Один поцелуй - Белинда Бриттен

Элвин вскочил, и Кристин, испугавшись выражения его лица, попятилась.

— Черт возьми, вот тут ты права — я не идеальный мужчина, — хрипло сказал он. — Тебе еще надо подрасти, малышка. Чтобы понять подлинную жизнь, а не рекламный мир, в котором ты живешь.

Из глаз Кристин брызнули слезы.

— Убирайся... — простонала она, не желая, чтобы Элвин стал свидетелем ее рыданий.

С каменным застывшим лицом он не оглядываясь вышел из комнаты.

Кристин рухнула на кровать. По щекам ее текли слезы. Снова одна.

Теперь уже навсегда.

Поскольку Кристин не знала, отправился Элвин домой или бродит по гостинице, она для пущего спокойствия предпочла остаток дня провести в своем номере. Пару раз ей звонили и приглашали на обед. Она предпочла заказать еду в номер. Бог знает, как на кухне оценили ее заказ — гамбургер с соусом «чили», двойная порция жареной картошки, минеральная вода и мягкое сливочное мороженое с фруктами, — но Кристин надеялась, что, полакомившись любимыми блюдами, успокоится. Тем не менее она не только не успокоилась, но и еще стала мучиться жаждой.

Я уже должна привыкнуть к нарушенным обещаниям.

Однако и этот сомнительный аутотренинг не помог.

Промаявшись часов до десяти, Кристин отправилась в холл, где ранее приметила морозильник с запасами льда и торговый автомат. Изучив меню и содержимое своего кошелька, она остановила выбор на коробочке ореховой пасты, шоколадных батончиках, упаковке крекеров и литровой бутылке минеральной воды.

Внезапно Кристин заметила у соседнего автомата Дорис, которая уже отоварилась. Дорис приспособила вместо сумки пластиковое ведерко для льда, в нем лежали шоколадные батончики, пончики в сахарной пудре и пачка печенья.

Кристин тепло улыбнулась виновнице завтрашнего торжества.

— Нервничаешь?

Дорис прижала ведерко к груди.

— Как перед выходом на сцену. Завтра могут подвести тысячи мелочей.

Не испытывая желания поддерживать разговор, Кристин, так ничего и не купив, повернулась, чтобы уйти.

— Подожди! — Кристин уловила нотку отчаяния в обычно спокойном рассудительном голосе Дорис. — Не можешь ли ты хоть на пару минут зайти ко мне?

— Разве тебе больше не с кем общаться? Может, тебе лучше побыть с кем-то из подружек? С матерью?

— Нет! Я хочу побыть с тобой. Ну пожалуйста, Кристин! Неужели если ты хоть чуть-чуть задержишься, Элвин будет волноваться?

Кристин усмехнулась.

— Вот уж нет. Ладно, пойдем.

Комната Дорис выглядела так, словно над ней разверзлась крыша и она стала жертвой тайфуна. Хозяйка номера небрежно отбросила на край кровати дорогой кружевной гарнитур и, скрестив ноги, уселась на постели, пригласив Кристин сделать то же самое. После чего торжественно протянула ей ведерко.

— Выбирай, чем травиться.

Кристин предпочла шоколадный батончик и, обведя взглядом комнату, осторожно поинтересовалась:

— У тебя все в порядке?

— Не могла найти туфли, — пожаловалась Дорис. — Все обыскала и наконец вспомнила, что их прихватила с собой мама.

Кристин слизнула с большого пальца шоколадную крошку.

— Значит, проблема решена.

— Лишь одна из них. — Дорис отхватила кусок засахаренного пончика и вздохнула. — Другая — это ты.

— Я?

Дорис покончила с пончиком и пояснила:

— Я никогда не смогу быть такой, как ты.

Удивленная Кристин машинально принялась за второй шоколадный батончик.

— Это какой же?

— Живой и решительной. Уж ты-то знаешь. — Дорис испустила тяжелый вздох.

Кристин наконец справилась с изумлением.

— Но... но ведь ты с поистине олимпийским спокойствием относилась ко всему на свете... Я завидовала тебе.

— А я — тебе.

Теперь Кристин увидела Дорис в новом свете. Может, они душевно близки друг другу? Пока она мусолила очередную шоколадку, Дорис расправилась с оставшимися шестью пончиками.

Признание Дорис в своей неуверенности заставило Кристин вспомнить сестру, которая и внешне, и поведением удивительно напоминала Дорис. Может, Кристин безоговорочно старалась видеть в ней «идеальную» сестру и не могла представить, что та способна в один присест уничтожить шесть пончиков. И, может быть, им с Бьюлой было бы о чем поговорить... Кристин поклялась, что, как только вернется с этой проклятой свадьбы, поговорит с сестрой по душам...

Внезапно Дорис коснулась колена Кристин.

— Я притащила тебя сюда, чтобы задать один вопрос. — У Дорис перехватило дыхание. — Ведь ты счастлива, не так ли? Тебя устраивает, что я выхожу за Келвина?

Кивнув, Кристин погладила Дорис по руке.

— Более чем устраивает. Теперь-то я поняла, что чувства, которые я испытывала к Келвину, не имеют ничего общего с той любовью, из-за которой ты выходишь замуж.

— Такая любовь связывает тебя с Элвином.

Кристин скорчила гримаску.

— Это так видно?

Дорис кивнула.

— Он необыкновенная личность. Впрочем, кому я об этом рассказываю! После разговора с Элвином в среду вечером папа уже предвкушает большие доходы.

Кристин изобразила заинтересованность.

— Такие уж большие?

— Да! «Колесо фортуны», конечно, не «Макдоналд», но на миллиончик-другой потянет.

— Дейвид, разумеется, уже навел справки, — с деланным равнодушием проронила Кристин.

— Разумеется. У папы знакомства везде и всюду. Элвин был знаменитым гонщиком, но попал в страшную аварию... Говорят, его буквально собрали по кусочкам. Ходят слухи, — Дорис сделала большие глаза, — будто в тот день, когда врачи предрекли, что Элвин никогда больше не встанет на ноги, любимая женщина сразу же бросила его. И закрутила роман с другим гонщиком. Она искала возможность обеспечить свое будущее.

— А Элвин создал компанию «Колесо фортуны». — Кристин припомнила, что Элвин как-то вскользь обмолвился о женщине, на которой был готов жениться, женщине, любившей его, лишь пока он был в полном порядке.

Она вздохнула.

— Дорис, давай поговорим о чем-нибудь приятном. Вы с Келвином отлично подходите друг к другу.

— Нет, вовсе не отлично. Удивленная, Кристин уставилась на Дорис.

— Ты так не считаешь? Та покачала головой.

— Я вообще не думаю, что кто-то может идеально подходить друг другу. — Она улыбнулась. — Келвин далек от совершенства, но все же мы близки. Я чувствую это душой и сердцем.

Кристин смахнула слезы, которые жгли глаза, и через силу улыбнулась.

— Это прекрасно, — сказала она. Дорис залилась румянцем.

— Наверное, невесте позволено быть сентиментальной. — Она потянулась было к ведерку, но решительно отдернула руку. — Нет, если я буду и дальше есть, то завтра утром платье на меня не налезет. К тому же, поговорив с тобой, я чувствую себя куда лучше.