Время жить. Сопряжение миров - Мила и Виктор Тарнавские

он очень мягко, шума мотора было почти не слышно, из-за этого автомобиль воспринимался как игрушечный. Даже не возникало желания порулить самому.

Проехав через большой парк, окружающий Центр подготовки космонавтов, бильчик выехал на оживленную улицу. Чувствуя себя экскурсантом, я с интересом смотрел по сторонам. Местная архитектура мало чем напоминала привычный двадцать первый век. Дома, имевшие, как правило, восемь или двенадцать этажей, были построены в виде ступенчатых пирамид или, как жилой корпус Центра, напоминали неровные стопки бутербродов с ломтиками-этажами. Каждый этаж был окаймлен зелеными террасами с защищающими от дождя прозрачными навесами, многие здания соединялись стеклянными галереями на высоте четвертого-пятого этажей. Порой такие галереи тянулись прямо над проезжей частью.

Обращало на себя внимание то, что здесь привыкли не экономить пространство. Улица была широкой, с относительно узкой проезжей частью, но очень обширными тротуарами, на которых часто попадалась различная уборочная техника. Управляли ею, как правило, подростки. Дома стояли небольшими группами, разделенными огромными детскими площадками или зелеными зонами. К каждому зданию вел отдельный проезд, заканчивающийся стоянкой бильчиков. С противоположной стороны дома обычно выделялась другая площадка для служебного транспорта.

Как я «помнил», эта градостроительная концепция называлась «средой обитания». Ее задача заключалась в том, чтобы обеспечить жителям максимальный комфорт. Каждое здание было подключено к информационным, коммунальным и транспортным сетям, включая линии доставки продуктов в домашние храны. Расположение жилых домов, парков и скверов просчитывалось так, чтобы люди не страдали от уличных шумов, а их жилища были окружены зеленью.

Автомобили двигались буквально вплотную друг к другу, что поначалу меня изрядно нервировало. Однако автоматика действовала безупречно: весь транспортный поток жил, словно один исполинский организм. Бильчики шли с одинаковой скоростью, одновременно замирали на перекрестках, пропуская пешеходов и машины с поперечных улиц, четко перестраивались из ряда в ряд, поворачивали в боковые проезды или вливались в общий поток движения.

Здесь было особенно заметно, что бильчики делятся на три типа – маленькие машинки на два места с небольшим багажником, наподобие той, на которой ехал я; кроссоверы, в которых могло помешаться до шести пассажиров; и минивэны, в которых ездили целыми компаниями. Ближе к середине дороги выделялись отдельные полосы для грузовых фургонов – гладких и обтекаемых, словно автобусы, и различной спецтехники.

Автомобили одного класса, конечно, отличались друг от друга, хотя разнообразие моделей было значительно меньше, чем в моем времени. Кстати, мой бильчик, судя по логотипу посреди пульта, был произведен компанией Sony, что меня откровенно забавляло.

Вообще, отсутствие привычных брендов постоянно напоминало мне, насколько далеко меня забросило в будущее. На местном потребительском рынке доминировали совершенно чужие для меня компании, а знакомые по двадцать первому веку названия зачастую означали нечто совсем иное.

Например, та же Sony уже больше ста лет являлась российской, а не японской фирмой и выпускала дистанционно управляемую технику. Volkswagen была известна как международная служба доставки, тогда как UPS или DHL не было уже и в помине. Google специализировалась на финансовых операциях и вообще считалась одним из ведущих американских банков, а Canon управляла обширной сетью небольших кафе-закусочных, где заодно можно было распечатать на бумаге какой-либо документ или изображение.

В отрасли ИТ я вообще не нашел ни одного привычного названия. Ни «Майкрософта», ни «Линукса» уже давным-давно не существовало, а мой вирт, например, имел операционную систему «Rама», разработанную фирмой «Rамика» – именно так, с латинской буквой «R».

Вначале меня несколько напрягало, что в русском языке двадцать третьего века много англицизмов, а слишком многие термины обозначаются по-английски. Однако в действительности это представляло, скорее, дань традиции – что-то типа широкого распространения французских терминов в дипломатии.Продолжение книги - уже завтра, в первой половине дня. Не пропустите!

Глава 5. Вечер, XXIII век (часть 2)

Разглядывая рекламные вывески и баннеры, я совсем не следил за дорогой. А зачем? Бильчик лучше меня знал, что ему делать. Потому и не заметил мелкого черного котенка, выскочившего прямо на проезжую часть, сиганув с оградительного барьерчика.

Резкий визг шин, меня ощутимо дернуло вперед, но «полет» прошел достаточно мягко. Сработал ремень безопасности: достаточно узкая шлея в одно мгновение выбросила во все стороны какие-то гибкие отростки, липкие и немного склизкие. Они беспардонно облепили все мое тело, прижимая его к креслу.

Пока я приходил в себя, пытаясь унять колотившееся сердце, из соседнего бильчика, остановившегося рядом, выскочил какой-то мужчина, подхватил перепуганного котенка и отнес его на тротуар. Чем закончилось дело, я не знаю - мой транспорт решил не терять времени и тронулся в путь. Ремень безопасности, тихонько зашуршав, втянул назад свои отростки, давая мне возможность устроиться в кресле комфортнее.

Почему-то меня не оставляло впечатление, что мир, в который я попал, кто-то придумал – может быть, даже я сам. Уж больно благополучно здесь сложилась история моей страны, прямо-таки чудом выбравшейся из глубочайшей задницы.

Этот процесс начался еще на моих глазах, но основные перемены произошли уже после моего отбытия сюда. Те, кого потом в будущем начали называть «Скрытниками», построили экономику смешанного типа, в которой соединили частную инициативу с государственным долгосрочным планированием, и принялись за постепенное восстановление науки и промышленности. А их преемники создали Евразийский Союз, к чему, судя по историческим материалам, приложил руку и я сам, вернее, занявший мое место в прошлом Константин.

Противостояние с Западом обострилось уже вскоре после моего «попадания» и быстро пошло по нарастающей, а там выяснилось, что Россия очень даже может постоять за себя. Тем временем Европейский Союз так и не смог пережить кризис 20-х годов и фактически развалился, а у Америки возникли серьезные терки с Китаем, который выстроил собственную потребительскую экономику и вступил в борьбу с Западом за рынки и природные ресурсы.

Американцы поначалу пытались замутить в Китае очередную «цветную революцию» – не зря же они до этого столько лет «тренировались на кошках», оттачивая нужные технологии то на сербах с грузинами, то на арабах, но в Китае это как-то не срослось. В 30-е годы начались настоящие «ресурсные войны», а в 40-х дело дошло до полноценного конфликта, в котором, как водится, проиграли обе стороны. Китай пережил тяжелейший кризис, от которого, пожалуй, не оправился и до сих пор, однако и Америке не поздоровилось.

Своих проблем у них тогда уже было выше крыши, а война, в которой китайцы нашли «асимметричный ответ» в виде диверсий и террора в самих США, их обострила до предела. В общем, экономическая мощь Америки рухнула, центр мировых