Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной - Белла Ахмадулина

1892

РОМАНС

Лились и означали грустьРучьи тех глаз, тех уст напевы,Те слезы, павшие на грудьПрекрасной и печальной девы.

Терпели губы тяжкий зной,Труд голоса душа творила,И, смело плача предо мной,Она со мною говорила.

Мне речь ее была нова,И я был очарован ею.Ее последние словаЯ повторяю как умею:

«Ах, не могу я слёз не лить.Судьбы моей ничтожна малость.И лишь любовь… о, лишь… о, лишь…»И снова плакать принималась.

1892

ИЗГНАННИК Я, СЕСТРИЦА

Изгнанник я, сестрица, — с детских дней,Влекомый нетерпеньем и незнаньем,Бреду в страну неведомых теней, —Один, изгнанник.

Былые дни и нынешние дниМучительно влеку я за собою.Утомлены ходьбой мои ступниИ сердце — болью.

Я направляюсь в сторону беды,Чтобы очнуться, с горьким изумленьем, —Вдали родной земли, родной воды, —Больным оленем.

Ты говоришь, что счастлив я вполне,Но не умею этого заметить,Что мне пора забыть о той странеИ бег замедлить.

Дитя мое! Тому свидетель Бог:Не так я подл, чтоб средь рабов растленныхВполне счастливым пребывать я могВ тюремных стенах.

Утешиться меж прочими людьми —Я не имел ни помысла, ни средства.Свободное от веры и любви,Пустует сердце.

Так, раненый беглец, бегу в туман,В грядущее, в угрюмую пустыню.Я все покинул здесь. Неужто тамТебя покину?

1902

«Сестра моя, иди своей дорогой…»

Сестра моя, иди своей дорогой,И пусть она окажется светла.Не улыбайся! Рук моих не трогай!Нет, я не друг тебе, моя сестра.

Отвергнув путь, спокон веков известный,Тоской неодолимою дыша,Взмывая в небо, опускаясь в бездны —Скитается, безумствуя, душа.

Нет рук таких и нет таких объятий,Чтоб удержать ее, остановив —Она не примет кроткой благодати,Умчась туда, куда влечет порыв.

Быть может, в мире нет ее безвинней,Но сколько душ она сведет на нет,Пред тем, как в темной и глухой пустынеОна погасит свой опасный свет…

Покуда не померкли и прекрасныЧерты твои, покуда грусть остра, —О том, чтоб разминулись мы в пространстве,Молись, сестра! Молись, моя сестра!

1902

НАШ ОБЕТ

Мы дали обет, и верны мы обету,Нас тьма окружает и беды нас бьют,Но дорог нам свет, и пробьемся мы к свету,Пусть душные тучи дышать не дают!

Огнем и мечом и потоками кровиСудьба нас пугала, глядела черно, —Ни славы у нас, ни покоя, ни кровли,Но, чистое, светится наше чело.

Изодрано в клочья священное знамя,Родная страна, как чужая страна,Сурово глядит, как идем мы, не зная,Какая нам завтра беда суждена.

Пусть рок не допустит увидеть победуИ в сумраке грозном ни проблеска нет —Мы дали обет, и верны мы обету,Взыскуя лишь света и веруя в свет.

1903

ЭКСПРОМТ

Святые отцы мои и господа!Я с Музой расстался — совсем, навсегда.Неужто и впрямь сочетал я легкоДва слова, когда их друг к другу влекло?Вы думали прежде, что Муза и я —Две грани в любви одного острия?Но нет! Между нами зияет вражда,Святые отцы мои и господа.В разгуле политики и темнотыСтою — с непреклонным лицом тамады.Но — Боже! — во мгле моего кутежаВдруг память восходит, остра и свежа,И горестно я озираю края,Где странствует Муза и мука моя.В армянских горах, где чисты родники,Она углубила их плачем тоски,И в кровопролитье опасного дняНельзя ей забыть иль увидеть меня.Но, если, отринув обман и дурман,Очнутся свободные души армян,И там, где бесчинствует мертвенный чадВоспрянет снегов и цветов аромат,И добрые люди, собравшись толпой,Воскликнут: «Безумец! Не медли и пой!» —Воскреснет мой голос и нежен, и скор,И сладок губам будет этот экспромт.

1915

«Явился из снегов, издалека…»

В. Я. Брюсову[164]

Явился из снегов, издалека,Призвал к величью духа и любви,И стала так чиста и глубокаНадежда, овладевшая людьми.

Средь скорби, увлажняющей глаза,Да будут наши помыслы чистыИ страны согласуют голосаПод общим небосводом доброты.

Пусть крепнут в сердце милость и добро.Совпав в пространстве и пропав вдали,Пусть люди помнят, что лишь им даноЯвить собою нравственность земли.

Уж если нам соперничать в борьбе,То лишь в одной: кто более другихВыгадывает выгоду себе,Безмерно полюбив и одарив.

И прав поэт, что предсказал нам бегВремён — в пресветлый и желанный век,Где человека любит человек,Где с человеком счастлив человек.

1916

МОЯ ПЕСНЯ

Сокрыт в душе бесценный кладЛюбви моей — он щедр и светел.Эй, джан[165], безмерно я богат.Как совладать с богатством этим!

О дарованье, ты — не дар,Что выгадаешь и зароешь.Ты — разоренье, ты — угар,Ты — расточение сокровищ.

Что делать? Мне неведом страхПред вором, злом и крайним крахом.Но мысль — утратить дар утрат —Меня терзает темным страхом.

Я так рожден! Я так богат!Я всё дарю! Я всем прощаю!И всё же — людям и богамЛишь их подарок возвращаю.

1918