Возвышение - Алекс Хай

Шуваловым не должно пересекаться с нашим хозяйством. Граф желает организовать народное производство, а у нас рыба элитная.

— Да разве он откажет?

— Конечно, не откажет. И именно поэтому я не хочу к нему обращаться?

— Да почему?

Потому что это обеспечит ему лишний рычаг давления на нас. В идеале я бы и вовсе не хотел, чтобы этот скользкий и дохрена любезный Семен Павлович прознал о наших трудностях. По крайней мере до тех пор, пока мы не преодолеем кризис.

— Потому что каждому свое, Оля. Чуть позже ты это поймешь.

— Ага, конечно. Зазвездился ты, наследник.

Сестра надулась и снова уставилась в окно. К счастью, мы как раз подъехали к воротам усадьбы Штоффов, и я медленно покатил по аллее к особняку. Ольга вышла, хлопнув дверью сильнее обычного — злилась на меня, это понятно. Но она пока и правда не была в состоянии понять то, как обстояли дела.

— Заеду через три часа! — крикнул я ей вслед и ушел на разворот.

Меня ждали два весьма ответственных дела в Петрополе.

***

Лавка редкостей Бронштейна встретила меня запахами старинных кожаных переплетов, лака для дерева и свежесваренного кофе. Сам владелец читал газету, облокотившись на конторку возле кассы, и попивал ароматный напиток.

— Не вредно ли пить кофе так поздно в ваши годы? — Вместо приветствия сказал я.

Старик оторвался от статьи и расплылся в улыбке.

— Михаил Николаевич! Ваше сиятельство, давненько вы ко мне не захаживали. Я уж думал, уехали на практику куда-нибудь в Константинополь… Желаете приобрести подарок?

Я отрицательно качнул головой и подошел ближе.

— Боюсь, сегодня я пришел за услугой иного толка.

Бронштейн тут же изменился в лице — морщины углубились, а глаза стали цепкими и колючими. Он прошаркал к двери, запер ее и перевернул табличку “Перерыв” к галерее.

— В таком случае прошу в мой кабинет, ваше сиятельство.

Кабинет на поверку оказался крошечным помещением три на три метра, где с трудом уместились письменный стол, два стула и аж два шкафа, заваленные папками от пола до потолка.

Бронштейн жестом пригласил меня сесть и сам устроился напротив.

— Итак, чем могу быть полезен?

Я смущенно улыбнулся.

— Понимаю, наверняка моя просьба покажется вам несерьезной или даже смешной, но обстоятельства складываются так, что мне нужно добыть кое-какую информацию, не привлекая ничьего внимания.

Любитель редкостей пожал сухими плечами.

— Не вижу в этом ничего смешного, ваше сиятельство. Тишину любят не только деньги, но и дела.

— В таком случае я бы хотел выяснить, остались ли на территории Петрополя или губернии склады с дустом, — выпалил я. — Насколько мне известно, это вещество запрещено уже много лет. Однако я обнаружил…

Бронштейн жестом прервал меня.

— Мне не нужно знать лишних подробностей, если только это не облегчит поиски. Взвешивайте каждое слово, Михаил Николаевич. Причина, по которой вы интересуетесь дустом, для меня не имеет значения.

Я кивнул.

— Постараюсь сузить круг поисков. Очевидно, некто — возможно это были двое мужчин, смогли достать этот инсектицид в достаточной концентрации, чтобы отравить поголовье… Некой живности. Подозреваю, много им не потребовалось, но и не мало. И я желаю выяснить, не видел ли кто-нибудь этих людей. Или, например, не обкрадывали ли какой-нибудь склад. Или не продавали ли…

— Я понял вас, Михаил Николаевич, — сказал старик. — Поискать можно, но результата я гарантировать не могу, как часто случается в подобных делах. Тем не менее порасспрашивать у нужных людей в нужных местах мои коллеги смогут.

— Я буду вам очень признателен и, разумеется, обещаю вознаграждение. К слову, сколько мне это будет стоить?

— Зависит от сложности поиска. Задатка в пятьдесят рублей будет достаточно, а там сочтемся по результату. Зайдите ко мне через пару дней.

Я поднялся.

— Занесу задаток в течение получаса. Нужно дойти до банка.

— Как пожелаете, ваше сиятельство.

Бронштейн проводил меня до выхода, отпер дверь и снова перевернул табличку.

Что ж, первая удочка брошена. Мне не хотелось приплетать к этому инциденту Тайное отделение. Во-первых, лишний раз дергать Корфа было неловко. Во-вторых, следов Благодати я там не учуял, да и все было проделано простыми методами — это было скорее в ведении полиции, а не управления по контролю деятельности одаренных. И, в-третьих, я пока что хотел сохранить секретность нашего положения.

Я едва успел выйти из здания банка и как раз направлялся к машине, чтобы побыстрее спрятать “котлету” со снятой наличностью, когда вздрогнул от голоса в голове.

“Ты что творишь, Соколов?!”

Ну да, ну да. Вспомнишь солнце — вот и лучик.

“И вам доброго дня, Вальтер Макарович”.

“Я даже не буду спрашивать, на кой черт ты поперся к этому старому маланцу — и так понятно. Но скажи мне, Михаил, ты всерьез рассчитывал, что я не узнаю о происшествии в Лепсарях?”

“Так вроде это ж не вашего ведомства проблемка…”

“Засовывай свой зад в машину и немедленно езжай ко мне!” — рявкнул Корф так, что у меня зазвенело в ушах. — “Не нашего ведомства проблемка, как же. А то, что сегодня ночью под Всеволожском обокрали и подожгли полигон утилизации опасных отходов, и жахнули по нему Благодатью, это тоже не наша проблемка?”

Глава 13

Корф исчез из моей головы так же внезапно, как и появился в ней, но в ушах еще долго оставался звон от его крика. Встряхнувшись, я торопливо, почти бегом, направился к машине — сжимая пакет с наличностью так крепко, что аж пальцы свело от напряжения.

Бросив деньги под сидение и затолкав их понадежнее, я дрожащими руками завел мотор. Даже не знаю, что именно сейчас во мне кипело сильнее — инстинкт обнаружившей след ищейки или волнение от предстоящего разговора с начальством. Потому что я уже понимал — по головке меня гладить не будут. Корф будет драть меня не только потому, что я не связался с ним после инцидента на прудах, но и обязательно припомнит мне дуэль.

Видит небо, я надеялся, что пронесет. Но если Пистолетыч вызывал к себе, значит, не прокатило. Будет порка.

— Ладно, поехали, Витя, — сказал я и медленно поехал по Невскому в сторону Петропавловки. — В конце концов я это заслужил.

Погода, как назло, стояла прогулочная. Местный климат отличался тем, что мы вечно не могли предугадать, каким выдастся лето. Порой мы изнывали от почти сорокоградусной жары, а иной раз даже в июле приходилось ходить в пальто. Стоя на светофоре, я с тоской проводил компанию молодежи, гулявшей по Дворцовому мосту. Не успел толком расслабиться, как