. И. Брежнев [27] на XXIV съезде КПСС заявил:
«Добиваясь утверждения принципа мирного сосуществования, мы отдаем себе отчет, что успехи в этом важном деле ни в какой мере не означают возможности ослабления идеологической борьбы. Напротив, надо быть готовым к тому, что эта борьба будет усиливаться, становиться все более острой формой противоборства двух социальных систем».
В ход действительно шло любое оружие. И тогда даже ноты отливались в пули.
Глава 11. «ОТПУСТИ МОЙ НАРОД»
«Куда, куда вы, милые евреи,
Неужто к Иордану в Израиль? <… >
Меняете вы русские просторы,
Лихую безнадежность наших миль
На голдомеирские уговоры,
На этот нееврейский Израиль?!»
В. Высоцкий, «Наш киль скользит…»«В следующем году в Иерусалиме!»
Летом 1968 года в ЦК КПСС поступает совместное письмо руководства МИД СССР и КГБ СССР за подписями Громыко и Андропова с предложением открыть евреям выезд из страны для воссоединения семей. По мнению авторов исторического документа, этот шаг мог «получить положительную оценку в глазах мирового общественного мнения» и заодно «позволить освободиться от националистически настроенных лиц й религиозных фанатиков, оказывающих вредное влияние на свое окружение». Как и многие другие инициативы советской власти, на деле эта обернулась профанацией. Разрешение получали в массе своей старики, а для остальных возводились непреодолимые преграды.
Принимается постановление, что для выезда необходимо письменное согласие всех близких родственников (в то же время за факт такого согласия почти всегда увольняли с работы). Власти требуют выплаты за полученное высшее образование, в среднем около 5000 рублей.
Демонстрация евреев-отказников у здания МВД в Москве.
1970-е
Подпольный фестиваль еврейской песни в подмосковных Овражках. 1917
Кроме того каждый эмигрант должен был внести госпошлину за обязательное лишение гражданства — еще 500 рублей. И, наконец, заплатить 200 рублей за паспорт. Суммы для рядовых советских граждан неподъемные. Кроме того, существовала квота — покинуть СССР могли только 1500 человек в год.
Позже под давлением мирового сообщества эта цифра возросла. Но евреям с высшим образованием и обладателям научных степеней часто давались отказы под надуманными предлогами. Самый популярный — из соображений государственной безопасности. Так появилось понятие «отказники».
Чем больше проблем создавалось на пути «отъезжантов», тем явственнее люди начинали осознавать свою еврейскую национальность или симпатизировать ей. На вечеринках молодых ученых, врачей и богемы становится модным тост: «В следующем году — в Иерусалиме!»
В эмиграцию отправляются многие популярные в СССР деятели культуры. Среди них артисты эстрады: Эмиль Горовец, Михаил Александрович, Аида Ведищева, Нина Бродская, Анатолий Могилевский, Михаил Шуфутинский, Лариса Мондрус… Киноактеры: Савелий Крамаров, Борис Сичкин, Илья Баскин, Олег Видов… Конферансье и мастер буриме Альберт Писаренков, ведущий «Радионяни» Александр Левенбук и автор сценария «Ну, погоди!», редактор киножурнала «Фитиль» Феликс Камов (Кандель).
В советской печати их клеймили позором, называли «жертвами сионистской пропаганды» и «предателями родины». В разгар государственной кампании по борьбе с принимающей массовой характер эмиграцией поэт, композитор, автор многих популярных песен (например, «Кадриль моя задорная» или «Америка-Россия»), а также знаменитых сатирических куплетов о гастрольных поездках ансамбля «Березка» Виктор Иванович Темнов сочиняет шуточную песню «Письмо советского еврея в Израиль»:
Посылаю я письмо не Китаю,
Я Израилю протест накатаю,
Голды Меир и Даяна орава,[34]
Вам назло пишу я слева направо…[35]
Отказывают в выездной визе многим. Даже лучшему комику СССР Савелию Крамарову. Виной всему… его бешеная популярность. Ведь в случае отъезда артиста Госкино пришлось бы класть на полку все картины с его участием или в лучшем случае вырезать имя из титров. Учитывая успех и количество фильмов в прокате, работа предстояла гигантская. Отчаявшийся Савелий Викторович в 1981 году обратился с письмом на имя президента США Рональда Рейгана: «Как артист артисту». Помогло!
