Загадка с девятью ответами - Дж Коннингтон

– В самом деле очень убедительно, инспектор,- проговорил сэр Клинтон, внимавший рассказу Флэмборо с искренним интересом.- Однако вы все же упустили из виду несколько деталей. К примеру, каким образом связано с вышеописанными событиями убийство служанки?

Флэмборо на секунду задумался.

– В настоящий момент я не в силах дать удовлетворительный ответ, сэр. Но все же позволю себе высказать предположение. По словам Ренарда, миссис Силвердейл собиралась написать черновик нового завещания. Вполне вероятно, что она сообщила об этом Силвердейлу. Он, разумеется, захотел уничтожить этот черновик до того, как полицейские обыщут его дом и вещи жены.

– Да, скорее всего, у него должно было возникнуть такое намерение. Но оно едва ли могло толкнуть Силвердейла на ненужное убийство. Кроме того, ему незачем было убивать служанку: в собственном доме он был волен делать все что заблагорассудится. Служанке и в голову не пришло бы что-нибудь заподозрить.

– Однако не следует забывать, что служанка прекрасно знала своего убийцу,- напомнил инспектор.- На это указывают все обстоятельства преступления. Все же пока это лишь версия. В данном случае у меня нет ни единой улики, доказывающей вину Силвердейла. Я могу лишь предполагать, что служанка увидела что-то подозрительное – к примеру, кровь на его пиджаке. И ему пришлось заткнуть ей рот.

Сэр Клинтон, на этот раз воздержавшись от комментариев, обратился к новой теме:

– А какое место в вашей теории занимает господин Судья? Теперь совершенно ясно, что ваш приятель Уэлли и господин Судья – разные люди.

Инспектор задумчиво почесал нос, будто пытаясь трением добыть искру мысли.

– Да, в настоящий момент я действительно не могу втиснуть господина Судью в мою теорию. Уэлли и господин Судья – не один человек. Но погодите! Предположим, что Уэлли вовсе не был свидетелем Силвердейла. Если как следует подумать, ему и в самом деле едва ли пришло бы в голову воспользоваться услугами такого проходимца.

– ? Я в этом совершенно убежден, инспектор. В дополнительных аргументах нет нужды.

– Но мы обошли вниманием еще одну возможность!- возбужденно перебил Флэмборо.- Я все это время исходил из предположения, что Силвердейл стоял у окна в одиночестве. Но что, если он привел с собой кого-то еще? Эти двое подглядывали в переднее окно, не зная о том, что у бокового окна притаился Уэлли.

– Вы поистине превзошли себя, инспектор,- одобрительно заметил сэр Клинтон.- Думаю, ваша гипотеза, по крайней мере наполовину, соответствует истинному положению вещей.

– Кто же мог быть тем вторым свидетелем?- нетерпеливо заговорил Флэмборо, будто бы недовольный тем, что его прервали.- Как насчет мисс Дипкар?

– Советую вам подумать еще немного, инспектор,- сухо произнес сэр Клинтон.- Неужели вы всерьез полагаете, что Силвердейл мог попросить о такой услуге девушку, которую он, судя по всему, любит? Это невероятно!

Резкий тон шефа охладил энтузиазм инспектора.

– Думаю, вы правы, сэр,- разочарованно согласился он.- Но есть и другая девушка, которой, несомненно, доставило бы удовольствие исполнить просьбу Силвердейла. Я говорю о мисс Хэйлшем. Она мечтала о том, чтобы свести счеты с миссис Силвердейл и Хассендином, и потому с радостью согласилась бы публично унизить их, дав показания в суде. Эта грязная история должна была доставить ей немало удовольствия. Вы не можете этого отрицать, сэр.

На сей раз сэр Клинтон спорить не стал.

– Я и не отрицаю,- отрывисто произнес он.- Но вам не следует ограничивать круг подозреваемых одним лишь женским населением Вестерхэвена. В деле такого сорта Силвердейлу было бы куда удобнее воспользоваться помощью мужчины. Так почему же мы обходим вниманием его друзей?

– Вы о Маркфилде, сэр? От него, боюсь, нам ничего стоящего не добиться. Вы и сами видели, как старательно он отмалчивался, когда мы расспрашивали его о Силвердейле, а если и начинал говорить, то только под нашим нажимом. И нет никакой уверенности, что он нам не солгал. Мне не слишком-то понравилось поведение доктора Маркфилда.

Сэр Клинтон встал из-за стола и, перейдя через комнату, снял с крючка свою шляпу.

– Что ж, придется нам еще немного потерпеть его неприятные манеры, инспектор: мы отправляемся в Крофт-Торитонский институт выяснять вопрос о пиджаке Силвердейла. Если хотите, можете самостоятельно вести разговор, но я хочу при этом присутствовать. Разрешаю вам также более настойчиво расспросить Силвердейла о его перемещениях и занятиях в ту ночь, когда погибла его жена. Может быть, по некотором размышлении он станет более разговорчив? Хотя на этой стадии я не жду от него особой откровенности.

