Загадка с девятью ответами - Дж Коннингтон

– А если убийца был уверен, что сможет свалить вину на другого?

– Полагаю, осуществить это на практике несколько сложнее, чем кажется. Вы не согласны?

Однако инспектор предпочел воздержаться от комментариев.

– Есть еще эта девица Хэйлшем, сэр,- вновь обратился он к своему списку подозреваемых.- Она злопамятна и мстительна, а ненавидеть этих двоих у нее было больше причин, нежели у кого-либо еще. В конце концов, подоплекой недавних событий могла быть и месть. Я не утверждаю, что это наиболее вероятная версия, а лишь изучаю все возможности.

– Честно говоря, я тоже не вхожу в число поклонников мисс Хэйлшем,признался сэр Клинтон.- Но это едва ли может послужить доказательством ее вины. Нет, нам придется поискать более основательные улики.

– Она сказала, что тем вечером рано уехала с танцев домой, сэр. На момент убийства у нее нет твердого алиби.

– Да, я тоже отметил это, слушая ее рассказ. Но вы же знаете отсутствие алиби еще не означает преступного намерения. Но продолжайте.

– Ну, остается еще мисс Дипкар. Она влюблена в Силвердейла. Любовь всегда может послужить мотивом преступления.

– Сохрани меня бог оказаться на вашем пути, инспектор, когда вы будете расследовать очередное убийство! Мне с моим характером точно не миновать тюрьмы. Нет, прежде чем кого-то арестовывать, вам следует запастись более серьезными доказательствами.

– Я пока не говорю об аресте, сэр,- обиженно возразил инспектор.- Я всего лишь пытаюсь рассмотреть все возможные мотивы!

– И совершенно правильно! Неужели каждая невинная шутка до такой степени оскорбляет ваши чувства? Кстати, мисс Дипкар в вашем списке последняя?

– Да, сэр.

– Вот как! А вам не пришло в голову включить туда незнакомца, чье имя начинается на букву "К"? Помните гравировку на кольце?

На лице инспектора отразилось изумление.

– Вы предполагаете, что этот "К" – отвергнутый любовник миссис Силвердейл, как и мисс Хэйлшем, стремившийся отомстить? Я об этом и не подумал! Такая возможность, разумеется, существует.

– Давайте-ка посмотрим па дело с новой точки зрения,- предложил сэр Клинтон.- Нам доподлинно известно лишь одно: причиной смерти миссис Силвердейл было отравление гиосцином. А теперь вспомним, какой вопрос задал нам господин Судья: "Кому в институте Крофт-Торнтон доступен гиосцин?"

– Любому, насколько я успел заметить,- уныло отозвался инспектор.Силвердейл, Маркфилд, Хассендин и обе девушки – каждый из них имел возможность воспользоваться хранящимся на складе пузырьком с ядом. Я не думаю, что разгадка кроется именно здесь. Ведь доступ к гиосцину имели практически все сотрудники института.

– В таком случае уточним вопрос. Кто из сотрудников мог в тот злополучный вечер прямым или косвенным путем заставить миссис Силвердейл принять гиосцин?

– Прямым или косвенным путем?- повторил Флэмборо.- Да, возможно, это действительно важное уточнение. На первый взгляд, напрямую она могла получить гиосцин из рук лишь троих человек, причем обитателей Хэтерфилда. Я предполагаю, что миссис Силвердейл приняла яд в Хэтерфилде, поскольку ни у нее, ни у Хассендина мы не нашли никакой упаковки, в которой гиосцин мог быть привезен в летний домик.

– Звучит убедительно,- признал сэр Клинтон.- Итак, миссис Силвердейл приняла яд в Хэтерфилде перед выходом. Кто же, по вашему мнению, ей его дал?

– Во-первых, миссис Силвердейл могла выпить его сама, умышленно либо по ошибке.

– Но, насколько нам известно, она как раз не имела доступа к гиосцину.

– Да, сэр. Однако и Силвердейл, и Хассендин имели возможность его добыть. Миссис Силвердейл могла принять его по ошибке вместо порошка от мигрени или другого лекарства. Кроме того, подсыпать гиосцин в ее лекарство мог и Силвердейл, и Хассендин.

– Вполне разумное предположение, инспектор. Но, обыскивая ее комнату, я не обнаружил упаковки из-под какого-либо порошка. А вы помните, что, по свидетельству служанки, миссис Силвердейл перед отъездом заходила к себе в спальню. Может быть, у вас есть другие идеи?

– В таком случае либо Хассендин, либо служанка подсыпали яд ей в кофе.

– Служанка? А где она взяла гиосцин?

– У Силвердейла, сэр. Мне только что пришла в голову новая мысль. Силвердейл хотел добиться развода, однако жена не давала ему достаточного повода, потому что Хассендин был для нее не более чем игрушкой, и она держала его на должной дистанции. Но если бы она вдруг оказалась одурманена, Хассендин, вероятно, воспользовался бы удобным случаем, а Силвердейлу оставалось бы лишь последить за ними пару часов.

