Одержимый Райли (ЛП) - Олсон Иоланда

Ощущение ее мягкой кожи в моих руках, которую я крепко сжимал до синяков... ее нежной плоти на моих губах, когда я кусал ее.

«О Боже», — подумал я, тяжело дыша.

Я мог быстро кончить при одной мысли о том, как я жестоко обращался с ее маленьким телом. Я так сильно хотел сделать это снова, но меня всегда учили наказывать так только в том случае, если это необходимо, и никогда не переступать эту границу, если я когда-нибудь найду того, кто меня полюбит. Райли любит меня. Я знаю, что любит, вижу это по ее лицу каждый раз, когда нахожусь рядом с ней, слышу это по легкой дрожи в ее голосе, когда она со мной говорит... Я громко застонал, когда мои яйца подтянулись, и представил, что нахожусь в ее сладкой нежной заднице. Мне потребовалось всего несколько яростных рывков, чтобы выстрелить струями спермы на стену душевой. Я стоял там, дрожа и тяжело дыша, пытаясь понять, как мог сделать такое с тем, кто меня любит?

«Не начинай снова думать об этом, Джекстон. Ее нельзя любить. Ее нужно использовать, сломить, осквернить и утилизировать. Как других». Быстро вымывшись, я вышел из душа и вытерся. Я решил пойти спать, а беспокоиться о том, что делать с Райли, буду утром седьмого дня. Пока я собирался гулять по дому так, словно в секретной комнате в подвале нет двух обнаженных женщин.

Глава 25

Утром на четвертый день я проснулся, чувствуя, что что-то не так. Я не знал, что это и почему чувствую это, но просто не мог избавиться от этого ощущения. Решил взять свои хлопья в кабинет и посмотреть, что происходит в Комнате Одиночества.

Это был первый раз за четыре дня, когда я решил проверить их, и хотел быть уверенным в том, что мое дурное предчувствие не связано с Райли или Темпест.

Сев, я включил программу слежения камер, а затем, удобно устроившись в кресле, закинул ноги на стол. Подвигав мышкой, я выбрал камеру в Комнате Одиночества и увидел голую Райли, сидевшую на кровати, и голую Темпест, сидевшую в самом дальнем от нее углу комнаты.

Потянувшись за микрофоном, я поставил его рядом с собой, подключил и заговорил.

— Доброе утро, дамы, — весело сказал я.

Темпест, вздрогнув от неожиданности, оглядела комнату, чтобы увидеть, откуда исходит мой голос, а Райли посмотрела в камеру прямо на меня.

Хотя я знаю, что она не могла меня видеть, казалось, что могла. Это было до такой степени сильное ощущение, что я еле оторвал свой взгляд от ее обиженных глаз, чтобы посмотреть на Темпест, все еще оглядывающую комнату.

Райли что-то сказала, и я засмеялся.

— Не услышу тебя, пока не включу динамики. Секундочку, любимая. То есть, Райли, — откуда, черт возьми, это взялось?! — Готово, что ты сказала? — спросил я.

— Почему ты сделал это со мной? — тихо спросила она.

— Потому что, моя дорогая Райли, тебе не хватало дисциплины, и это была моя ошибка. Я возьму на себя вину за это, но не повторю одну и ту же ошибку дважды. Таким образом, у тебя есть еще три дня в этой комнате. Кстати, ты уже приняла решение? — спросил я и закинул в рот еще одну ложку хлопьев.

Подтянув колени к подбородку, она обняла их и покачала головой.

— Тогда я подслащу для тебя сделку. Недавно я честно подумывал, чтобы отпустить тебя, — непринужденно сказал я. — Помнишь, ты сказала мне, что не хочешь домой, но я тебе не верю. Мне кажется, ты солгала мне. Ты солгала мне, Райли?

— Нет, — ответила она, снова подняв глаза. — Зачем мне лгать о таком?

— Почему ты хочешь остаться здесь? Зная, что после своей последней проделки ты никогда не обретешь свободу? — с любопытством спросил я.

— О, кого это волнует? Выпусти нас отсюда! — выкрикнула наконец Темпест из своего угла.

— Просто заткнись. Ты — причина того, что мы обе заперты в этой комнате, — рявкнула на нее Райли.

— Я причина? Сдается мне, что твой дружок — гребаный урод, и ты хочешь сделать его счастливым, делая то же самое дерьмо, что и он. Клянусь, что если выберусь из этого живой, то сдам вас обоих, — процедила она сквозь зубы.

Я внимательно наблюдал за ними. Темпест выглядела так, будто хотела разорвать Райли на части, а Райли выглядела так, будто ей было все равно.

Через мгновение Райли снова обратила свое внимание на камеру и заговорила.

— Ультиматум все еще в силе?

— Всегда, — ответил я.

Кивнув, она поднялась на ноги. Я сделал глубокий вдох и замер, наблюдая, как она, наклонившись над кроватью, что-то вытащила из-под подушки. Повернувшись, она столкнулась с Темпест, которая теперь стояла, сжав кулаки, готовая к тому, что, как она знала, сейчас произойдет.

— Если мы будем держаться вместе, то обе сможем отсюда выбраться, — неуверенно сказала она Райли.

Райли на мгновение опустила глаза, а затем улыбнулась и плавно провернула бритвенное лезвие между пальцами.

— Я не хочу уходить. Даже с таким пиз*ецом, как это, я хочу остаться здесь. Впервые в жизни кто-то хочет меня, мое тело и душу, и я отказываюсь это терять. Мне жаль, что я обманула тебя, Темпест. И жаль, что ты не останешься с нами, но я не позволю тебе разрушить то, что построил Джекстон.

Темпест, вскрикнув от ярости, бросилась на Райли. Я видел эту ярость раньше — в какой-то момент она было во мне. Это была ярость обманутого, использованного и нежеланного. Но это также был гнев, который сказала мне, что мы никогда не смогли бы оставить ее, потому что, в отличие от меня, Темпест не захотела бы принять свои наказания и научиться контролировать свой нрав.

Я немедленно вышел из кабинета. Поскольку я хорошо знал этот гнев и еще не видел его в Райли, вполне возможно, что ей может понадобиться моя помощь. Но мне никто не помогал, так зачем мне помогать ей?

— Отвали, — пробормотал я сам себе.

Всю дорогу до Комнаты Одиночества я бежал. У меня снова возникло это плохое предчувствие, и теперь, когда я знал, что они собираются драться до смерти, мне нужно было быть рядом с ней. Набрав код, я толкнул дверь, но, похоже, что-то ее блокировало. В замешательстве, я толкнул сильнее, заставляя ее открыться.

Первое, что я увидел, был кровавый след и обмякшая бледная кисть. Ужасные глубокие раны и та самая кисть, которая была почти отделена от руки. Это было ужасное зрелище, но что было еще хуже, так это стоящая там Райли и смотрящая на меня пустыми глазами. Медленно подойдя к ней, я взял бритву из ее рук и притянул ее к себе, чувствуя, как колотится ее сердце.

— Послушай меня, любимая. Я хочу рассказать тебе свою историю. Мне было пятнадцать, помнишь? Я шатался пьяным по улицам, да? Меня забрал мой наставник и его шлюха. Я не знал, что со мной будет, я думал, что если трахну ее, то смогу уйти. Я ошибался, чертовски ошибался. В конце концов, они оба использовали меня, сексуально использовали. То, что я сделал с тобой наверху, чтобы наказать тебя? О, Боже, Райли, это то, что он делал со мной, когда я нуждался в наказании. Мне очень жаль, но меня учили, что это единственный выход.