Круглый год с литературой. Квартал второй - Геннадий Красухин

«Нет, просто надоели эти скоты, которые мешают жить и работать! Надоели карьеристы, доносчики, лицемеры! И знаешь, кто виноват в том, что они командуют нами? Мы! Мы слишком вежливы, мы обходим скользкие места, мы боимся говорить правду. Мы терпим и учим других терпеть, а они тем временем действуют – и решительно, умело!»

Как будто о сегодняшних днях, не правда ли?

В старом «Чтеце-декламаторе», который дал мне прочесть отец моего одноклассника, я встретил такое стихотворение:

Жили-были два горбуна,Он любил, и любила она.Были длинны их цепкие руки,Но смешны их любовные муки,Потому что никто никому,Ни он ей, ни она ему,Поцелуя не мог подарить —Им горбы мешали любить.

Не скажу, что оно мне понравилось. Я вообще не люблю, когда обращают внимание на физические недостатки людей. Тем более – когда их высмеивает. Но имя автора – Пётр Потёмкин запомнилось.

К тому же там было не только это его стихотворение. Ещё и такое:

Жили-былиВ театре «Стиле»Две сестрички,Певички.Одна была постарше —Танцовала разные марши,Другая получше —Танцовала качучи,И обе вместе пленяли толпуКи-ка-пу.Была у них маменька с тальмой,С чёрным старинным током,Нарумянена свекольным соком…Каждый вечер под пальмой,В фойе в уголочке,Она сидела, болталаС продавщицей цветовИ до трёх часовПоджидала —Скоро ли кончат дочки.А дочки сидели в залеС лысыми и с брюнетами,Угощались конфетами,Икру жевали,Мочили губы в бокале,А в три часа уезжали.Судите сами —Одни или с гостями?Так жили-былиВ театре «Стиле»Две певички,Сестрички.Одна была Марья Степанна,Другая Фанни Иванна,А маменька была старая деваШмулевич Ева.

Этот автор, чудак-парадоксалист меня заинтересовал. И я отправился в библиотеку имени Ленина, которая в то время обслуживала и школьников.

В открытом доступе книг Петра Потёмкина не было. Я понял, что речь идёт об эмигранте. Поэтому пошёл заказывать юмористические журналы начала века.

«Сатирикон» заказать было можно. Я его и заказал. Начиная с 1908 года, встречал стихи Потёмкина почти в каждом номере. И полюбил Петра Петровича, родившегося 2 мая 1886 года и умершего 21 октября 1926-го.

Однако стихотворения про горбунов я Петру Потёмкину не прощаю. Заигрался? А не нужно так играть!

3 МАЯ

Аким Львович Волынский, родившийся 3 мая 1861 (или 1863) года, был литературным критиком, театроведом и балетоведом.

Борец со всяким утилитаризмом и социологией в литературе и искусстве, он резко критиковал Добролюбова, Чернышевского, Писарева и других представителей позитивизма в системе художественной мысли. Его книга «Русские критики. Литературные очерки», вышедшая в 1896 году, сперва публиковалась как цикл статей, печатавшихся в журнале «Северный вестник» в течение пяти лет с 1890 по 1895 год, которые сделали его известным широкой публике.

Незадолго до революции он стал гражданским мужем юной ещё Ольги Спесивцевой, выросшей в великую балерину, когда ей удалось высвободиться из-под власти теоретика Волынского – приверженца классического балета, отвергавшего любые попытки модернизировать этот вид искусства.

В начале революции Ольга Спесивцева и вовсе расстаётся с Волынским, выходит замуж за чекиста Бориса Каплуна, который помог ей эмигрировать во Францию.

А Волынский в 1925 году выпустил «Книгу ликований» с подзаголовком «Азбука классического танца», где обосновывал и защищал свои взгляды на классический балет.

Одно время (1920–1924) он возглавлял ленинградское отделение Союза писателей. И при этом до конца жизни оставался верен своим эстетическим взглядам, какие абсолютно противоречили тем, что были в основе идеологической политики советской власти.

Наверное, доживи он до тридцатых годов, он был бы репрессирован. Но он не дожил. Умер в своей постели 6 июля 1926 года.