– То есть вы предполагаете, что Силвердейл дал служанке гиосцин, приказав подсыпать его в кофе миссис Силвердейл?

– Это возможно, сэр. Большего я не утверждаю. Эта служанка была простодушным созданием: вспомните, как провел ее доктор Рингвуд со своими якобы профессиональными расспросами. Кроме того, Силвердейл сам рассказал нам, как она была ему предана. Она бы приняла за чистую монету любую его ложь. Допустим, он сочинил сказу о том, что миссис Силвердейл необходимо лечиться седативным препаратом, но она отказывается его принимать. Служанка поверила и без всяких угрызений совести подсыпала гиосцин в чашку миссис Силвердейл. В худшем случае – если бы перепутались чашки – наркотик достался бы Хассендину.

– Боюсь, все это слишком надуманно. Вспомните, ведь миссис Силвердейл приняла очень большую дозу наркотика, значительно превышающую норму.

– Все мы ошибаемся, сэр.

– Верно. Полагаю, ваше следующее заключение – что после убийства в летнем домике Силвердейл осознал, насколько опасны для него показания служанки, вернулся домой и разделался с ней?

– Совершенно ясно, что служанку убил некто, хорошо ей знакомый.

– Вы до сих пор не рассмотрели еще одну возможность – что наркотик дал миссис Силвердейл сам Хассендин. Что вы об этом думаете?

– Это действительно возможно, сэр,- осторожно произнес Флэмборо,- но не подтверждено никакими уликами.

– О, я бы не был столь категоричен!- шутливо возразил сэр Клинтон.- Я скажу вам, какие факты говорят именно в пользу этой версии. Во-первых, записи в дневнике Хассендина. Во-вторых, пометки в его рабочем блокноте.

– Но там ведь были только результаты взвешивания колб с каким-то углекислым калием – уж не знаю, что это такое!

– Совершенно верно. Именно это там и было.

– Ну, я не силен в химии, сэр.

– Химия здесь ни при чем. Я в свое время ясно подсказал вам разгадку. Есть и другие свидетельства. Прежде всего то, что Хассендин был нерадивым и небрежным работником. Об этом в один голос говорят его сослуживцы; на это же указывает и блокнот. Кроме того, то, что мисс Хэйлшем сказала о гиосцине и что в наши дни практически общеизвестно. Вспомните также о предложении Хассендина пить кофе в гостиной и втором его странном замечании, а еще о необычном состоянии миссис Силвердейл в момент отъезда из дома. Сведя воедино все эти факты, можно любых присяжных убедить в том, что Хассендин подмешал гиосцин в кофе миссис Силвердейл – разумеется, не с целью отравить ее.

– Мне необходимо это обдумать, сэр. Вы говорите очень уверенно.

– Я практически не сомневаюсь, что все так и было. А теперь взгляните на дело с другой точки зрения. Кто питал злобу по отношению к погибшим – к обоим вместе или к каждому в отдельности?

– Силвердейл – первый, кто приходит в голову.

– Вот именно,- первый, кто приходит в голову. Если, конечно, мы говорим о ненависти к обоим погибшим. И, наконец, последний вопрос: кто такой господин Судья? Каким-то образом он оказался в курсе событий. Если бы нам удалось изловить его, мы, полагаю, смогли бы вплотную приблизиться к разгадке. Господину Судье первому стало известно о трагедии в летнем домике и о гиосцине, хотя о нем он мог всего лишь догадаться, зная, что Силвердейл – известный специалист по алкалоидам. В любом случае господину Судье известны все подробности происшествия и у него, похоже, имелся и мотив. Кто же он, как вы думаете?

– Совершенно очевидно, что этот человек ни за. что не согласится выступить открыто, если только не заставить его силой. Возможно, это всего лишь случайный свидетель.

– Да, возможно. А еще?

– Это может быть Спраттон. Он заинтересован в том, чтобы доказать факт убийства, а не самоубийства.

– Тоже похоже на правду. Еще какие-нибудь предположения?

– Не знаю, кто бы еще подошел па эту роль, сэр. Кстати, я послал людей за оригиналами тех шифрованных объявлений, и теперь они у меня.

Инспектор извлек из своего блокнота два листка и передал их шефу.

– Хм! Первый текст – тот, с буквами,- составлен обычным способом, из вырезок,- произнес сэр Клинтон, разглядывая объявления.- Числа во втором объявлении вырезаны из газеты, вероятнее всего из раздела, где публикуются результаты розыгрыша облигаций Подземной железной дороги и других предприятий. Эти колонки сплошь состоят из цифр. А что насчет адреса, который принято указывать в конце? Он, разумеется, оказался фальшивым?