Девятый круг - Валерий Георгиевич Шарапов

колдун, Вадим, проснись, – скрипнул зубами Кольцов. – Колдунов не существует, тем более в нашей стране.

– Он так услышал, – объяснил сотрудник. – Мужчина положительный, в годах. Все понял, обещал на обратном пути разговорить пассажирку. Мышковец отсутствовала недолго, вернулась еще мрачнее. Вышла на Восходе, пошла домой. Таксист дождался меня – я следом катил. Так и не смог разговорить пассажирку. Пытал, что за колдун, но Мышковец замкнулась, попросила не донимать ее расспросами. Снова пустышка, товарищ майор.

– Ладно, подежурь еще часок у ее дома, потом уходи.

В дело вступали мистические силы – только их не хватало для полного комплекта.

Лазаренко убрал газету в кожаный «дипломат» и отправился в путь. Видно, настало время.

Михаил выждал полминуты и пристроился ему в хвост. Лазаренко перебежал трамвайную линию, направился к автобусной остановке. Подошел старенький «ЛиАЗ». Кольцов ускорился, он видел, что инженер вошел в переднюю дверь, и припустил к задней. На носу уже сидели очки с нулевыми диоптриями – не лучшая маскировка, но все же.

Инженер Лазаренко все дальше отдалялся от дома, и это интриговало. Автобус не был забит под завязку, шел по короткому маршруту, но пассажиров хватало. Сзади поднажали, майора вдавили вглубь салона. Он схватился за поручень, скосил глаза. Лазаренко находился на передней площадке, тоже держался за поручень, смотрел в окно. Водитель не спешил, автобус медленно катил по маршруту, подскакивая на неровностях асфальта. Слева остались задворки Оперного театра, чахлый сквер со скрюченными тополями.

– Прокомпостируйте, пожалуйста. – Стоящая рядом девушка в модном шарфике сунула ему билет.

Михаил потянулся к компостеру, проштамповал пронумерованный клочок бумаги. Наличный расчет в общественном транспорте отсутствовал (очевидно, для удобства пассажиров). Билеты продавали в будках на остановках – по шесть копеек за штуку (троллейбусные – по пять). В непробитом виде они считались недействительными. Человек, не успевший купить билет, автоматически становился «зайцем». Теоретически билеты продавал водитель, но дождаться их в набитом салоне было нереально. Граждане, садящиеся в автобус, старались держаться подальше от компостеров: замучаешься пробивать. Фраза «Передайте, пожалуйста» становилась в общественном транспорте самой популярной.

– Спасибо. – Девушка забрала билет и отвернулась.

Проехали еще одну остановку. Лазаренко выходить не собирался. Под курткой завибрировала рация – самое время, конечно. Майор машинально стал нащупывать тумблер, чтобы выключить устройство.

– Ваш билетик, – прозвучало над ухом.

Поездки в общественном транспорте сопрягались с риском. Над душой нависла мясистая дама – контролер. С такой не забалуешь. Проверки в транспорте иногда случались, но почему именно сегодня? Народ выкручивался как умел. Билетик из другого автобуса не годился – каждое транспортное средство оснащалось компостером с уникальным рисунком.

– Ваш билет, говорю, гражданин? – басом повторила дама. – Вы плохо слышите? Будем платить штраф? – она повысила голос.

На них поглядывали люди, на всякий случай помалкивали. Поездка без билета считалась видом спорта – иногда с выплеском адреналина.

Вышел из задумчивости Лазаренко, закрутил головой. Михаил подвинулся – чтобы контролерша его закрыла.

– А вы плохо видите? – процедил Михаил, бегло показывая служебные корочки. Он бы с удовольствием купил билет, крохобором он не был, но – как?

– Что вы мне суете? – разозлилась дама. – А еще такой приличный с виду гражданин! И не стыдно!

Весь автобус был уже в курсе. Вытягивал шею Лазаренко, шушукались и посмеивались остальные пассажиры.

– КГБ… – прошипел на ухо даме Михаил и сунул удостоверение прямо ей в глаза. – Хотите неприятностей, уважаемая?