Он ходил по университету в неизменной чёрной круглой шапочке. Жил он напротив университетского Зоологического музея, недалеко от тогдашнего нашего филологического факультета на Моховой. Пользовался не просто уважением. Студенты перед ним благоговели.

Николай Каллиникович Гудзий (родился 3 мая 1887), академик Академии наук УССР, собственно, наш филологический факультет МГУ создал. Был его первым деканом и первым заведующим кафедрой устного народного творчества.

Но всё это было задолго до моего поступления. В моё время он не слишком часто читал студентам лекции, редко появлялся в университете, организовал семинар на дому. Умер он спустя недолгое время после моего окончания университета. В почтенном тогда возрасте – 78 лет – 29 октября 1965 года.

Древняя литература была основной сферой научной и педагогической деятельности Гудзия. Мы учились по его хрестоматии XI–XVII веков, которая выдержала много переизданий. Он обращался к разным писателям русской древности, а если и не к русским (например, «Иудейская война» Иосифа Флавия), то в древнерусских переводах.

Вместе с тем Гудзий оставил нам работы и о творчестве писателей XVIII–XIX веков. От Феофана Прокоповича до Льва Толстого. Даже до Брюсова. Изучал украинскую литературу (Тарас Шевченко, Иван Франко). Занимался поэтикой литературы нового времени.

Но больше всего, кроме древней литературы, он оставил материалов по Льву Толстому. Участвовал в выпуске 90-томного его собрания сочинений, подготовил в «Литнаследстве» публикацию неизданных текстов «Анны Карениной» и откомментировал их.

Давний выпуск филфака МГУ, славный такими именами, как Марк Щеглов, Владимир Лакшин, – птенцы гнезда Гудзиева, они из его толстовского семинара, который, как уже было сказано, собирался на квартире учёного.

Александр Александрович Реформатский стал доктором наук без защиты диссертации – по совокупности своих работ по фонологии, которые признаны выдающимися. Он, кстати, ввёл в научный обиход понятие «практической транскрипции».

Основные его работы собраны в посмертном (он умер 3 мая 1978 года, родился 29 октября 1900-го) сборнике «Лингвистика и поэтика» (1987).

Их немного. Он предпочитал лекции, предпочитал высказывать идеи, чем подробно разрабатывать их. Тем не менее, он считался авторитетнейшим учёным, под руководством которого работали В.А. Виноградов, Р.А. Фрумкина, И.А. Мельчук.

Но его учебник «Введение в языковедение» выдержал много изданий и до сих пор остаётся одним из популярных и любимых у студентов.

Много интересного о личности этого замечательного человека можно найти в книге его вдовы писательницы Натальи Иосифовны Ильиной «Дороги и судьбы».

Вообще-то Степан Григорьевич Писахов больше занимался живописью, чем литературой. Принимал участие в художественных выставках. В 1912 году за участие в выставке «Север в картинках» в Петербурге получил Большую серебряную медаль. В письме 1956 года к другу-искусствоведу он упоминает о встрече с Репиным на одной из выставок: «На выставке Илья Ефимович (Репин) хорошо отнёсся к моим работам. Ему особенно понравилась «Сосна, пережившая бури» [утеряна]. Илья Ефимович уговаривал сделать большое полотно. Я бормотал что-то о размерах комнаты. «Знаю: холст на стене над кроватью, краски на кровати и до стены два шага. Ко мне в Пенаты. И места будет довольно, и краски можете не привозить». Товарищи поздравляли, зависти не скрывали. А я… не поехал, боялся, что от смущения не будет силы работать».

Но подлинную известность архангелогорец Писахов снискал своими чудесными сказками.

Правда, только в 1935 году ему удалось напечатать несколько сказок в пятом номере журнала «Тридцать дней». Но за короткое время (1935–1939) он печатает в этом журнале более 30 сказок. А в 1938 году в Архангельске вышла первая книжка Писахова «Сказки». В 1940-м в том же издательстве под тем же названием вышло 86 сказок.

Но перед войной в ГИЗе в Москве готовили к изданию книгу Писахова, которая не смогла выйти. А после войны писатель принёс в родное архангельское издательство сто сказок. Выпустили тоненький сборник из 9 сказок, который Писахов послал в Москву Эренбургу с просьбой помочь издаться в Москве. В 1957-м первая московская книжка Писахова вышла в «Советском писателе».