Убийство Кирова Политические и уголовные преступления в 30-х годах - Михаил Росляков

Глава IV

Сталин и Киров

Как уже отмечалось, суждений об убийстве Кирова и причастности к нему Сталина, о дружбе Сталина с Кировым, о том, что Кирова убил если не сам Сталин, то по его прямому указанию — множество. Лично мне не приходилось видеть такого документа, который бы показывал начало их знакомства друг с другом в дореволюционное время. Очевидно, его и нет, как не было и встреч. Если они друг о друге и знали, то по устным рассказам других.

Пути у них были разные. Киров после Томска безвыездно жил и работал в районе Владикавказа до самой революции 1917 года. Сталин же разъезжал по городам России, был за границей, много раз попадал в тюрьмы, ссылки, совершил несколько побегов. Надо думать, что впервые они встретились в Петрограде на II Всероссийском съезде Советов. Сталин уже в центре событий, Киров же — скромный провинциальный практик-революционер, без особых связей и знакомств. Но, находясь в районе со сложными национальными отношениями и удачно их разрешая, он не мог быть не замеченным.

Во время гражданской войны Сталин и Киров — на разных театрах военных действий: Сталин — на нескольких фронтах, Киров — в районе Астрахани — Царицына — Каспия. В это время Киров встречается и сближается с Серго, к ним обоим по ряду вопросов обращается лично Ленин. В 1920 году Киров привлекается Лениным к дипломатической работе — по заключению мира с Польшей и выполняет некоторое время обязанности полномочного представителя РСФСР при меньшевистском правительстве Грузии. Вот тут у него вполне могут быть какие-то контакты со Сталиным, но о них я ничего определенного сказать не могу. Правда, работники музея-квартиры С. М. Кирова свидетельствуют о некоторых встречах: 29 мая 1918 года Киров был в Москве у Сталина в ЦК и Наркомнаце. 23 мая 1924 года Сталин подарил свою книгу Кирову с трогательной чисто в кавказском духе надписью: «Другу моему и брату любимому».

Ленин в 1922 году, обдумывая решение национального вопроса, готовил I съезд Советов СССР, но, подкошенный болезнью, не смог принять в нем участие. На этом съезде с докладом, в духе ленинских указаний и решения ЦК, выступал 30 декабря 1922 года И. В. Сталин. Выступали и представители от республик, в том числе от кавказских — Сергей Миронович.

Будучи делегатом I съезда Советов СССР от Новгородской губернии, я впервые увидел и услышал Сергея Мироновича. Тогда уже Киров произвел на многих, в том числе и на меня, самое благоприятное впечатление темпераментностью, страстностью своего выступления.

На X съезде РКП (б) С. М. Киров избран кандидатом в члены ЦК- С июля 1924 года он — первый секретарь ЦК КП Азербайджана. И вот с этих пор стали множиться и расти контакты секретаря ЦК РКП (б) Сталина и первого секретаря ЦК КП Азербайджана Кирова. Здесь Киров развертывает большую и плодотворную работу в области подъема народного хозяйства, в первую очередь нефтедобычи, и в борьбе с Троцким и его антиленинской, антипартийной позицией. С XII съезда (апрель 1923 года) Киров неизменно избирается членом ЦК партии. Во всей этой работе он действует вместе с Серго, который был близок и к Сталину.

В 1925 году зиновьевцы стали строить планы реорганизации руководства партии; Сталин начинает выдвигать идею направления Кирова в Ленинград. В письме от 30 марта 1925 года Сталин писал в Кисловодск Орджоникидзе, спрашивая о Кирове. Особенно остро ставился вопрос о переводе Кирова осенью 1925 года, когда П. А. Залуцкий, доверившись своему другу по прошлой работе Ф. Г. Леонову, сообщил ему доверительно о критике в адрес ЦК со стороны Зиновьева и компании и о их замыслах.

В октябре 1925 года Киров выступил на Пленуме ЦК с критикой предложения группы Зиновьева о повышении заработной платы рабочим без каких-либо экономических расчетов и реальных обоснований. В ЦПА, в фонде Кирова, есть его письмо к жене Марии Львовне из Москвы в Баку. Хотя оно без даты, по содержанию легко определить, что написано в первых числах января 1926 года. Киров пишет: «Произошло то, что намечалось несколько раз, то есть меня из Баку берут и переводят в Ленинград, где теперь происходит невероятная склока» (подчеркнуто мною. — М. Р.).

«Намечалось несколько раз…» Конечно, замена секретаря в Ленинграде — это предложение, исходившее от Сталина. Но почему-то при реализации этого плана произошла осечка, и на место Залуцкого направили не Кирова, а Н. М. Шверника, который явно не мог справиться с поставленной задачей по своим способностям и мягкому характеру. Вот во время XIV съезда и произошло то, что намечалось ранее «несколько раз». Да и первая поездка Кирова в Ленинград в группе членов ЦК для разъяснения решений XIV съезда — 29–30 декабря 1925 года — показала с исчерпывающей полнотой возможности и способности Сергея Мироновича.

Встречи с ленинградцами Киров провел блестяще; его речи были полны огня, разумной аргументации, чувствовалась уверенность в правоте решений партии, правильности ее общей линии. 29 декабря 1925 года мне довелось быть в Выборгском доме культуры имени Г. В. Плеханова на активе выборгской районной организации партии. С докладом о работе съезда выступал Серго. Его слушали с огромным вниманием. Он мало касался идеологических спорных вопросов, а сосредоточил свое внимание на организационных комбинациях, выдвигавшихся зиновьевцами: «орабочивание» партии, создание внутри Политбюро тройки в составе Троцкого, Зиновьева и Сталина, склонность к сколачиванию группировок, посылка «своих» делегаций на съезд и т. п. После него выступал Г. Е. Евдокимов, былой кумир выборгских коммунистов. Выступал П. А. Алексеев — секретарь Выборгского райкома, заменивший переведенного на такую же должность в Московско-Нарвский райком И. Ф. Кодацкого (вместо Саркиса — одного из оппозиционных вожаков).

Выступила Надежда Константиновна Крупская. Она, поддерживая оппозицию, говорила в основном о необходимости смягчения обстановки дискуссии, призывала к внимательному рассмотрению спорных вопросов, считала конституционно оправданным и даже вынужденным выступление Г. Е. Зиновьева с содокладом на XIV съезде. Ее речь была короткой, тревожной; она, как я уже сказал, старалась смягчить обстановку. Печальным фактом явилось то, что в зале было много крикунов, пытавшихся мешать Г. Е. Евдокимову и Н. К- Крупской при их выступлениях. Г. Е. Евдокимова, пожалуй, это не смущало, он в свою очередь отражал нападки не всегда по-парламентски. Выкрики же в адрес Надежды Константиновны были до безобразия хулиганскими: «долой», «богородица» и т. п. Они хотя и встречали отпор со стороны небольших групп из присутствующих, но президиум собрания не навел должный порядок. По лицам Серго, Кирова и некоторых других товарищей, сидевших за столом президиума, было заметно, что они чувствуют себя неловко. Вскоре выступил и Киров. Его речь была страстной, убедительной, вдохновенной. В основном он разобрал идеологическую часть оппозиционной платформы и показал всю ее несостоятельность. Попало, конечно, и Евдокимову. В общем, Киров оставил у всех самое лучшее впечатление, и наши правоверные чекисты (Комаров, Лобов, Десов и другие) несколько дней спустя охотно признали право Кирова быть у нас секретарем и согласились с предложением ЦК.