Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга II - Алексей Ракитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместе с тем, даже с точки зрения современных представлений Маджет был весьма нетипичным убийцей. Серийные убийцы носят глубоко в себе комплекс неполноценности, обусловленный неспособностью устанавливать и поддерживать долговременные отношения с сексуальными партнерами (неважно гетеро- или гомосексуальными). Абсолютное большинство из них имеют определенный дефект общения, пусть не всегда заметный, но в какой-то момент явственно проявляющийся. Именно неспособность быть привлекательным, ощущение собственной «инаковости» и невозможность её преодолеть, питает фрустрацию (данным термином психологи называют продолжительное состояние внутреннего конфликта и неспособность человека снять психологическое напряжение приемлемым способом) этих людей. И именно фрустрация толкает человека на повторяющиеся убийства, превращая его в серийного преступника. Очевидно, что Германн Маджет не имел оснований для подобной фрустрации, по крайней мере её причины отнюдь не очевидны. Он пользовался успехом женщин, причем, женщин молодых и очень красивых. Он не был беден. Он умел жить красиво и легко расставался с деньгами. Маджет был достаточно умён, интеллектуально развит и эрудирован, прекрасно разбирался в различных научных вопросах, литературе, медицине. Маджет определенно не был мечтателем-шизофреником, витающим в облаках и погруженным в свои полубезумные грёзы — напротив, это был реалист, твердо стоящий ногами на земле, умеющий зарабатывать большие деньги и хорошо разбирающийся в людях. Он не имел оснований для каких бы то ни было комплексов неполноценности (по крайней мере так можно судить на основании того, что мы о нем сейчас знаем).
В этом отношении Германн Маджет похож на другого известного серийного убийцу Анри Ландрю[9]. Оба этих серийных убийцы входят в довольно немногочисленную категорию преступников, пользовавшихся успехом у женщин и убивавших прискучивших им сожительниц. Очевидно, что мотивом для преступлений этих убийц служила не только и не столько жажда стяжания, сколько удовольствие от самого акта убийства. Кроме того, следует признать, что Маджет имел сильные некрофильские наклонности. Не подлежит сомнению, что для того, чтобы на протяжении многих месяцев и даже лет распиливать, сжигать, препарировать десятки трупов надо иметь определенную любовь к такого рода занятиям. Одной только жадностью к деньгам своих жертв подобное времяпрепровождение объяснить невозможно, Маджет явно любил то, что он делал с мёртвыми телами!
Помимо этого, вряд ли можно поставить под сомнение склонность этого преступника к садо-мазо-развлечениям. Игры с растягиванием тел, наличие звукоизоляции в комнатах, стремление продлить страдание жертв и т. п. нюансы — всё это заставляет подозревать болезненный интерес преступника к истязанию. Причём, следует понимать, что садо-мазо-наклонности — это дверь, открывающаяся в обе стороны, то есть один и тот же человек с разными партнёрами может принимать на себя исполнение разных ролей. В этом отношении интересно то, что Маджет явно отдавал предпочтение женщинам крупнее, чем он сам, что следует признать до некоторой степени нетипичным. Всё-таки нормальный гетеросексуальный мужчина в качестве сексуального партнёра отдаёт предпочтение женщине меньшего роста и веса — так срабатывают наши подсознательные ролевые установки, согласно которым мужчина в сексе доминирует, а женщина принимает на себя подчиненную роль. У Маджета-Холмса в этом отношении что-то было не так, вполне возможно, что со своими постоянными сексуальными партнёрами он добровольно выступал в роли мазохиста, а вот в обращении с жертвами, намеченными для убийства, он выступал в роли садиста.
Не исключено, что Германн Маджет был гомосексуалистом, точнее, бисексуалом. В некоторых рассказах о нём присутствуют указания на его женоподобие, женственность манер, неумеренную болтливость, присущие женщинам капризность и утонченность. Он учился в закрытых медицинских заведениях для юношей, а в такой среде случаи гомосексуализма были весьма нередки. Не будем забывать про первую известную страховую аферу Маджета, которую тот провернул при участии своего соседа по кампусу. Подельники для того, чтобы решиться на подобную проделку, должны были абсолютно доверять друг другу! Тут уместно задуматься, что же их так объединило, одна ли только любовь к деньгам? К сожалению, этот аспект жизни Маджет-Холмса остался совершенно не изучен, поскольку преступник после заключения в тюрьму не стал объектом исследования серьезных психиатров или криминалистов.
На всех этих деталях — предполагаемых садо-мазо-наклонностях, некрофилии, бисексуальности — акцент здесь сделан неслучайно. У Маджета-Холмса имелось явно не одно сексуальное отклонение, а целых букет таковых. Его либидо будоражили очень разные демоны, поэтому и преступления, совершенные им, оказались столь несхожи и даже причудливы.
Нельзя не отметить, что постановка полицейского дела в США в те времена была гораздо примитивнее той, что мы видим в странах Западной Европы и Российской Империи (такое положение сохранялось вплоть до Второй Мировой войны). Если бы Маджет был обследован такими видными специалистами судебной психиатрии как, например, современные ему отечественные профессора Сербский или Сикорский, то скорее всего, мы бы сейчас знали о его «внутренних демонах» много больше и понимали бы его мотивацию много лучше.
Следует признать, что разоблачён Маджет оказался во многом случайно. И работники правоохранительного сообщества до тех пор, пока они не изучили тщательно «Замок», даже не представляли толком кого же именно им удалось заполучить в свои руки. Это свидетельствует как о новизне криминального феномена, с которым столкнулись американские правоохранители, так и о принципиальной сложности расследования многоэпизодных преступлений с неочевидным мотивом.
История Германна Маджета прекрасно иллюстрирует справедливость весьма старой полицейской истины, гласящей, что собственный дом — худшее место для убийства. Преступник, уничтожающий и прячущий жертвы в собственном доме, конечно, до поры имеет определенные преимущества и свободу действий в сравнении с другими категориями убийц, но в конце-концов оставленные им следы обернутся неопровержимыми уликами против него же самого. Истории многочисленных «домов смерти», в том числе и описанные в рамках интернет-проекта автора[10], доказывают непреложность этого постулата. В этом смысле серийники-«трассовики» (т. е. совершающие убийства во время поездок) гораздо труднее для расшифровки (хотя в их случае жертвы обнаруживаются гораздо быстрее и правоохранительные органы скорее начинают розыск убийцы). Примеры таких классических серийников-«трассовиков» как Михасевич, Джасперсон, Тед Банди прекрасно иллюстрируют этот тезис.
1907 год. Необычная история Этель Тодд или Что такое криминальная инсценировка
Эта в высшей степени необычная история произошла в необычном месте и поскольку данная деталь имеет значение, надлежит сказать несколько слов о географическом положении интересующей нас локации. Городок Хоквиам (Hoquiam) в штате
