Одержимый Райли (ЛП) - Олсон Иоланда

Как, черт возьми, я должен был обучить ее, если не мог заставить себя наказать девушку должным образом? Пройдя по коридору, я спустился по лестнице, направляясь в Комнату Одиночества. Я должен был наказать себя за то, что не следовал тем правилам, которые были для меня установлены.

Войдя в подвал, я прошел по коридору к кодовой двери. Мне потребовалось три попытки и один крик разочарования, чтобы открыть ее. Войдя внутрь, я лихорадочно огляделся по сторонам. Должен был быть какой-то способ наказать себя, но я не видел его в комнате до тех пор, пока мое внимание не привлек блеск бритвы Райли. Заметив ее краем глаза, я подошел к кровати и, упав на колени, достал ее. Я держал предмет в ладони, пристально смотря на него, а затем сделал то, что должен был сделать.

Поднявшись на ноги, я вышел на центр комнаты, где все еще свисали перерезанные веревки, удерживавшие Райли и Перри. Подняв левую руку и сжав кулак так сильно, как только мог, я полоснул лезвием по предплечью, наблюдая за тем, как заструился алый поток.

Схватившись за веревки рукой, я быстро нанес себе еще один порез, позволив хлынуть еще одному потоку крови. Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох, но не от боли, а от эйфории, которую почувствовал.

Мои наставники никогда не резали меня, поэтому я не знал, на что это похоже, но удовольствие было не от самого акта. Должно быть, это было из-за Райли. Я неоднократно случайно ранился, когда ремонтировал вещи и ставил новые двери, и реагировал на это как обычный человек: кричал, ругался, сердился, успокаивался и продолжал работу.

Но поскольку сейчас я делал это из-за Райли, внутри меня возник новый вид монстра. Теперь мне оставалось гадать, как бы я себя чувствовал, если бы сама Райли провела лезвием по моей коже.

Быстро отпустив веревки, я зашел в комнату Последнего Дня и, используя кожаную маску для глаз, наложил себе жгут, чтобы не залить кровью весь гребаный дом.

Я найду ей новую Перри. Лучше. Ту, которая не будет сражаться с нами. Ту, которая сделает все для Райли. Ту, которая ей понравится. Она больше не будет грустить из-за этого. Я отыщу ее и верну назад в Комнату Одиночества, а затем попрошу Райли порезать меня. Это будет идеально, потому что после этого я отведу девушку к ее новому подарку. Она никогда не захочет оставить меня. Никогда.

Вернувшись в кабинет, я схватил тело Эвана, перекинул его через плечо и вышел из дома через черный ход на задний двор, где у меня была огромная костровая яма, которую я использовал до этого только раз. Я случайно убил одно из своих завоеваний, и мои наставники заставили меня сжечь ее тело, наблюдая за процессом. Вонь была ужасная, и мне стало плохо, когда ее кожа почернела и начала отваливаться.

Сегодня мне придется использовать яму снова. Что касается Эвана и Перри, то я возьму то, что от них останется, сложу в мешок и, когда позволит время, скину в Тасманово море. Бросив тело возле пустой ямы, я отошел, чтобы взять немного дров, которые нарубил за несколько месяцев до того, как нашел Райли. В тот день я был эмоционально и сексуально расстроен, поэтому провел день, распиливая стволы деревьев и рубя дрова. Посмотрев сейчас на эту огромную кучу, я рассмеялся, поняв, как, должно быть, был тогда расстроен.

Тем не менее, я набросал на тело Эвана немного поленьев и, вытерев со лба пот, пошел к дому, чтобы забрать тело Перри. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы найти его в кустах, куда оно, очевидно, скатилось. Я схватил его и отнес к импровизированному костру, где бросил на тело ее парня. Еще несколько поленьев и немного жидкости для розжига, и дело будет сделано.

Заложив руки за голову, я направился к стоявшему неподалеку сараю и взял оттуда стул, бутылку с жидкостью и коробку спичек. Облив жидкостью поленья, я уселся на стул, удобно устроившись, зажег весь коробок спичек и бросил его на тело Перри.

Вдалеке, над пылающим огнем, я увидел в окне кабинета Райли. Крепко прижав ладони к стеклу, она смотрела на меня, но я не мог сказать, был ли на ее лице ужас, понимание или удивление.

Я еще несколько минут наблюдал за ее маленькой фигуркой, прижатой к окну, пока пламя, бушевавшее между нами, не заставило нас выглядеть друг для друга миражами. По крайней мере, так мне казалось, и это ощущение мне не понравилось.

Поднявшись на ноги, я направился к Райли, когда заметил, что она одета не так, как я ее оставил. Любопытство заставило меня ускорить шаг, и когда я, наконец, смог ясно ее увидеть, у меня перехватило дыхание.

От кружевной прозрачной ночной сорочки, в которую я ее одел, она оторвала полоску и завязала ею глаза. На ней была надета одна из моих рубашек, но она была расстегнута, и единственное, что под ней было, это пара моих боксеров. Райли выглядела почти так же, как в первый день, когда проснулась в моем доме.

Но почему?

Я положил руку на стекло, которое нас разделяло, и Райли расположила свою руку напротив моей, не отрывая от меня своего взгляда. Он был холодным, пустым, полным ненависти, но, все же, таким прекрасным.

Райли пошевелила правой рукой, и я задумчиво улыбнулся. Либо она вычислила коды, либо я был настолько глуп, что оставил кухонный ящик открытым, чего, я знаю, не делал.

Потянувшись к дверной ручке, я крепко сжал ее. На ее губах расцвела улыбка, которая была настолько очаровательной, что, клянусь Богом, я мог бы умереть от счастья. Я медленно открыл дверь, и она вышла.

Почувствовав, как все мое тело онемело, когда она, встав передо мной, посмотрела на меня своими голубыми глазами, я упал перед ней на колени, и она подняла над головой большой нож.

«Пресвятая дева Мария, пусть это закончится как можно быстрее», — подумал я, глядя ей в глаза.

Когда она опустила нож, я быстро ударил ее по руке, от чего он отлетел примерно на шесть метров от нас. Райли, сердито бросившись на меня, сбила нас обоих с ног. Я предположил, что ее внезапная сила возникла из-за выброса адреналина. Момент, в котором я потерялся, исчез, и я начал смеяться.

Она так разозлилась на мой смех, что начала яростно беспорядочно колотить меня по лицу и груди.

Я засмеялся еще сильнее.

Она превратилась из сексуальной богини в разгневанную фурию, и мне это нравилось. Мне это нравилось, потому что теперь я знал, что она может переключать свои эмоции так же быстро, как и я, поскольку я был сломлен.

Мне не пришлось прилагать больших усилий, чтобы, наконец, добиться того, чего я хотел. Да, возможно, я трахнул ее во сне и украл ее невинность. Возможно, я жестоко трахнул ее на кухонной стойке. Возможно, я подвесил ее в Комнате Одиночества ради унижения и, возможно, поставил ей ультиматум лишить Перри девственности или убить ее, но больше всего подействовали психологические мучения.

Я наконец сломил Райли.

Глава 20

Шесть месяцев спустя

Мы валялись на диване и смотрели телик. Райли лежала сбоку от меня, рукой обнимая меня за талию, ее голова покоилась на моей груди. Все было тихо и спокойно с тех пор, как мы сбросили останки Эвана и Перри в Тасманово море.