Работница стушевалась, прекратила нападки. Кажется, прозрела – стала покрываться нехорошими пятнами. Безбилетником Кольцов не являлся, имел право на бесплатный проезд. Какие же бестолковые эти сограждане! Контролерша попятилась, спряталась за девушку в модном шарфике, которая ничего не поняла. Михаил отвернулся.

Поездка продолжалась, на него уже не смотрели. Через минуту он рискнул повернуть голову. Как вовремя! Лазаренко протискивался к выходу в переднюю дверь.

«А сам-то он покупал билет? – мелькнула мысль. – Или проездной у вас, товарищ?»

Похоже, пронесло: объект ничего не заметил. Михаил стал проталкиваться к задней двери. Вынесло потоком: на Центральном парке выходили многие.

Лазаренко не смотрел по сторонам, бодро шагал по тротуару, помахивая «дипломатом». Майор облегченно выдохнул: обошлось. Он выбрал безопасную дистанцию, продолжал работать. Очки на всякий случай не снимал, поднял воротник плаща.

Снова сработала рация:

– Это Швец. Задержался с докладом, товарищ майор, не было ничего интересного. В данный момент Ирина Погодина стоит в очереди в кассу кинотеатра «Победа», собралась на вечерний сеанс. В контакт ни с кем не вступала.

Ну конечно. Днем ранее она разглядывала афиши, сегодня пошла в кино. Ничего интересного.

– Хорошо, следи за ней. Встань в очередь и тоже купи билет.

– Меня и так пропустят, товарищ майор…

– Купи билет, кому сказано. Не обеднеешь. Что показывают?

– «Золото Маккенны», старье американское. Его крутили несколько лет назад; очевидно, не все еще насладились.

Фильм по-своему был неплох. Омар Шариф, Грегори Пек, индейцы, золотоискатели, бандиты, загадочный каньон, набитый пропавшим золотом апачей. В качестве дополнения – обнаженная индианка, прыгающая со скалы в воду…

Швец отключился. Михаил ускорился: Лазаренко пошел в отрыв. Пока помалкивал капитан Некрасов; он пас Штейнберга и в последний раз выходил на связь в 17.30.

То, что Штейнберг опасный тип, уже понятно. Но точно не дурак. После вчерашнего инцидента на Фабричной он не мог не знать, что его пасут. Кто бы ни ударил Кольцова, немца уже известили, иначе никакой он не шпион. Следили для галочки.

Лазаренко вошел в Центральный парк через главный вход. Здесь стояли будки с игральными автоматами, киоски. Разбегались аллеи. Далеко за деревьями возвышалось «чертово колесо». Отдыхающих в парке было немного: все же рабочий день. Деревья и кустарники росли густо, это был настоящий лес.

Лазаренко, не оглядываясь, шел по дорожке. Обернулся только раз, но «топтун» ушел на соседнюю аллею. Инженер забрался в какую-то глушь. Аллея была пуста, здесь имелась лишь одна лавочка. Лазаренко притормозил, стал прохаживаться взад-вперед. Сел, нетерпеливо покачивая ногой.

Михаил ушел с дорожки, приблизился «лесом» и встал за деревом.

Происходящее интриговало. Зацокали каблучки, в прорехах листвы показалась женская фигура – невысокая, худенькая, со стрижеными темными волосами. Короткий плащ был расстегнут. Каблучки застучали чаще. Лазаренко вскочил – и в следующее мгновение мужчина и женщина слились в трепетных объятиях! Они целовались взахлеб, никого не смущаясь (хотя никого и не было), женщина тихо смеялась, а майор госбезопасности за деревом чувствовал себя полностью одураченным!

– Прости, любимый, не могла раньше, правда, не могла… – бормотала женщина. – Мне кажется, Родион начинает что-то подозревать… Еще твой позавчерашний звонок – я кое-как выкрутилась…

– Алиночка, любимая, скоро все закончится… – бормотал Лазаренко, давая волю рукам. – Я расскажу жене, ты расскажешь мужу…