Загадка с девятью ответами - Дж Коннингтон

– Понятно,- протянул инспектор, задумчиво вертя трубку в пальцах.Значит, подобные вещи обычно имеются в заведениях наподобие Крофт-Торнтонского института?

– Практически всегда,- отозвался сэр Клинтон.- Но не делайте излишне поспешных выводов. А что, если кто-то намеренно пытается бросить тень на работников института? Трубка прекрасно подходит для этих целей. А ведь ее можно найти и за пределами научно-исследовательского института. Такие трубки свободно продаются в магазинах.

– О, вот как!- протянул инспектор, несколько удрученный крушением перспективной, как ему казалось, версии.- Да, вероятно, вы правы, сэр. Но все-таки резиновая трубка – не вполне обычное орудие убийства, верно?

– Вы хотите сказать, что обычному преступнику едва ли пришло бы в голову ею воспользоваться? Но ведь мы имеем дело не с обычным преступником. Наш противник чрезвычайно умен. А теперь скажите мне вот что: вас не удивляет, что убийца потрудился специально для полиции оставить орудие убийства на месте преступления? Он ведь преспокойно мог сунуть удавку в карман – она вполне бы туда поместилась.

– Одного взгляда на тело достаточно, чтобы определить орудие убийства, сэр. Оставляя удавку, преступник ничем не рисковал, не так ли?

Но сэра Клинтона объяснение Флэмборо не удовлетворило.

– Чем меньше преступник оставляет на месте преступления улик, тем сложнее его поймать. Это общеизвестно, инспектор. А наш противник вовсе не дурак, как я уже неоднократно отмечал. Казалось бы, он должен был замести все следы. Но нет – он преподносит нам само орудие преступления, да еще настолько примечательное. Странно, не правда ли?

– Значит, вы думаете, что убийца не имеет отношения к науке, но, используя элемент медицинского оборудования, хочет подвести под подозрение медика – то есть, Силвердейла?

Сэр Клинтон ответил не сразу.

– Я одного не могу понять,- наконец задумчиво проговорил он,- что перед нами: просто обман или двойной обман. И то и другое в равной степени возможно.

Инспектор на минуту задумался, не в силах разгадать смысл этого таинственного замечания.

– Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, сэр,- в конце концов осенило его.- Допустим, убийство совершил не Силвердейл, но убийца, вознамерившись навести подозрение на Силвердейла, оставляет на месте преступления предмет, применяемый в его лаборатории, чтобы мы – как, признаюсь, это случилось со мной,- обвинили в преступлении Силвердейла. Это будет просто обман. Если же убийство действительно совершил Силвердейл, он мог намеренно оставить удавку, рассуждая следующим образом: мы не поверим, что он настолько глуп, чтобы бросить орудие убийства рядом с телом, и исключим его из списка подозреваемых. И это уже будет двойной обман. Правильно, сэр?

– В вашем изложении это выглядит чертовски запутанно, инспектор, но все же вы, кажется, уловили суть моей мысли,- ответил сэр Клинтон.- Я же лично считаю, что нам не следует на основе этой находки делать далеко идущих выводов, иначе мы рискуем основательно заблудиться. Если когда-нибудь нам удастся выйти на верную Дорогу, удавка благополучно встанет в ряд остальных улик. Но делать на нее основную ставку я бы не стал. А теперь Давайте от цветистых рассуждений вернемся к фактам.

На сей раз инспектор проявил большую, чем обычно, стойкость: отповедь шефа не смогла затушить обуявший его азарт игрока, вытянувшего хорошие карты.

– Если вы помните, сэр, вчера вечером стоял сильный мороз, поэтому на дороге не осталось никаких отпечатков. Но края канавы заросли высокой травой. Следов борьбы я на ней не обнаружил. Конечно они могли драться и на дороге, но трава совершенно не примята.

– Значит, тело не перетащили с дороги в канаву, а перенесли и бросили?

– Думаю, да, сэр. Полоса травы между дорогой и канавой очень узкая места хватит, только чтобы встать. Перенести через нее тело не так уж трудно.

– А состояние тела позволяет заключить, что его бросали?

– Да, сэр. Поза ясно указывает на то, что его либо уронили, либо свалили, как мешок.

– Значит, по-вашему, убийца действовал в одиночку?

– Если бы тело тащили вдвоем,- взяв его за плечи и за ноги,- оно лежало бы более аккуратно, а не такой кучей. Нет, оно выглядит так, будто его кое-как сунули в канаву. Я действительно склонен думать, что здесь действовал один человек.

– Вы, конечно, осмотрели одежду убитого – обыскали карманы и так далее?

– Разумеется, сэр. Но в карманах не нашлось ничего существенного,отозвался инспектор. Его тон ясно указывал, что за этим ответом последует продолжение.- Я осмотрел руки убитого, сэр, и в правом кулаке нашел кое-что важное. Пальцы были сжаты. Вот это выпало, когда я раскрыл их.