Глава 14

Полицейские застали Маркфилда за работой. Флэмборо, не тратя время на вступление, сразу же приступил к делу.

– Что вы об этом скажете?- проговорил он, показывая доктору обрывок ткани с пуговицей, найденный в руке убитого Уэлли.

Маркфилд внимательно осмотрел пуговицу, но на лице его отразилось лишь недоумение.

– Насколько я понимаю, это пуговица и кусочек ткани с пятном от пикриновой кислоты,- проговорил он с оттенком иронии.- Вы хотите, чтобы я подверг их экспертизе? Если так – прошу вас рассказать мне, чего вы хотите добиться с помощью этих предметов, чтобы я знал, что именно с ними делать.

Флэмборо впился в него взглядом, словно пытаясь прочесть по лицу его мысли, но Маркфилда, казалось, это ничуть не смутило.

– Я не телепат, инспектор,- заметил он.- Вам придется ясно объяснить мне, чего вы от меня хотите. Мне также нужно знать, могу ли я отрезать кусочек ткани, чтобы подвергнуть его химическому анализу.

Флэмборо понял, что вызвать Маркфилда на откровенность будет сложнее, чем он надеялся.

– Для начала как следует рассмотрите этот предмет,- попросил он.- Вам приходилось прежде видеть нечто подобное?

Маркфилд еще раз невозмутимо оглядел пуговицу.

– Это пуговица и кусочек ткани,- наконец повторил он.- Разумеется, мне приходилось видеть пуговицы, да и в кусочке ткани нет ничего необычного. Пятно, похоже, от пикриновой кислоты, но сказать наверняка я смогу только после экспертизы. Вы ведь этого от меня хотите?

– Чего я хочу, доктор Маркфилд,- проговорил Флэмборо, с трудом сдерживая гнев,- так это узнать: видели ли вы где-нибудь вещь, от которой могла быть оторвана эта пуговица?

Маркфилд недобро прищурился.

– Кажется, это пуговица от пиджака. Честно говоря, я не специалист по пуговицам. Вероятнее всего, эта пуговица оторвалась от костюма.

– Советую вам прекратить эту игру, доктор Маркфилд,- произнес Флэмборо.- Посмотрите на ткань. Она вам знакома?

На лице Маркфилда отразилось явное раздражение.

– Но ведь вы уже и сами опознали ткань. Зачем же вы явились сюда? Очевидно, вы считаете, что эта пуговица оторвана от рабочего пиджака доктора Силвердейла. Я не могу этого утверждать. Возможно, вы правы. Почему бы вам просто не взглянуть на сам пиджак? Если окажется, что он порван, вы получите свое доказательство – уж не знаю чего. Я не понимаю, для чего вам понадобилось втягивать в это дело меня.

– Я хочу, чтобы вы запомнили одну вещь, доктор Маркфилд,- жестко проговорил Флэмборо.- Оказаться соучастником преступления постфактум совсем несложно. А наказание за соучастие – пожизненная каторга. Мне не слишком нравится ваша манера уклоняться от ответа на вопросы, которые мне приходится вам задавать, и я хотел бы напомнить вам, что, ведя себя таким образом, вы сильно рискуете. Намного разумнее было бы добросовестно сотрудничать с нами.

Грозный намек произвел на Маркфилда должный эффект. Лицо его помрачнело, однако он явно решил изменить тактику.

– Хорошо, задавайте свои вопросы,- злобно бросил он.- Но я буду отвечать на них, исходя лишь из фактов. Я не намерен говорить, что я думаю и как мне кажется. Я сообщу вам лишь то, что знаю,- если вы об этом спросите.

Флэмборо не замедлил принять вызов.

– Прекрасно, доктор Маркфилд. Если хотите, будем придерживаться фактов. Насколько мне известно, вы вместе с доктором Силвердейлом одно время принимали участие в самодеятельных спектаклях. Мне сказал об этом доктор Рингвуд. Это так?

– Да. Некоторое время назад мы состояли в одном любительском театре.

– Приходилось ли доктору Силвердейлу в каких-нибудь постановках играть на банджо?

Маркфилд на секунду задумался.

– Кажется, да.

– Он хороший музыкант?

– Он умеет играть на банджо,- уточнил Маркфилд.- Я не стану высказывать мнения относительно степени его мастерства. Это не факт, а всего лишь вопрос вкуса.

Флэмборо ставил без внимания этот выпад.

– Значит, он умеет играть на банджо. Именно это я и хотел выяснить.

Инспектор подошел к раковине и принялся разглядывать стеклянный аппарат, соединенный с краном резиновой трубкой.

– Что это?- осведомился он.