Возвышение - Алекс Хай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У каждого из нас не раз была и еще будет ситуация, когда придется сделать выбор между долгом перед государством и… другим долгом, честью, близкими… И каждый такой выбор будет мучительным, особенно для тех, кто действительно служит от всего сердца и радеет за благо. Это неизбежно, Михаил. И тебе придется научиться выбирать. Даже если ты будешь от всего сердца верить в то, что занят правым делом, от угрызений совести и не спастись. Это наш крест, и все мы его несем.
Он внимательно смотрел на меня, продолжая держать в руках давно погасшую сигарету. Я выдержал его взгляд молча.
— Я ведь предупреждал тебя, — устало добавил Корф. — Будет тяжело. И если ты не готов нести это бремя, лучше скажи сейчас, пока еще есть небольшой шанс успешно вывести тебя из игры. Чем дальше, тем больше ты будешь знать и тем дороже придется заплатить за свободу. Впрочем, полной свободы все равно обещать не могу — ты уже влез в это гуано по самые уши.
Пистолетыч снова поднял на меня глаза, явно ожидая ответа. А я думал. Напряженно соображал и пытался для самого себя разложить все по полочкам.
Честно говоря, я уже не представлял своей жизни без Тайного отделения. Настолько эта работа легла мне на душу, что казалось, я сойду с ума от скуки и пресной жизни, если меня лишат возможности работать с опасностью.
В то же время я до конца не понимал, кому буду принадлежать больше — себе или тому самому государству, которому был так предан Корф. И это меня беспокоило. Мне следовало решить уравнение, в котором было слишком много неизвестных переменных.
В одном Корф был точно прав — я слишком глубоко влез в войну орденов, засветился перед всеми, привлек слишком много внимания. Меня уже не оставят в покое, даже если Корфу удастся вытащить меня из игры. И обратят внимание не только на меня. Уже обратили — на отца, на Олю. И черт знает, что будет дальше.
Но чтобы мои родные могли защититься, им требовался Осколок. А Осколок я мог получить быстрее всего, работая на Отделение. Других вариантов пока не было даже в перспективе.
Словом, сколько переменных ни ставь, а результат известен. Значит, будем воевать.
— Я приношу глубочайшие извинения за необдуманный поступок, который совершил, — твердо сказал я, не отрывая взгляда от глаз Корфа. — Это более не повторится. Слово дворянина.
Ни единый мускул не дрогнул на лице тайного советника.
— Верно ли я понимаю, что этим ты подтверждаешь намерение служить дальше?
Я кивнул.
— Именно так, ваше превосходительство.
— Хорошо. Историю с дуэлью мы осторожно замнем, но более подобного я не допущу. Тебе осталось два года до выпуска, и за это время ты не должен совершать проступков. В противном случае у тебя будут серьезные проблемы с дальнейшим трудоустройством. Мы друг друга поняли?
— Разумеется, Вальтер Макарович.
— И имей в виду, что если ты попадешь в штат, ограничений станет больше. Одна заваленная аттестация — и добро пожаловать на выход.
— Да понял я, понял!
— Изумительно. Тогда приступим к насущным проблемам. Расскажи по порядку, что именно стряслось у вас на хозяйстве.
Я быстро пересказал все, что смог накопать, и даже предъявил захваченный с тарелки кусок рыбы. Остатки пищи уже завонялись, и Корф снова закурил, чтобы перебить тухлятину, и потянулся к телефону.
— Яковлев, зайди ко мне, пожалуйста, — бросил он и уставился на меня.
— Хорошо, что ты прихватил гостинец. Посмотреть, что там, лишним не будет. Хотя, полагаю, мы оба прекрасно знаем ответ.
Я кивнул.
— Наши проверили. Дуст. Запрещенка.
— И по волшебной случайности, — Пистолетыч недобро улыбнулся и раскрыл лежавшую перед ним тонкую папку, — на Всеволожском полигоне как раз утилизировались вещества вроде дуста. Поздравляю, Михаил. Кто-то настолько хотел вам насолить, что не просто умыкнул химикат, но зачем-то устроил там поджог. Причем при помощи Благодати.
— Откуда это известно? Про Благодать.
— Свидетели, средства слежения, — отозвался Корф. — Это же все-таки не простая свалка. Пока мне передали мало материала — наши там все еще работают. Но, сдается мне, два происшествия связаны.
Я жестом попросил папку. Корф, тяжко вздохнув, протянул ее мне. Да уж, не особо густо — пара служебок с кратким пересказом. Поскольку группа еще не вернулась, то и материалов для изучения у нас не было.
— Поджечь могли, чтобы скрыть следы похищения, — предположил я. — Только не очень у меня это в голове вяжется. Дуст — он же дешевый. Зачем столько возни, чтобы украсть его с полигона? И зачем одаренному так подставляться? Могли бы и без спецэффектов проникнуть на территорию.
Тайный советник покачал головой.
— В том и дело, что на полигон просто так не попадешь. Вход по спецпропускам. Предприятие-то опасное. Утилизация по строгим протоколам, все учитывается и записывается.
— Да в жизни не поверю, что сотрудники не левачат! — возмутился я. — Наверняка есть способ что-то утащить и незаметно пронести.
— Возможно, но, насколько мне известно, контроль там строгий. Досмотр на входе и выходе. Не исключаю, что пожар могли устроить дистанционно, чтобы отвлечь сотрудников и незаметно пробраться. И судя по краткому описанию видео с камер контроля, что прислали Алексееву, именно так и произошло — наших воров-пироманов сразу не засекли. А когда один из охранников заметил, было поздно.
— Ну да, — рассеянно кивнул я, перечитывая служебку. — Не мне учить вас работать, но надо бы понять, почему все произошло именно тогда, когда произошло. Есть у меня одна мысль…
Я поделился с Корфом информацией о заказе от князя Воронцова. Предположил, что могла быть утечка — мы не кричали на каждом углу, но и не особенно скрывали заказчика. А партия была большая. И если предположить, что кто-то очень захотел подмочить реноме нашей семьи, то он выбрал очень удачный момент.
Выслушав меня, Корф забрал папку.
— Версия выглядит правдоподобно. Завтра направим группу к вам на пруды — запишут показания, возьмут образцы. Уже придумали, как выкручиваться?
— Ага.
— Это хорошо. Потому что я привлекаю тебя к этому делу. Не только как потерпевшего, но и как помощника. Главный в группе — уже знакомый тебе Бестужев. Насколько я понял, в прошлый раз вы сработались.
Это радовало. Гавриил Петрович мне нравился, хотя и казалось странным, что дознавателя его профиля поставили на эту историю. Если исключить эмоции, то ничего глобального толком не случилось. Хотя могло.
— Прекрасно. Я свяжусь с ним, —