Флэмборо положил на стол пуговицу, прикрепленную к обрывку ткани. Внимательно осмотрев находку, сэр Клинтон достал карманное увеличительное стекло и подверг ее еще более пристальному изучению.

– Очень интересно, инспектор. И что же вы о ней скажете?

– Очевидно, убитый, сопротивляясь, оторвал пуговицу от одежды убийцы. Эта пуговица мне кое о чем напоминает. Видите это ярко-желтое пятно на ткани и на нитках, которыми пришита пуговица?

– Похоже, это пятно от пикриновой кислоты. Вы это имели в виду?

– Да, сэр. А еще обратите внимание на рисунок ткани.

– Вы хотите сказать, что эта пуговица, оторвана от старого рабочего пиджака, в котором Силвердейл был в день нашего визита в Крофт-Торнтонский институт?

– Без всякого сомнения, сэр. Я прекрасно помню это пятно. И, лишь увидев его, я вспомнил рисунок ткани.

– И каково ваше заключение?

– Я считаю, что Силвердейл, боясь, что кровь с лица Уэлли попадет ему на одежду, надел свой старый рабочий пиджак. Его он мог бы потом спокойно уничтожить, не опасаясь возбудить подозрения. Человек имеет полное право избавиться от изношенного пиджака. Совсем иное дело уничтожать хорошую одежду: это могло вызвать удивление. Но если бы Силвердейл заменил старый рабочий пиджак чем-то другим, этого попросту никто бы не заметил.

– Должен признать, все это чертовски убедительно, инспектор. Но…

– Но – что, сэр?

– Видите ли,- задумчиво произнес сэр Клинтон,- мы и на сей раз принуждены выбирать между просто обманом и обманом двойным. И это – не единственная проблема.

Инспектор на минуту задумался. На сей раз доводы сэра Клинтона не произвели на него особого впечатления, хотя развивать тему он все-таки не решился.

– Как бы то ни было, сэр, теперь вполне понятно, какое отношение имел Уэлли к происшествию в летнем домике. Я уже говорил вам, что этот человек постоянно выискивал способ без особых усилий раздобыть денег, и не важно, до какой степени бесчестным будет этот способ. Кстати, это именно он пытался выяснить номер автомобиля, который якобы его сбил,- хотел получить компенсацию, хотя никакого ущерба и в помине не было. Видите, он готов был пойти на что угодно, лишь бы разжиться деньгами, одновременно избегая необходимости работать. Таким образом, нетрудно понять, какую роль он сыграл в недавней трагедии: Уэлли был тем человеком, которого вы окрестили "любопытным Томом".

– А какие-нибудь другие предположения у вас имеются? Я, конечно, не утверждаю, что вы ошибаетесь.

– Ну, Силвердейл, желая застать свою жену на месте преступления, мог воспользоваться услугами Уэлли в качестве независимого свидетеля.

– Думаете, именно такой свидетель ему требовался? Я лично не уверен, что Уэлли – лучший кандидат на эту роль.

– Эта роль – не из приятных, сэр,- заметил инспектор.- Едва ли Силвердейл стал бы обращаться с такой специфической просьбой к кому-либо из своих друзей. А женщина, разумеется…

Он внезапно замолчал, осененный какой-то новой идеей. Сэр Клинтон же будто бы и не слышал последних слов инспектора.

– Допустим, Силвердейл действительно поручил Уэлли роль свидетеля. Что же произошло дальше?

– События могли развиваться следующим образом: Силвердейл оставляет Уэлли у бокового окна, а сам отправляется к окну, выходящему на дорогу. Затем, в соответствии со своим замыслом, он, разбив стекло, вламывается в комнату. Хассендин, решив, будто Силвердейл хочет поколотить его или даже убить, вытаскивает пистолет. Завязывается драка: Силвердейл пытается отобрать у Хассендина оружие. Внезапно пистолет выстреливает, и пуля по чистой случайности попадает в голову миссис Силвердейл. Драка продолжается. В конце концов Хассендин получает две пули в грудь.

Сэр Клинтон окинул инспектора взглядом, исполненным неподдельного уважения:

– Очень может быть, что ваши предположения совсем недалеки от правды. Прошу вас, продолжайте.

– Об остальном нетрудно догадаться. Уэлли, наблюдавший за происходящим через боковое окно, пускается наутек и скрывается во мраке. Не сделай он этого, Силвердейл, вероятно, тут же застрелил бы его, чтобы уничтожить единственного свидетеля. Позже, все как следует обдумав, Уэлли решает, что судьба подарила ему настоящую золотоносную жилу. Шантажируя Силвердейла, он сможет до конца жизни получать стабильный доход. Но потом, думаю, Уэлли струсил и решил подстраховаться. Он начал шантажировать Силвердейла, а затем явился в участок, якобы намереваясь дать показания. После этого он снова явился к Силвердейлу и намекнул о своем визите в полицию. Терпение Силвердейла иссякло. Отныне Уэлли был обречен на ту же участь, что и служанка из Хэтерфилда.