Подаренная ему - Алиса Ковалевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пей, – услышала рядом. Что-то с негромким стуком опустилось на стол, и я, отняв руки, увидела стакан с тёмной жидкостью.
Взяла и принюхалась. Пахло травами. Настойка или что-то типа того. Не раздумывая, опрокинула в себя и, поморщившись, протянула стакан Алексу.
– Можно ещё?
Он глянул мне в лицо и, не ответив, вернулся к столешнице. И что это значит? Что нельзя? Ладонь с зажатым стаканом безвольно опустилась на колени, и я ощутила холод мокрой ткани. Я не сошла с ума. Нет, не сошла! Тогда…
Взяв бутылку, Алекс подошёл вновь и кивком дал понять, чтобы я подняла руку. Глядя на то, как настойка тонкой струйкой течёт из горлышка, я пыталась вспомнить, с чего всё началось. Меня разбудил вой ветра. Ветер… Но ведь и раньше случались ветреные ночи. Порой мне даже приходилось проводить их едва ли не под открытым небом. И ливни тоже были, и грозы… На этот раз я пила медленно, делала глоток за глотком. Всё это было, не было другого. Не было тянущего чувства внизу живота, дрожи в коленях и влаги меж ног. Проклятый сукин сын с его играми! Ни о каком оргазме речи, конечно же, идти не могло, но он заставил меня чувствовать. А мне-то казалось, что я напрочь лишена этого. Но нет…
– Может быть, ты хотя бы попытаешься объяснить? – сухо проговорил Алекс, присев на край стола в полуметре от меня.
Сделав очередной глоток, я отрицательно качнула головой.
– Мне нечего тебе объяснять.
– Тогда скажи, какого хрена вышла на улицу? Если решила сбежать, то…
– Не хотела я бежать! – рыкнула я и, пытаясь успокоиться, судорожно вдохнула. – Вернее… – Заговорила уже спокойнее, но так и умолкла. Как сказать ему?! И стоит ли вообще говорить?! Но если не рассказать… Тогда я точно свихнусь. От мыслей, от попыток вспомнить голос, так настырно звучавший в моём подсознании ещё совсем недавно. – Я не знаю, Алекс. Я как будто была не тут… То есть тут, но…
– По-моему, пить тебе больше не стоит, – заметил он. Я подняла на него взгляд, и к нему вернулась прежняя серьёзность. – Хорошо… – Встав со стола, он взял рулон кухонных полотенец. – Промокни лицо.
Пока я, погружённая в свои невесёлые размышления, цедила настойку, Алекс сходил в комнату и принёс большое махровое полотенце. Я кое-как расстегнула пуговицы рубашки и укуталась в сухое. Стало куда лучше. Он поставил чайник и опустил на стол банку с печеньем. Равнодушно глянув на неё, я допила настойку и тихо заговорила.
– Какая-то женщина кричала, что мне нужно бежать… Я слышала её голос. Тебе может показаться, что я рехнулась, но это не так. – Я поймала на себе внимательный, задумчивый взгляд Алекса. Сжала края полотенце, губы мои дрогнули. – Сейчас я понимаю, что этот голос… Он был где-то внутри меня. Но когда я проснулась…
Признаться честно, я думала, что он ответит одной из своих ухмылочек или скажет что-нибудь ироничное, но Алекс промолчал. Стоял и смотрел на меня ещё более задумчиво, чем прежде. Чайник, щёлкнув, выключился, однако Алекс никак не отреагировал. Вроде бы, всё так же смотрел на меня, и в то же время мне было ясно – погружён он в собственные мысли. Я плотнее укуталась в полотенце и глянула на стол. Коробка с печеньем… Пару секунд поколебавшись, сняла крышку и вытащила одно. Сахарное, с корицей, оно буквально таяло на языке, и я почувствовала себя чуточку лучше. Примитивно всё-таки устроен человек…
Наконец Алекс достал чашки и налил кипяток. Подтолкнул ко мне коробку с чайными пакетиками.
– Тебе нужно в душ, – констатировал он, отхлёбывая едва заварившийся чай.
Я оценивающе осмотрела его. Оказывается, он уже успел переодеться. Должно быть, когда ходил за полотенцем. Домашние штаны, свободная рубашка… И всё же волосы его были влажными, да и вряд ли он согрелся так быстро.
– Тебе тоже, – взяв новое печенье, равнодушно сказала я и заметила затаившуюся в уголке его рта усмешку. Поджала губы. Кто о чём, а вшивый о бане.
Догадаться, чего от меня хотел Алекс, было не трудно. Я же надеялась только на то, что всё кончится быстро, потому что сил на его изощрения у меня не осталось. На смену пульсации в висках пришла головная боль, дрожь сменилась ознобом, а внутри образовалась пустота. По дороге в ванную я снова и снова задавалась вопросом, что же всё-таки произошло, однако ответа на него так и не было.
Размотав полотенце, я повесила его на крючок и подошла к зеркалу. Губа разбита, на щеке царапина, на скуле – не то ссадина, не то только-только начинающий проявляться синяк – сразу и не понять. На руки даже смотреть было страшно.
– Ты извращенец, – заключила я, вытащив из волос палочку.
– Ещё какой, – стягивая не до конца расстёгнутую рубашку через голову, согласился он.
В который раз недоумевая, на кой я ему сдалась, я задержала на Алексе взгляд. Красивый, богатый мужик с рабочим членом и огромными возможностями. И я… Мало того, что вид, словно после бомбёжки, так ещё и с головой проблемы начались. Но нет… Ему, блядь, в душ! Заставив себя отвернуться, я зашла в кабинку. Появившийся вскоре Алекс осмотрел меня с головы до ног. Поджал губы, покачал головой и включил воду. И что вот это всё значит? Недоволен или наконец дошло, что эстетическим удовольствием тут и не пахнет? Так какого хрена от меня нужно?! Вон та… Длинноволосая, холёная, с кожей, словно бархат, и сиськами…
– Обопрись о меня, если тяжело стоять, – склонившись, тихо сказал Алекс мне на ухо и, развернув, заставил опереться о свою грудь.
Мысли так и оборвались, не дойдя до логического завершения. Я ощутила, как ладони его скользят по моему животу, на миг останавливаются и скользят вновь.
Попыталась отстраниться, но он прижал меня ближе. Удерживая, взял с полочки гель и выдавил себе на ладонь. Растёр, взбивая пену, и принялся намыливать мои плечи. Я чувствовала, как пальцы его разминают мои скованные мышцы, как ладони ложатся на лопатки и опять поднимаются вверх. В горле образовался ком, и я уставилась в стену. Только не чувствовать. Только не чувствовать! Обхватив под грудью, он привлёк меня к себе. Прикусил кожу на затылке. Член его упирался мне в поясницу: твёрдый, большой. Я подумала, что сейчас он толкнёт меня к стене, как частенько