Но в отказе можно было просидеть не год и не два. Вениамин Богомольный, например, вошел в Книгу рекордов Шннеса как «самый терпеливый». Он ждал разрешения на выезд 20 лет!
Жить в отказе — это вам не цимес[36] кушать. С работы увольняют, лишают средств к существованию, организуют слежку, запрещают учить родной язык и соблюдать традиции, устраивают провокации, травят и обливают помоями в печати.
Теодор Бикель. 1971 Во время работы над книгой из США пришло известие, что 21.07.2015 актер скончался на 92 году жизни
Пытаясь выжить под железным прессом, евреи создают группы. В Москве они собирались на «Горке» (около синагоги на улице Архипова) или в «Овражках» (на одной из подмосковных станций). Встречи носили содержательный и практический характер. Проходили семинары по изучению иврита, лекции по культуре Израиля, распространялся самиздат и даже устраивались конкурсы еврейских песен.
Значительную поддержку извне оказывали евреи стран Запада. Со временем набрала популярность система опеки, когда определенная семья за границей брала на себя заботу о семье советских отказников. Не было дня, чтобы по радиоголосам или в печати не звучали материалы, обличающие произвол советской власти в отношении евреев. Но реальных изменений до конца семидесятых не происходило, давление лишь нарастало. Среди тех, кто находился в отказе, были родственники известного голливудского актера и исполнителя кантри-музыки с русскими (а правильнее сказать, с еврейско-русинскими[37]) корнями Теодора Бикеля.
«Люблю тель-авивскую тетю…»
Теодор Бикель в спектакле «Скрипач на крыше»
Началось все в 1967 году с бродвейского спектакля «Скрипач на крыше», где Тео играл главную роль — Тевье-молочника. Постановка пользовалась большой популярностью, и в конце шестидесятых продюсеры начали переговоры с Госконцертом о гастролях в СССР. Но советские представители выдвинули ряд условий: первое — убрать сцены погромов и второе — изменить финал, чтобы семья Тевье не отбывала в поисках лучшей доли в Америку, а уходила в алый закат, символизирующий новую свободную жизнь в советской России. Подобные требования возмутили всю труппу.
«К концу шестидесятых количество информации о тягостном положении евреев в Советском Союзе достигла угрожающих объемов, — вспоминал артист на страницах автобиографии “Theo” (1994) [28]. -Доменя стала доходить информация, что не все письма и посылки доходят до моих родственников, а в лучшем случае оказываются распотрошенными. Кое-кто из желавших переселиться в Израиль был избит или уволен с волчьим билетом с работы. Взволнованные этими свидетельствами люди развернули масштабную кампанию по их защите. Я принял решение не оставаться в стороне и объединить общественную деятельность с моими возможностями как артиста.
В 1969 году один мой знакомый канадец Тэд Фрейдгат (в аннотации на вышедшей в 1971 году пластинке Бикель скрыл его под кличкой Бен Цион. — М. К) отправился на учебу в Москву. Там, пораженный давлением и запретами властей в отношении евреев, он, говоря на жуткой смеси английского, иврита и русского, свел с ними тесное знакомство, начал посещать их подпольные встречи. На тайных собраниях все время звучали песни, полные тоски по свободе. Этот наиболее красноречивый и убедительный способ выражения чувств так захватил его, что он начал повсюду брать с собой магнитофон, фиксируя все подряд: песни, стихи и обычные разговоры.
Закончив учебу, Фрейдгат контрабандой вывез магнитофонные пленки на Запад, где показал их мне и композитору Иссаку Мирону. Мы приняли решение сделать альбом, используя в качестве источника эти записи. По моему предложению между песнями мы вставили живые голоса людей, с которыми общался Тэд Фрейдгарт».
Летом 1970 года на весь мир прогремело «Ленинградское самолетное дело», когда полутора десятков «отказников» решились на захват лайнера, но были арестованы КГБ и приговорены к длительным срокам.
