Назад, в пионерское лето - Денис Георгиевич Кащеев

у вечного огня, чуть в обморок не упадешь! Кто-то из учителей вовремя вмешается, быстренько тебя заменит. Родители узнают — переполошатся, потащат в поликлинику. А дальше — все, как я сказал. Диагноз: переходный возраст. Рекомендации: больше дышать свежим воздухом, поменьше сидеть над учебниками. Почти так и написали — я потом этой справкой в школе пытался козырять, но не прокатило…»

«У тебя — и не прокатило?»

«У тебя не прокатило».

Несколько секунд Младший молчал — должно быть, обдумывая услышанное.

«Ладно, учту», — неопределенно бросил он затем.

* * *

Вскоре после завтрака, за которым нас потчевали вязкой пшенно-рисовой кашей под, по-моему, очень советским названием «Дружба» — в детстве одной из моих любимых, кстати, да и сейчас пошедшей «на ура» — нам было велено переодеться в парадную форму — ясное дело, с алыми галстуками — и построиться в две шеренги перед корпусом.

— Объявляю распорядок дня на сегодня, — обратился к отряду Вадим. — В 10:00, то есть прямо сейчас — Сбор дружины. В 17:00 — торжественная линейка, посвященная открытию смены. По ее окончании у вас будет свободное время, которое можно посвятить записи в кружки и библиотеку, а также в спортивные секции. После ужина, в 20:00 — кинофильм.

— А какой? — спросил кто-то из строя.

— Пока не знаю, — пожал плечами вожатый. — Список на всю смену появится только к вечеру. На ужин пойдете — увидите: обычно он на стене столовой висит, прямо над стендом с меню.

— Лучше бы дискотека, чем кино — все равно из года в год одно и то же показывают! — посетовала чернобровка Майя Абашидзе.

— Танцы будут завтра, — утешил ее Вадим. — Еще есть вопросы? — обвел он взглядом строй.

Более голоса никто не подал.

— В таком случае: отряд, напра-во! — подал команду вожатый. — В клуб шагом марш!

Никакой это, конечно, был не марш — просто передвижение парами. Выстроены мы теперь были по звеньям, и рядом со мной шел Толик Степанов. А вот Яна Казанцева держалась от нас на удалении — после ночных событий мы не перекинулись с ней и полусловом. В общем-то, ситуация тут была не такой однозначной и очевидной, как предыдущая, с Трефиловой и Игониным: девочку я, конечно, выручил — рискуя вызвать недовольство товарищей по палате — но сперва сам же и подловил, да и она пришла к нам отнюдь не с добрыми намерениями… Словом, обычная лагерная канитель, где, по-хорошему, никто никому ничем не обязан… А то Младший, кажется, снова ждал благодарности — как и вчера от Инги. Напрасно, скорее всего.

— Резанцев, гляди: заяц! — громко крикнул кто-то сзади.

Машинально я вскинул голову: мы проходили как раз там, где вчера я необдуманно рванул в кусты — только теперь дело было при ярком свете дня. Никакого зайца нигде, кажется, не наблюдалось.

— Убежал! — я наконец узнал голос Вовочки-«Вахмурки». — Беги, догоняй!

Многие засмеялись.

Подначка не была злой — я ее, по крайней мере, за таковую не посчитал — но Младший ощутимо напрягся.

— Коганов, прекрати ерничать! — вмешалась заботливая Марина — она, конечно, хотела как лучше, но подобное заступничество било по нашему авторитету едва ли не сильнее, чем сама история с зайцем.

«Нужно самим что-то ответить!» — буркнул Младший.

«Ну, если ты настаиваешь…»

— Зря ржете! — усмехнулся я, обернувшись к «Вахмурке», но обращаясь ко всем сразу. — Вы что, не заметили у того, вчерашнего зайца ошейник?

— Какой еще ошейник? — непонимающе нахмурился Коганов.

— С меткой лесничества — какой же еще? Эти зайцы — почти ручные! Их выпустили из специального питомника и просили каждого, кто такого встретит — постараться снять ошейник и прислать по указанному на нем адресу — с указанием, где и когда зайца видели. За вознаграждение! Об этом даже в «Пионерской правде» недавно писали!

— Не было такого в «Пионерской правде»! — запальчиво заявила из головы нашей не замедлившей шага колонны Стоцкая. — Я ее всегда внимательно просматриваю!

— А я, кажется, что-то такое видела! — возразила ей Аля Авдеева из четвертого звена.

Что ж, я почти не сомневался, что кто-нибудь да «вспомнит» — и не ошибся!

— Может, это в «Комсомолке» было, — расширил себе поле для маневра я — а то, отстаивая собственную правоту, Стоцкая еще, чего доброго, попрется в библиотеку штудировать подшивку. — Или даже в «Московской правде» — у меня ее отец выписывает!

— Бред: зайца вообще невозможно приручить: это тебе не кролик какой-нибудь! — с апломбом заявил очкарик Костя Иванов из первой палаты.

— В этом-то и уникальность проводимого советскими учеными эксперимента! — парировал я. — Новое слово в науке!

— А какое вознаграждение-то? — деловито поинтересовался Руслан-«Кржемелик».

— Точно не помню. Рублей десять, кажется… А может, двадцать пять…

— Двадцать пять рублей?! — алчно загорелись глаза у доброй половины отряда.

— А что вы хотели? Дело государственной важности!

— Какая разница, сколько там обещали заплатить: зайца-то он все равно не догнал! — заметил своим клевретам Михеев.

— Кто тебе такое сказал? — насмешливо прищурился на него я. — Догнал, снял ошейник, положил в карман — а сегодня с утра запечатал в конверт и отправил письмом, куда положено!

— Резанцев, хватит! — снова вмешалась вожатая — вроде бы грозно, но на миг мне показалось, что в тоне девушки промелькнул намек на восхищение. — Угомонись!

— Да я вообще молчу, — развел руками я.

— Все бы так молчали!

— К сожалению, я — не все.

«И правда, довольно уже, — притормозил меня уже и Младший. — Если весь отряд теперь бросится в лес ловить зайцев — Марина нам этого не простит!»

«Сам же просил осадить “Вахмурку”! — напомнил я. — Ладно, все, закончили…» — что-то меня и в самом деле понесло — словно и впрямь в детство вдруг впал. Не надо бы так…

Отряд уже подходил к клубу.

13. Красные звезды и черные метки

Юг Московской области, 2 июня 1985 года

Передние ряды в зале клуба на этот раз были полупустыми: самые младшие отряды — октябрятские группы — на Сбор дружины не приглашались. Мы же